"Молодежь Эстонии" | 19.07.02 | Обратно

Через 12 лет компьютеры умрут...

С Михаилом Иосифовичем РОЖКОВЫМ, директором Института педагогики и психологии Ярославского государственного педагогического университета им. Ушинского, доктором педагогических наук, профессором, заслуженным деятелем науки Российской Федерации, беседует журналист Нелли КУЗНЕЦОВА.

— Многие педагоги, ученые, исследователи считают, что сегодня, как никогда, педагогика нуждается в изменениях, в великих идеях, в великих открытиях... Физика, как известно, завладела умами, когда она предложила миру несколько «сумасшедших» идей. А где такие дерзкие идеи в педагогике? Есть ли они? И куда вообще идет высшее образование в России? Каковы тенденции, Михаил Иосифович? Нам, живущим за пределами России, очень важно знать об этом. От этого зависят многие судьбы... Интересно знать именно ваше мнение, Михаил Иосифович, как человека, всю жизнь занимающегося педагогикой. Тем более, что предсказывают: в ближайшие десятилетия именно психология, социология, педагогика, то есть все, что касается непосредственно человека, будет все больше занимать общественное мнение. Так ли это? Словом, что нового в России? Куда она идет в смысле развития образовательного процесса?

– Должен сказать, что высшее образование сегодня все больше представляет собой соединение двух важнейших составляющих. Это общекультурная основа и профессиональная составляющая. Видите ли, в России долгое время высшее образование было нацелено все-таки прежде всего на профессиональную составляющую. Предметы другого блока больше сводились к идеологии. Сегодня во всех стандартах высшего образования значительный акцент делается именно на общекультурный блок предметов.

Ну, вы знаете, что первая, так сказать, ступень высшего образования – это бакалавр. Так вот в нашем представлении бакалавриат – это, в сущности, направление в определенную профессию, а еще не сама специальность. Вот, например, бакалавриат в педагогике... Там есть несколько направлений – социальная педагогика, начальная школа и т.д. Но это еще не специальность...

— То есть вы хотите сказать, что трех первых лет обучения недостаточно, чтобы стать полноценным специалистом в какой-то области?

– Да. Но важно понять, что, скажем, в бакалавриате по педагогике фундаментально изучается теория этих дисциплин. И акцент делается на общекультурные дисциплины. В этот блок, кроме гуманитарных предметов, входит, скажем, и математика.

— Студент будет изучать математику, даже если он поступил учиться на гуманитарный факультет?

– Конечно. Высшая математика обязательно входит в общекультурный блок, вне зависимости от того, на каком факультете учится человек. Это необходимый элемент общей культуры человека.

Если вы хотите знать мое мнение, то я считаю, что тенденция расширения, усиления значения общекультурной составляющей в высшем образовании правильна, необходима. Я думаю, что весь мир к этому идет. Профессиональная составляющая в высшем образовании должна базироваться на глубокой общекультурной подготовке человека. Такого не было раньше. Прежде, скажем, если человек поступал в технический вуз, то он с самого начала приступал к техническим дисциплинам. Ну, а помимо них были, как вы, очевидно, помните, политэкономия, история партии... И все.

Сегодня – другой акцент. Сегодня в общекультурный блок входят, скажем, этнология, отечественная история, математика, экономическая теория и т.д.

— И все это придется изучать и на гуманитарных, и на технических факультетах?

– А разве это не оправданно? Ведь при сегодняшнем развитии науки, техники, при тех огромных изменениях в обществе, которые уже есть и которые грядут, роль узкоспециального образования будет все больше уменьшаться, оно все меньше будет значить для человека. Ведь, смотрите, как быстро меняется техника, как стремительно меняется сфера профессий. Ректор Московского университета Садовничий недавно в своей статье написал, что лет через 12 умрут все компьютеры, в мире останутся лишь квантовые вычислители. Происходит резкая смена профессиональной деятельности. И человек теперь должен быть готов не к какой-то узкой, конкретной, профессиональной работе. Он должен быть готов к овладению определенной группой профессий. Это совершенно иной, чем прежде, подход, который сегодня и составляет концепцию высшего образования в России.

— Мы знаем, что вы часто выступали на телевидении. При вашей непомерной занятости, при ваших многочисленных занятиях, исследованиях в области педагогики это даже несколько неожиданно. Почему это для вас важно? К кому вы обращались? Что именно хотели донести до слушателей?

– Я действительно довольно часто выступал на ОРТ в передаче «Шпаргалка». Мне казалось и сейчас кажется важным – собственно, это и было смыслом моих выступлений – постараться сформировать у ребят готовность к преодолению своих личностных проблем.

— И вы обращались к детям?

– Да, именно к детям... Я пишу сейчас книгу, в которой говорю об очень большой и серьезной проблеме, в которой, считаю, нам всем надо разобраться. Что такое – жизнь ребенка? И что такое – подготовка ребенка к жизни? Сегодня, пожалуй, никто до конца не понимает, где кончается одно и начинается другое. И часто то, что называют подготовкой ребенка к жизни, фактически заменяет ему жизнь.

— Ну да, говорим о том, что дети — это будущее, что это завтрашний день мира, и забываем, что маленький человек живет здесь и сейчас. Забываем о ценности самого детства. Так?

– Вот именно. И если говорить о смысле моего общения с детьми через телевизионный экран, то он сводился именно к этому – помочь ребенку осознать себя, свое существование в реальных жизненных ситуациях, в том, что зависит не столько от окружающих, сколько от него самого. Но это особый разговор, большая тема...

Должен сказать, что сегодня положение таково: старая педагогика отмирает и рождается новая, которая совершенно по-другому будет смотреть и на образование, и на воспитание ребенка.

— И в чем же ее новизна?

– Это педагогика, нацеленная на бульшую самостоятельность ребенка, на бульшую, как мы говорим, вариативность его в выборе способов образования и деятельности.

Педагогика вообще переживала много разных времен и этапов. Очень долго педагоги говорили: главное – научить ребенка, дать ему знания. Но научить всему невозможно. Человек должен научиться учиться сам, научиться сам понимать себя. Вот это и есть самое сложное – понимать себя. Но как раз этому ребенка никто не учил и не учит. Все учат физике, математике, химии. А понимать самого себя, осознавать себя как неповторимую личность – вот этого нет.

В нынешней, традиционной педагогике учителю легче управляться с классом, в котором все дети, все ученики снивелированы, все уравнены, приведены к общему знаменателю. «Делай, как все...»

А новая педагогика, которая вступает в жизнь и в силу информационной революции, и в силу других, изменившихся обстоятельств, требует совершенно иного подхода. Она требует рассматривать изменения, которые произошли в результате воспитания в каждом ребенке.

— В том, что вы говорите, Михаил Иосифович, есть нечто сходное с тем, что высказывал академик Амонашвили. Здесь, в Таллинне, своими лекциями он собирал полные залы...

– Я с большим уважением отношусь к Амонашвили. Его идеи в какой-то степени опередили время. Его педагогика как раз и направлена на ребенка, именно на конкретного ребенка. И то, о чем я говорю, во многом соотносится с его методами, его идеями. Он, кстати, первый в советское время начал говорить о том, что отметка в школе – это негодный инструмент в оценке деятельности младшего школьника. Он впервые начал обращать внимание на другую мотивационную сторону, на сторону, связанную с интересом ученика к учению, с увлечением ребенка. Амонашвили вообще очень интересен и как педагог, и как ученый. Многие новаторы 80-х годов, сейчас они уже известные ученые, интуитивно, быть может, шли к пониманию совершенно иной, новой педагогики.

Я сам сейчас делаю попытку понять, что же все-таки должно измениться. Стараюсь заглянуть хотя бы немножко вперед... Какой будет педагогика через каких-нибудь 20-30 лет?

— И какой же она, по-вашему, должна быть?

– Я скажу, быть может, нечто очень крамольное...

— Скажите...

– В моем понимании образование в том виде, в каком оно существует сегодня, отомрет, должно отмереть. Появится совершенно новая функция образования, функция помощи человеку в выборе того, чему он должен учиться, как учиться и т.д. Это уже не будет функция просто передачи знаний. Говоря иначе, трансляция знаний отмирает. Ведь знания теперь можно получить разными способами: и через Интернет, и через книги, словом, как угодно. Но в традиционной педагогике и учитель в школе, и преподаватель в вузе остаются, по существу, ретрансляторами сведений, знаний.

— А что же будет с воспитательной функцией школы? Ведь если спуститься на землю, в наших условиях, кроме школы, маленького человека, будущего человека некому воспитывать. Родители заняты другим... И будут, очевидно, заняты.

– А эта функция останется, она непременно будет. Только в другом плане... Это будет, должно быть функцией сопровождения, психолого-педагогического сопровождения вот этой самой учебной работы, учебной деятельности, развития взаимоотношений ребенка с обществом, с людьми и т.д. Эта функция будет связана в основном с реализацией изменений в социальном развитии человека.

Вот, собственно, так или почти так развивается педагогическая мысль в России. В эту сторону...

Сейчас вообще идут большие исследования. Мы, например, в нашем Институте педагогики и психологии осваиваем около двух миллионов рублей в год в ходе научных исследований. А иначе нельзя... Время, изменения, происходящие в мире, в обществе, этого требуют.