Где она, наша память?

Июль 1965 г.

Весной этого года в одном из выпусков «Соотечественника» мы рассказывали о том, что сами узнали неожиданно для себя. Югославский посол Радое Зейчевич, приглашенный в Таллинн на конкурс Евровидения, пожелал тогда посетить кладбище Метсакальмисту и поклониться могиле Народного героя Югославии и Героя Советского Союза Павла Якимова, положить венок в память об этом человеке, сделавшем в годы войны так много, что две страны сочли необходимым отдать ему наивысшие почести, наградив его самыми высокими своими орденами и званиями. Помнится, мы заволновались тогда: кто он, этот человек? Почему мы ничего не знали о нем? И в каком она виде, эта могила? Кто ухаживает за ней? Или она заброшена, забыта, как забыты могилы многих других?

Но оказалось, что волноваться было незачем. Выяснилось, что за могилой ухаживали и продолжают ухаживать югославы, живущие в Таллинне, бывшие югославские партизаны, ставшие потом советскими морскими офицерами, а потом и военными пенсионерами со всеми вытекающими отсюда последствиями. Не будем рассказывать сейчас трагическую историю людей, вынужденных остаться в СССР после того, как Сталин поссорился с Тито и отношения между двумя странами были прерваны. Не будем говорить сейчас и о том, что многие годы этот железный занавес отделял их от родины, за которую они воевали, которую любили и по которой тосковали. Мы рассказывали об этом в своих предыдущих публикациях. Скажем только, что эта тоска по родине, любовь к ней оказались у них гораздо более действенными, если можно так выразиться, чем у многих из нас.

Группа летчиков в Египте, 1944 г.
Они разыскали могилу Павла Якимова. Они привели ее в порядок. И я помню, как вместе с ними и с югославским послом мы стояли у этой могилы и как Радое Зейчевич сказал, что это для него день и светлый, и грустный. Грустный, потому что человека, который не жалел себя, помогая освобождать Югославию от фашистов, нет среди живых. А светлый — потому что он, этот человек, не забыт, и вот мы вместе, русские и югославы, стоим у его могилы. И вспоминаем...

Оказалось, что и сам посол Югославии — сын партизана, имевшего и югославские, и советские ордена. И даже имя сыну своему этот человек, которого сейчас уже нет в живых, дал в память о друге, известном в Югославии борце против фашизма. И помнится, в тот день, когда мы, вот так, молча, стояли возле могилы Якимова, подумалось, что у нас, таких разных и с такими разными судьбами, есть все же нечто общее. И может быть, этого общего больше, чем может показаться на первый взгляд.

Для тех, кто, быть может, не смог или не успел прочитать наши прежние публикации, коротко расскажем историю подвига Якимова, как рассказали ее югославы.

...В конце мая 1944 года немцы предприняли огромные усилия, чтобы захватить Верховный штаб Народно-освободительной армии Югославии. Была развернута целая войсковая операция, сброшен крупный десант. А штаб, при котором были и союзнические миссии — советская, английская и американская, — охранял фактически один батальон. И он дрался отчаянно, почти истекая кровью. К нему с боями пробивалась знаменитая Личская дивизия. Но положение было тяжелым. И тогда с советской авиационной базы в Бари — та часть Италии, где находился этот город, была уже освобождена от фашистов — поднялся самолет. Летчики Шорников и Калинкин, штурман Якимов посадили самолет там, где сесть было вообще невозможно, где просто нельзя было остаться в живых. Они приняли на борт людей из штаба и союзнических миссий и подняли самолет в воздух, хотя по всем канонам это опять-таки было невозможно. За ночь летчики сделали два вылета и вывезли более 40 человек, среди которых, кроме, конечно, маршала Тито, был и сын Уинстона Черчилля, премьер-министра Великобритании.

Павел Якимов и Александр Шорников, октябрь 1945 г.
Рассказывали, что в доме, где прежде находился штаб, осталось что-то из форменной одежды Верховного главнокомандующего. И немцы демонстрировали это как важный трофей, как свидетельство успешных наступательных операций. Но самого-то главнокомандующего они захватить не сумели. Он вместе с представителями союзнических миссий был выхвачен нашими летчиками буквально у них из-под носа.

А недавно Любиша Гройич принес в редакцию письмо сослуживца и товарища Павла Якимова Владимира Неделько. Оказалось, что югославы не только ухаживают за могилой Якимова, они ведут своего рода исследование, стараясь побольше узнать, каким был этот человек, узнать об обстоятельствах его жизни и смерти. Так вот, Владимир Неделько пишет, что мы не совсем точно рассказали о подвиге русских летчиков в те майские дни 1944 года. Он вспоминает, что, как говорил ему Павел Никитович, экипаж Шорникова не смог приземлиться с первого раза. И тогда с парашютом был сброшен Павел Якимов. Он мог быть расстрелян еще в воздухе, он мог попасть к немцам. Но он сумел приземлиться точно... С помощью партизан он расчистил посадочную площадку, на которую и смог приземлиться самолет. И все это, представьте себе, в условиях жесточайшего боя...

Югославы разыскали и портрет Павла Якимова. И вот он... Сегодня мы его публикуем. Хорошее русское лицо... Глаза много повидавшего и много пережившего человека... На другом снимке он же вместе с группой летчиков, советских и иностранных, в Египте в 1944 году. Югославия, Италия, Египет... Побросала его военная судьба. Можно только представить себе, что за всем этим стоит...

Рассказывают, что и послевоенная жизнь Якимова складывалась нелегко. Пока отношения с Югославией были хорошими, его, Народного героя этой страны, чествовали, приглашали в президиумы разных собраний и т.д. Но когда отношения испортились, он оказался не у дел. Говорят, что ему даже не разрешали видеться с женой, работавшей в области атомной физики, а потом и вовсе их развели.

Владимир Неделько вспоминает, что после горького развода с женой, доставившего ему, очевидно, много страданий, Якимов не смог остаться в Москве. Он попросил начальника Эстонского управления гражданской авиации, с которым прежде служил в одной части, подобрать ему какой-нибудь «не слишком шумный аэропорт». И тот предложил Павлу Никитовичу пост начальника аэропорта на Сааремаа.

Там, в аэропорту, в комнате, где ночевали экипажи самолетов, вынужденных задержаться на ночь, и где стояли четыре койки, Якимов и прожил больше трех лет. Может быть, ему казалось, что так будет дешевле, оклад ведь у него был небольшой, а надо было еще посылать и алименты на дочь. А может быть, среди людей, в шуме и гаме аэропорта ему было легче, не так остро и болезненно ощущалось одиночество. Владимир Неделько вспоминает, что был Якимов всегда вежлив и сдержан, хотя в какой-то момент явно попивал. И все считали, что это от одиночества, от невозможности жить с семьей. Русский человек ведь всегда топил горе в вине. Хотя и с этим он все же сумел справиться.

Потом ему дали маленькую квартиру без всяких удобств. Хотя, как говорит Владимир Неделько, в те времена в городе вообще не было квартир с удобствами.

...А хоронили его торжественно. Это видно и по снимкам, которые разыскали югославы и которые принес в редакцию Любиша Гройич. В газетах печатались некрологи. Был траурный митинг. У гроба стоял почетный караул. А когда мертвого Якимова опускали в могилу, зазвучали гимны Советского Союза и Югославии. В торжественном марше прошли солдаты и офицеры Таллиннского гарнизона, отдавая последнюю дань Герою.

А потом на Метсакальмисту осталась одинокая могила. Она так и оставалась бы, наверное, забытой, если бы ее не нашли югославы, бывшие партизаны и морские офицеры. Он, Якимов, кстати, как говорит Неделько, вспоминал о югославских партизанах часто и со сдержанной нежностью. Видно, частицу своей души, своего сердца он оставил там, в горах Югославии, с теми мужественными и верными людьми.

Тот же Любиша Гройич сказал недавно, что, придя на Метсакальмисту уже после публикации в «Соотечественнике», увидел на могиле Павла Якимова свежие цветы. Кто-то неизвестный оставил их там. Очевидно, рассказ о Павле Якимове тронул чье-то сердце, разбудил чью-то память. И хочется надеяться, изо всех сил надеяться, что этот рассказ о трудной судьбе человека, о силе его души и верности, о мужестве его и одиночестве тронет и других людей. И к могиле Павла Якимова будут приходить чаще. Это было бы хорошо. Это было бы только справедливо по отношению к человеку, который сделал много, а ушел из жизни рано, измученный обстоятельствами, уже не зависящими от него...

Нелли КУЗНЕЦОВА