Кузнецов (на переднем плане) всегда рядом с Полищуком. Виновными себя подсудимые не признали. Фото Василия ШАЛЯ
Когда в один и тот же день один и тот же человек выступает в суде и как потерпевший, и как подсудимый, это вполне достойно упоминания в Книге рекордов Гиннесса.
«Виновником торжества» стал координатор столичного Центрального рынка Вадим Полищук, вслед за которым прокурор, адвокат и журналисты короткими перебежками следовали из одного зала Таллиннского городского суда в другой.
«Ежедневные, острые проблемы...»
27 февраля удалась попытка сдвинуть с мертвой точки процесс по делу команды Евгения Быкова, члены которой обвиняются, в частности, в покушении на Полищука. Потерпевший наконец явился, и суд из первых уст услышал рассказ о кровавой разборке, случившейся 7 ноября 1999 г. в таллиннском районе Какумяэ и едва не стоившей Полищуку жизни.
«Отъехав от своего дома, я заметил, что на мою машину задним ходом несутся светлые «Жигули», - сказал руководитель рынка. - Я посигналил и почти сразу почувствовал удар. Остановился и увидел прижатый к боковому стеклу ствол пистолета. Началась стрельба. Я тоже схватил пистолет - он всегда со мной. Человек, который в меня стрелял, прыгал и кричал, как какой-то Рембо. Позже я опознал его по этим характерным движениям. У меня оставался последний патрон, я выстрелил в него, понял, что попал. Человек залез в машину, и она умчалась».
В Полищука угодило шесть пуль, он до сих пор лечится. На вопрос судьи Эды Мурак, почему на него напали, потерпевший ответил: «У меня нет доказательств, не могу определить. Рынок - это ежедневные, острые проблемы. Мне угрожали по телефону. Вроде из-за моего нежелания контачить с определенными бандитскими группировками. После стрельбы угрозы прекратились».
По версии следствия, Евгений Быков организовал охоту на Полищука, считая его заказчиком убийства своего отца - Евгения Быкова-старшего. Полищук не отрицает, что хорошо знал известного тренера и его сына: «Быков-старший обращался ко мне за спонсорской помощью для своего клуба, на дне рождения я у него был, кажется, в 97-м году».
По поводу причастности «быковцев» к покушению на него Полищук предпочел не высказываться. Правда, отметил: «Инвалидность они мне должны оплачивать».
Глазами следователей
На слушаниях по делу об убийстве бывшего вице-мэра Таллинна Майта Метсамаа еще не дошло до допросов подсудимых, а в зале суда уже не на шутку штормит.
Началось все с того, что суд огласил вывод судебно-психиатрической экспертизы, признавшей, что Вадим Полищук, страдающий от последствий тяжелых ранений, тем не менее способен не только давать показания, но и нести наказание. А наказание ему (если суд признает его виновным) может грозить за то, что, желая оттянуть выплату 4 млн крон скандально известному предпринимателю Меэлису Лао (часть этой суммы, по мнению Полищука, должен был получить Майт Метсамаа), а также не горя желанием передавать Метсамаа часть акций АS Turukaubandus и делиться с ним прибылью, он через посредников нанял за 1000 долларов Андрея Дудочкина, который 12 октября 1999 г. застрелил Метсамаа. В поисках убийцы Полищук обратился к своему телохранителю Валерию Кузнецову, который, в свою очередь, вышел на бывшего охранника Центрального рынка Сергея Норманова, а тот - на своего бывшего однокашника Дудочкина. 11 октября Норманов показал Дудочкину мужчину, которого следовало убрать, на следующий день передал ему пистолет с глушителем.
Следствие установило, что утром 12 октября Ане, жена Метсамаа, привезла его на Центральный рынок на встречу с Полищуком. Однако Полищука на месте не оказалось. Ожидая его, Метсамаа решил навестить свою живущую неподалеку любовницу Кади Вильяк. Когда он вошел в ее подъезд, со второго этажа спустился Дудочкин...
Метсамаа получил две пули в голову и три - в туловище. Дудочкин выскочил на улицу, бросил пистолет в мусорный контейнер и отправился к Норманову. Последний, по заранее разработанному плану, вытащил пистолет и отвез его к себе домой. В апреле-мае 2000 г. Норманов перепрятал оружие на даче своей матери. Его, кстати, так и не нашли.
Надо ли говорить, что виновными себя подсудимые не признали.
Сын Метсамаа к подсудимым претензий не имеет
Андреас, 20-летний сын Метсамаа, рассказал на суде, что тесные деловые отношения связывали отца и Полищука тогда, когда отец работал вице-мэром. Дружба сошла на нет после совершенной Метсамаа 3 июля 99-го года тяжелой аварии, в которой погибли два человека.
Об убийстве отца Андреас услышал, находясь у зубного врача. Сначала он отправился на место происшествия, потом - к Полищуку. «Я его ни в чем не подозревал, - признался Метсамаа. - Обратился к нему как к партнеру отца по бизнесу. Он уже все знал, выразил мне соболезнование и сказал, что если нужна какая-то помощь, он готов. Почему я пошел к Полищуку? Знаю, он общается со многими людьми... Это был сиюминутный порыв. Полищук немного нервничал, больше, чем обычно. До этого я видел его таким лишь однажды - после убийства Евгения Быкова».
Из-за чего убили отца, Андреас понятия не имеет: «Родственники погибших в той аварии, да, обещали «зарыть» его, но он не относился к этим угрозам серьезно». О бизнесе Майта Метсамаа сын почти ничего не знал и на вопрос о состоянии финансов отца отвечать отказался. Свидетель - директор Центрального рынка Маргус Куустик - вспомнил на суде, что однажды, еще до приватизации рынка, Метсамаа и его сын обедали с ним, и как бы между делом Метсамаа-старший обронил: «Передай Полищуку, что надо приплатить несколько миллионов, тогда приватизация пойдет веселее».
Никаких претензий к подсудимым у Андреаса нет. Более того, в фойе он мирно и даже любезно беседовал с Полищуком и Куустиком. Чудны дела твои, Господи!
«Полищук угрожал мне!»
Второй день судебного разбирательства ознаменовался скандалами. «Во первых строках» призванный на суд свидетелем инспектор отдела по борьбе с организованной преступностью Центральной криминальной полиции Андрей Овсянкин заявил: «Полищук только что, когда мы находились в соседнем зале, угрожал мне. Он сказал, что следствие велось необъективно и на моем месте он бы застрелился». «Я не был в том зале, я не видел Овсянкина в том зале!» - воскликнул Полищук. Этот нервный выпад выглядел странно, поскольку Полищук там был и действительно общался с полицейским. «Вы сделали меня инвалидом! Вы сказали, что допрашивали меня на следующий день после того, как в меня стреляли, - тыча в Овсянкина пальцем, кричал Полищук. - Нет, вы явились через полчаса после того, как я очнулся от наркоза, вытащили у меня изо рта трубку и сказали, что если я не раскрою свои связи в Рийгикогу и горсобрании, вы сдадите меня тем, кто ходит вокруг больницы и мечтает меня добить. Наручниками трясли. Вот вы какой! Офицер, называется».
Овсянкин парировал: «На самом деле в больнице сотрудники Центральной криминальной полиции охраняли Полищука. А потом, на следствии по делу об убийстве Метсамаа, он мне заявил, что засадить его - это политический заказ, который был сделан лично мне. Я предложил внести эту реплику в протокол, но Полищук отказался. Между прочим, после убийства Быкова мы нашли в квартире последнего кассету, на которой записан разговор Быкова с Полищуком. И в этой беседе Полищук, я вас уверяю, не пиццу заказывает».
Адвокат пронес в зал оружие?
Выплеснув свое возмущение в лицо невозмутимому Овсянкину, Полищук положил перед судьей заявление, в котором информировал суд, что по состоянию здоровья намерен воспользоваться своим правом не отвечать на вопросы. Меж тем Кузнецова, Норманова и Дудочкина тоже прорвало - они дружно принялись обвинять инспектора в давлении на них и вымогательстве нужных следствию показаний. Что касается Дудочкина, это особенно интересно, потому что обвинение, предъявленное всей компании, зиждется именно на его откровениях. Подчеркну, первоначальных откровениях. Собственно, Андрея Овсянкина, который входил в оперативно-следственную группу по расследованию убийства Метсамаа, и вызвали в суд для того, чтобы он рассказал «как это было». То есть как Дудочкин заговорил.
Оказывается, пригласили его в полицию как свидетеля, и поначалу он молчал. Но после длинного монолога инспектора Дудочкин вдруг заплакал и, причитая, что не хотел убивать, выложил все то, о чем вы уже знаете. И написал явку с повинной. На мокрое дело его заставила пойти острая нужда. Он просил Норманова найти ему работу, и тот нашел. Овсянкин: «Поначалу я не был уверен в том, что убийство совершил Дудочкин. Но когда он показал, где находилась жертва, где стоял он, и все совпало с нашими выводами, я понял, что с чужих слов такие нюансы не описать». От своих показаний предполагаемый душегуб отказался, поговаривают, после того, как Полищук нанял для него адвоката. Дудочкин поведал о неких бандитах, которые заставили его оговорить себя.
Цепочку «горячих» событий достойно завершил Райво Бергсон, адвокат Кузнецова. Он собрался было извлечь из дипломата пистолет, но был в жесткой форме остановлен дежурящим в зале конвоиром. Бергсон принялся оправдываться, что это, мол, игрушка, и он якобы хотел представить ее свидетелю Дроздову для опознания (тот ли это «ствол», что Дроздову показывал Норманов?). «Так, адвокат Бергсон, дела не делаются!» - возмущенно заметила судья Виолетта Кываск.
Суд все-таки надеется дождаться нескольких особо важных свидетелей, а посему объявил перерыв - до весны.
