Продолжаем делить на беленьких и черненьких?

Это письмо пришло в редакцию, как говорят журналисты, самотеком. Но мы не сочли возможным отложить его в сторону, поскольку тема, на наш взгляд, поднимается в нем серьезная.

Наверное, не все согласятся с тем, о чем говорит автор письма. Допускаем, что в редакции раздадутся злые и недоуменные звонки. И все-таки, как нам кажется, повод для раздумий есть. Тем более, что уже были звонки, подтверждающие мнение автора. Хотя, судя по всему, звонившие в редакцию не знали, что у нас уже есть такое письмо. И сегодня мы его публикуем, ничего в нем не меняя, ничего не добавляя и не высказывая своего мнения.

Мне кажется, слово «деление» становится одним из определяющих в нашей жизни. Это деление все больше пронизывает общество. Особенно обидно, что это, в первую очередь, касается именно русскоговорящего населения.

Нас уже поделили на граждан и неграждан. Уже поделили на граждан первого сорта и второго — со всеми вытекающими отсюда последствиями. Со вступлением Эстонии в Европейский союз это деление продолжится. Жители одной страны будут иметь разные права при пересечении границы, найме на работу где-нибудь в Европе и т.д. И самое обидное, что мы сами не только этому не противостоим, мы как будто даже с радостью этот процесс деления поддерживаем и продолжаем. Даже там, где этого и не нужно, где этого никто не ждет.

Горько, что деление идет и в рядах ветеранов, бывших военнослужащих, связанных как будто одной судьбой, одними жизненными обстоятельствами. Ведь и так уж их, бывших офицеров, лишили многих прав. Они не получили даже «желтых карт», которые полагались всем жителям страны. Они не могут голосовать... Впрочем, зачем перечислять, эти ограничения в правах и так всем известны. Казалось бы, хоть эти обстоятельства должны были бы объединить ветеранское сообщество. Но нет...

Вот хотя бы пример с празднованием Дня Военно-морского флота в Центре русской культуры... Почему-то приглашения на праздник выдавались только членам Клуба ветеранов флота. Но ведь у нас много бывших морских офицеров, мичманов, отдавших многие годы жизни флоту, которые не являются членами этого клуба. Может быть, плохо, что не являются... Но разве это причина для того, чтобы не допустить их на праздник? Они ведь служили в тех же гарнизонах, там же, на Севере или на Камчатке, или под Владивостоком. Плавали на таких же кораблях, подводных лодках. А тут оказались чужими. Праздник — только для беленьких?

А жены... Тут уж и вовсе любопытно. Их вообще не пригласили на праздник. А разве они не делили с мужьями-офицерами, мужьями-сверхсрочниками лишения гарнизонной жизни? Разве не ожидали месяцами мужей с моря? Разве не теряли профессий только потому, что оставались с мужьями в гарнизонах, где для них не было работы? Вот там они «имели отношение к флоту». А здесь, выходит, нет? Здесь они не имеют права отметить праздник, который сопровождал всю их жизнь?

Раньше в Дом офицеров флота, а в последующие годы в РКЦ приходили на праздник целыми семьями, с детьми, с внуками. И было замечательно, что дети и внуки могли слышать то, что говорят о прежней жизни, прежней службе их дедов и отцов. Это возвышало их, дедов, в глазах молодых. Не просто старички, надоедающие всем домашним какими-то старыми воспоминаниями, а настоящие мужчины, которым воздается честь за их заслуги, за их трудную, зачастую героическую, не побоюсь этого слова, жизнь. Зачем же лишать себя этого?

Я слышала, что некоторые флотские ветераны просили членов правления Клуба дать им два пригласительных билета на праздник, потому что прийти без поддержки жены им было просто физически трудно. Но им отказывали... Ссылались на решение правления выдавать лишь один-единственный пригласительный билет. Но подумали ли члены правления, прежде чем принимать такое решение? Подумали ли о ветеранах того же Клуба, оставшихся дома из-за этого решения? Подумали ли об обиженных женщинах, которых прежде называли боевыми подругами? Или когда нужно, они «боевые подруги», а когда в них не нуждаются — нет?

Говорят, что такое решение принято из-за того, что в этот день для бывших военных моряков пел Эдуард Хиль. Но если он действительно давал концерт в честь Дня Военно-морского флота, то почему надо было продавать билеты всем желающим на половину зала?

Помнится, в один из подобных праздников Валентина Толкунова давала два концерта. Один, бесплатный, — для ветеранов, второй — за деньги, для всех, кто хотел ее послушать. Или Эдуард Хиль, «вечно молодой и красивый», как сообщала реклама, не был способен на подобный поступок?

Ничего не имею против Эдуарда Хиля, многие его любят. И, наверное, справедливо. Но почему именно в День флота должно было произойти такое — муж получал пригласительный билет на концерт, а жена покупала билет в кассе и сидела в другой, платной, части зала? Не смешно ли?

И почему общий праздник надо было превратить в предвыборное шоу для господина Белоусова, простите, не знаю его имени-отчества? Очень уж Эдуард Хиль расхваливал Белоусова, будто бы единолично пригласившего его в этот день выступить в Центре русской культуры.

Но, может быть, это можно было сделать в другой день?

А потом... После концерта разделили уже и «беленьких». Тот же Белоусов со своими гостями (!) занял лучшее помещение — бывшую бильярдную и кафе. Говорят, это был его прием. Часть бывших флотских офицеров ушла в другое помещение, кажется, его называют «кают-компанией». А те, кто не попал ни туда, ни сюда, получали свои 100 грамм по талончикам в фойе на втором этаже. А почему бы всех не объединить? Почему бы не провозгласить общий тост? Хотя, видимо, 100 грамм полагались далеко не всем присутствующим... И почему бы не поставить, скажем, столы, чтобы, пусть стоя, но все-таки можно было съесть свой бутерброд не на подоконнике, не на лестничных перилах?

Вот такой получился праздник... И хотя с тех пор прошло уже более полумесяца, горькие мысли о том, как мы поддаемся процессам деления, как мы умеем унижать самих себя, не оставляют меня.

Екатерина ВОРОБЬЕВА