Россия готова участвовать в создании афганской армии. Кто против?

Мир все больше убеждается, что война в Афганистане — это всерьез и надолго. Затишье — кажущееся. Стабилизация, если вообще это слово уместно к сегодяшней ситуации в стране, — иллюзорна.

Ни возвращение на родину после почти 30-летнего изгнания бывшего короля Мохаммада Захир Шаха, время правления которого теперь, после всех ужасов 20-летней гражданской войны, воспринимается в афганском народе чуть ли не как «золотой век», ни с помпой проведенная Лойя Джирга (на языке пушту – «Большое собрание», – традиционный совет авторитетов и старейшин афганских племен), ни избрание на ней нового, «легитимного» руководства на ближайшие полтора года не умиротворили, да и не могли умиротворить Афганистан.

Недавнее убийство в самом центре Кабула вице-президента Абдул Кадира, пуштуна по национальности (доминирующая версия убийства – соратник президента Хамида Карзая стал жертвой междоусобной борьбы в афганском руководстве, его смерть – отголосок продолжающегося межэтнического конфликта пуштунов и таджиков – двух государствообразующих наций страны) лишний раз выявило крайнюю слабость и уязвимость новых кабульских властей. В этих условиях говорить о том, что битва за Афганистан, начатая мировым сообществом в прошлом году вслед за трагическими событями 11 сентября в США, выиграна окончательно и бесповоротно, не приходится. Об этом же говорят и в Москве, хотя здесь не склонны драматизировать ситуацию.

Американское военное присутствие – основная, если не единственная гарантия выживания прозападного (читай – проамериканского) режима в Кабуле. Но оно не вечно. Спецпредставитель президента США Халилзай (судя по фамилии, из осевших в Америке пуштунов) говорит еще об одном годе. Сейчас в Афганистане находится около семи тысяч военнослужащих США. В это число входят морские пехотинцы, армейский спецназ, десантники, солдаты и офицеры военной разведки, а также агенты спецслужб. За безопасность Кабула отвечает международный миротворческий контингент численностью 4500 человек. В него входят военнослужащие 19 стран, в основном европейских, а командовали ими до последнего времени английские генералы, сейчас – турецкие.

Следует сказать, что мощнейшей американской военной группировке, несмотря на победные реляции ее командования, пока нечем особо похвастаться – ни один действительно крупный лидер талибов или «Аль-Каиды» не схвачен. Знаковые вожди экстремистов до сих пор на свободе, а их местонахождение определяется весьма объемно – где-то в труднодоступной горной местности на афгано-пакистанской границе. Их поиск затруднен еще и тем, что афганская война перешла в иную фазу – партизанскую. Рядовые талибы, по преимуществу пуштуны, «растворились» среди своих одноплеменников по обе стороны все еще остающейся в значительной степени «прозрачной» афгано-пакистанской границы. Здесь надо еще учитывать и менталитет афганцев: они слишком ценят свою независимость, чтобы мириться с иностранным военным присутствием, какими бы благородными целями оно ни оправдывалось.

Руководство государств – участников антитеррористической коалиции считает, что создавать боеспособную армию Афганистана должны сами вооруженные силы страны при участии США и Франции. Роль России при этом должна быть ограниченной, хотя до сих пор военной техники в Афганистане «в избытке».

В этих условиях создание, практически с нуля, боеспособных национальных вооруженных сил – задача задач переходного правительства страны. Но это дело будущего, и, видимо, не скорого. Пока же президент Карзай выступает за распространение ответственности международных миротворцев на всю территорию страны.

Пока суд да дело, Вашингтон продолжает наращивать свои усилия по реализации разработанной при его участии программы реорганизации афганской армии, которая предполагает широкое вовлечение в этот процесс западноевропейских союзников США. При этом складывается стойкое впечатление, что тем самым американцы стремятся максимально ограничить роль России, имеющей все объективные основания для участия в строительстве национальных вооруженных сил Афганистана. Хотя бы с учетом того обстоятельства, что они оснащены боевой техникой советского и российского производства. (Речь идет, конечно же, о частях антиталибского «Северного альянса», призванных сыграть роль костяка зарождающейся общеафганской армии. По признанию министра обороны России Сергея Иванова, поставки «северянам» российской военной техники не прекращались все годы их вооруженного противоборства с движением «Талибан», собственно, благодаря только наличию этого канала «Северному альянсу» удалось продержаться вплоть до самого начала антитеррористической операции в Афганистане.) Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что афганская армия в монархические времена, не говоря уже о «демократическом» периоде истории страны, традиционно строилась по образцу и подобию советской армии, практически весь офицерский корпус проходил обучение в бывшем Советском Союзе. Между Афганистаном и СССР существовало соглашение о военно-техническим сотрудничестве, в самом Афганистане находилась большая группа советских военных советников.

О заинтересованности новой власти в Кабуле в возобновлении военно-технического сотрудничества с Москвой говорил министр обороны Афганистана Мохаммад Касем Фахим в ходе своего первого зарубежного визита в Россию весной этого года. А недавно, находясь с визитом в Норвегии, уже Сергей Иванов, говоря о возможности своего визита в Афганистан до конца текущего года, выразил готовность российской стороны оказать помощь в подготовке кадров для афганской армии. При этом он заметил, что военной техники в Афганистане «в избытке». Скорее всего, такое заявление было продиктовано ограниченными возможностями сегодняшней России по поставкам новой военной техники Афганистану, учитывая тот факт, что у самого Кабула нет достаточных средств на ее покупку. На эти цели могла бы пойти часть из обещанных Афганстану мировым сообществом 4,5 млрд долларов, но обещанного, как известно, три года ждут.

Вместе с тем (и кое-что указывает на это) не все в афганском руководстве готовы к возвращению России в таком качестве: на днях президент Карзай поименно выразил благодарность странам – участницам антитеррористической коалиции за помощь в становлении новой афганской государственности. Россию среди этих стран он не назвал.

Владимир ПРОНИН