|
|
У страха есть глаза. И не маленькиеВиталий БЕЛОБРОВЦЕВ. В последнее время эстоноязычные средства массовой информации много пишут о страхе. Большая часть публицистических страшилок связана с Россией и местными русскими.
Умом ее не понятьВозможно, именно поэтому некоторые материалы в печатной прессе и особенно комментарии в виртуальной ярко эмоциональны и достигают иногда уровня заборных надписей.Конец прошлого и начало нынешнего года в эстонской прессе было отмечено удивительным сдвигом. Эстонские газеты вдруг начали писать о проблемах местных русских. Подтекст этих материалов - местные русскоговорящие тоже люди, у них есть свои трудности, которыми должно заниматься государство, общество. Эстонские коллеги стали печатать крупные фотографии безразмерных очередей перед парадными подъездами контор Департамента гражданства и миграции (ДГМ). Газета "Постимеэс" опубликовала прекрасный репортаж, передавший и атмосферу одного из отделений ДГМ, и мытарства его клиентов. Все это было достаточно непривычно и труднообъяснимо. Потом ситуацию несколько прояснило увольнение тогдашнего начальника департамента, возможно, готовили "общественное мнение" к снятию неугодного высокопоставленного чиновника. Теперь все вроде снова встает на свое место. Газеты пестрят материалами о непойманных злоумышленниках, "говоривших по-русски" (другого языка наши злоумышленники не знают и на аварском, азербайджанском, армянском, латышском, литовском, финском или, не дай Бог, эстонском, не разговаривают), о постоянной угрозе со стороны России, ее имперских амбициях и т.д. Что не лишено основания, если судить по заявлениям некоторых российских политиков. Отдельного разговора заслуживают материалы московских корреспондентов газеты "Ээсти Пяэвалехт". Если проанализировать те корреспонденции, которые они присылают из России, то становится ясно - ребята работают точно по той схеме, которая была предписана на протяжении долгих советских лет в первую очередь корреспондентам "Правды", трудившимся в Америке, описывать только помойки, безработных и другие свинцовые мерзости забугорной жизни. И этому можно найти объяснение - их начальники считают, что такого рода материалы как раз по душе читателям. Но это приносит свои плоды, подогревает страсти в обществе, и радикалы, как эстонские, так и русские, могут спать спокойно - они без работы ни в парламенте, ни в других местах не останутся. На газетные страницы, как печатные, так и виртуальные, выплескивается много нелестных слов в адрес России, часть из которых вполне справедлива. Хуже другое. Страх, а подчас и ненависть к России как бы естественным образом переносится на местных русских, которых снова, как и в первые годы восстановления независимости, все чаще именуют бранным словом "tiblad". К чести русской прессы надо заметить, что ни местных, ни зарубежных эстонцев она не называет "куратами", "чухонцами", "талапонцами" и т.п.
Третье дано. Но надолго ли?Сейчас в сознании эстонского общества, похоже, наступает некий переломный момент. Оно, наконец, поняло, что надежды на то, что русские отсюда в итоге уедут, были иллюзорны. Как и упования на жесткую политику выдавливания, которую планировали провести в жизнь "истинные эстонские патриоты" в конце поющей революции.Хуже того, европейское сообщество, куда мы по вполне понятным причинам вошли, постоянно журит наше государство за не совсем удачные законы о языке, гражданстве. А это опять раздражает немалую часть эстонского общества. Логика тут проста: вчера нам Москва диктовала, что мы должны делать, сегодня - Брюссель. Любопытно, что в случае с "диктатом" в области, скажем, охраны окружающей среды мы послушно киваем и стараемся выполнить все рекомендации и предписания точно и в срок. Когда же речь заходит о необходимости решения гуманитарных проблем, на чем настаивает тот же самый Брюссель, мы вдруг начинаем говорить о том, что у нас своя, особенная, не понятная Западу ситуация. И тут уже умом не Россию, а Эстонию не понять. Наши политики нередко обвиняют ту же Россию в двойных стандартах, Запад - в том же самом по отношению к России, но когда сами попадают в нестандартную ситуацию, ведут себя ничуть не лучше. Во взаимоотношениях эстонской и русской общин у нас, как справедливо отметил Андрей Хвостов, есть два варианта: конфронтация или примирение. Я полностью с ним согласен, хотя думаю, что есть и третий вариант. Это принцип отложенного решения. То, что называется ни мира, ни войны. К сожалению, именно этот вариант сейчас, кажется, больше всего соответствует внутреннему ощущению эстонского общества. Оно понимает, что конфронтация до добра не доведет, то есть выиграть ее уже не удалось. Но и необходимость примирения, а следовательно, и нормального сосуществования пока еще не имеет достаточного количества сторонников в эстонской общине, чтобы перевести ситуацию на другой качественный уровень. Есть у меня и еще одно соблазнительное предположение. Если бы в нашем обществе все решали деньги, то эти проблемы были бы уже сняты. Первыми, кто еще на заре новообретенной независимости вопреки всем настроениям в обществе ввел двух- и трехъязычные документы для своих клиентов, были, как вы правильно понимаете, банки. Они же первыми стали выдвигать требование знания русского языка при приеме на работу, проигнорировав все возможные претензии невозможных языковых департаментов, инспекций и пр. А теперь давайте вспомним, какая отрасль экономики у нас развивается успешнее многих? Разумеется, банковское дело. Проблема страха перед русскими - это очень большая проблема эстонского общества. Она имеет свои причины исторического, психологического плана. Но в будущем она может стать болезнью параноидального характера. Дело ведь в том, что значительная часть русскоговорящей общины Эстонии давно лояльна к эстонскому государству, согласилась с тем, что это не самый лучший, но и не худший вариант устройства общества. И в первую очередь такой взгляд характеризует неэстонскую молодежь, которая видит и понимает, что происходит в России. Никто из них не хочет ни войны в Чечне, ни тем более участвовать в ней. Они видят и понимают, как ведется оболванивание зрителей "флагманами" российского телевидения. Выбрав "из двух зол" меньшее, они также понимают, что в крайнем случае можно уехать на Запад. А эстонцам сложнее. Создать "крайний случай" не позволит Запад, убрать Россию подальше от Эстонии не сможет даже Америка. Поэтому рано или поздно придется выбирать. Из двух возможностей. Евреи, например, начали договариваться с арабами. Отдают какие-то территории. Дело весьма неприятное. Но жить всю жизнь на пороховой бочке им, кажется, надоело.
|