|
|
Факторы интеграционного рискаМихаил ПЕТРОВ. Интеграционный проект 2000-2007 включает в себя любопытный раздел, озаглавленный "Факторы риска". В разделе названы факторы, которые при определенных обстоятельствах могут препятствовать реализации программы.Следует отметить, что проект программы составлен на удивление добротно (с технической точки зрения). Интеграционная программа не является законопроектом, поэтому критика отдельных его частей представляется малоперспективной. Иное дело объявленные в программе цели и средства, заявленные для их достижения. В этой связи особый интерес для нас представляет раздел "Факторы риска", аккумулирующий в себе основные страхи разработчиков программы. В первой части раздела рассмотрены неблагоприятные факторы, которые могут проявиться в сфере руководства и координации государственной программы интеграции. В интеграционном процессе может отсутствовать научное руководство и контроль, что повлечет за собой размывание целей программы и вымывание смысла в понятии "интеграция". Изначально программа использует термин "интеграция" для описания взаимных процессов по установлению связей в обществе с явным искажением смысла. Положение коренного и некоренного населения в интеграционном процессе далеко неравнозначно. Если некоренное население должно преодолеть законодательные барьеры, подвергнуться основательному "промыванию мозгов", сменить идеологию и сплотиться вокруг эстонских символов, то коренному населению предлагается всего лишь слегка изменить свою радикальную позицию в сторону смягчения. Следовательно, авторы программы уже используют термин интеграция в ином значении (ассимиляция). Высказываются опасения, что программа может тормозиться из-за нерегулярного или недостаточного финансирования. Поскольку программой предусмотрены основные вложения в совершенствование бюрократического аппарата государства, то потребуются гарантии регулярного финансирования. Сомнительно, что состояние государственного бюджета может обеспечить необходимую финансовую поддержку проекта. В этом случае бремя финансирования эксперимента будет возложено на иностранных инвесторов, которые уже безрезультатно вложили значительные средства в эстонский вариант интеграции. Справедливо авторы опасаются низкого уровня способности правительственных учреждений к взаимодействию со своими партнерами. Вызывает опасение недостаток квалифицированного персонала на местах, который неизбежно приведет к нарушению связей между отдельными подпрограммами. Наиболее существенные страхи авторов интеграционной программы вынесены во вторую часть раздела. Авторы проекта опасаются, что вместо "интегративности" продолжится продуцирование русскоговорящего населения Эстонии, что может привести к продолжению сепаратизма в обществе и ассимиляции русскоязычной общиной других национальных групп. Такая трогательная забота об этнических меньшинствах объясняется достаточно просто: государству выгоднее иметь белорусскую и украинскую общины, поскольку национальные языки в них легче подавить до уровня этнографической составляющей (вместо живого языка общения - язык, как один из элементов национальной культуры). Таким образом, авторы совершенно определенно высказывают страх перед возможным усилением роли русской общины в делах государства. Авторы высказывают свой страх перед появлением русскоязычной элиты, у которой "инструментальной мотивации" будет отдано предпочтение перед "интегративной". Между тем одной из наиболее важных интеграционных мотивировок программы названо стремление человека к лучшей жизни - стремление улучшить свою конкурентоспособность на рынке труда. Тем самым авторы признают крайне слабую мотивационную базу интеграционного (ассимиляционного) процесса, на основе которого должна сформироваться эстонская нация. Орехи, мандарины и бананы больше не являются стимулом к приобретению гражданства ЭР, которое рассматривается русскоязычной элитой только как инструмент для радикального улучшения своей жизни. Еще совсем недавно идеологи национализма искали в инструментальной мотивации оправдание массового коллаборационизма (сотрудничества) эстонцев с "оккупационными" советскими властями. Членство в коммунистической партии Эстонии рассматривалось как необходимое условие выживания в условиях оккупации. Сегодня в том же подозревают русскоязычную элиту и особенно боятся того, что "функционально успешные неэстонцы" станут активно представлять интересы русскоязычного населения, оставшегося за рамками интеграции. События последних лет убедительно свидетельствуют о том, что в государстве ни на минуту не прекращается борьба за искоренение русской элиты. Одним из элементов этой кампании является государственное преследование так называемых лидеров русской общины (П.Рожок, О.Морозов, Э.Шаумян, Э.Шур, Л.Кашнова и т.д.). Дискредитируя "лидеров", государство дискредитирует цели. Ведется подрывная работа в русских политических и общественных самообразованиях (раскол, организованный В.Илляшевичем и Л.Аннусом в РПЭ, который поддержала Дума РОЭ; непрекращающаяся фракционная борьба в ОНПЭ и т.п.). Укладываются в эту схему и гонения на Православную Церковь. Более семи лет Церковь вынуждена тратить силы на регистрацию под своим историческим названием, вместо того, чтобы активно заниматься духовным руководством русской общины, быть ее духовным лидером. В последнее время государство прилагает активные усилия для создания псевдорусской политической партии, которая будет обслуживать связь между эстоноцентричным государством и русскоязычным населением. Государство ищет контактов с русскоязычными коллаборационистами, которые будут разлагать нарождающуюся русскую элиту изнутри. Именно этим сегодня занимается политическое движение "Народное доверие", уже готовое трансформироваться в партию. Наконец, авторы проекта опасаются недостаточной поддержки и даже откровенно отрицательного отношения эстонской общественности к целям и мерам государственной интеграционной программы. Откровенно интеграционная риторика программы, декларирующая тотальное включение некоренного населения в политическую жизнь государства, может отпугнуть от проекта радикально настроенную часть эстонского общества. С другой стороны, заговор молчания в эстоноязычной прессе по поводу интеграционной программы может свидетельствовать не об отрицательном отношении к самому проекту, но о глубоком понимании его ложной (отвлекающей) сути. Необходимость интеграционного проекта акцептируется именно потому, что он никогда не будет реализован и служит для достижения скрытых целей. Проект интеграционной программы, в первую очередь, ориентирован на формирование положительного мнения в структурах Европейского союза, ответственных за оценку готовности Эстонской Республики к полноправному членству в союзе. Другим адресатом программы является Северо-Атлантический альянс (НАТО), которому мы стремимся доказать возможность создания в ближайшем будущем в Эстонской Республике более или менее однородного (в политическом плане) населения (нации). Без выполнения этого условия мы не можем рассчитывать на членство в НАТО. В полной мере воспользоваться теми возможностями, которые предоставляет программа интеграции, смогут только готовые к ассимиляции (ради улучшения собственной жизни) русскоязычные коллаборационисты. Таковых, к сожалению (к счастью), не так уж и много. Очень жаль, что занявшие соглашательскую позицию русскоязычные средства массовой информации включились в заговор молчания. Молчаливое одобрение интеграционной программы легко может привести к ее законодательному оформлению.
|