Влюбленный в музыку

Профессия настройщика роялей — одна из самых редких. Этому почти нигде не учат и не выдают дипломов. Тем не менее очень трудно себе представить музыкальную жизнь без этих «врачей инструментов».

Хейки ПАРТС — один из самых известных настройщиков в Эстонии. Его мастерство знают и высоко ценят многие известные музыканты. Он является «личным» настройщиком в немецком, испанском, итальянском и американском посольствах. Почти восемь лет Хейки Партс проработал в Эстонской Музыкальной академии. Совсем недавно он организовал собственную мастерскую и сейчас помимо настройки занимается своим любимым делом — реставрацией инструментов.

— Когда вы решили стать настройщиком?

– Мне было около восемнадцати лет. У нас дома стояло старенькое пианино, и я решил его сам настроить. Но слышать, что инструмент расстроен, – это одно, а вот сделать – уже совсем другое. Мама терпела, глядя на меня, две недели, а потом все-таки вызвала настройщика. Когда он приехал, выяснилось, что у меня получилось довольно неплохо. Это наверное и было первым толчком к тому, чтобы начать заниматься этим более серьезно. Тогда я пошел в мастерскую в Старом городе. Она тогда находилась на улице Вене. Чтобы проверить слух, мне дали два камертона, и я должен был определить, какой из них звучит выше. Определил. И меня взяли туда учеником к Мадису Пилле. Очень опытному и профессиональному настройщику. Сейчас он, по-моему, работает в музыкальной школе на Нарвском шоссе.

— А когда начали сами настраивать инструменты?

– Я пробовал настраивать, пока учился, а через полгода вошел в обычный рабочий график настройщика. По 2-3 рояля или пианино в день. Работа настройщика тогда мне чем-то напоминала работу таксиста. У нас в мастерской сидел диспетчер и отвечал на звонки, а мы ездили по всему Таллинну. За это время очень хорошо выучил город. В мастерской зарплата была очень маленькой. 110 рублей. И почти все настройщики старались найти себе дополнительный заработок, «халтуру». Я тоже подал объявление в газету. А через несколько дней мне позвонил Венно Лаул. Тогда он еще был ректором академии. Я очень благодарен ему за то, что он отнесся ко мне серьезно. Мне ведь тогда было всего 20 лет.

— И вас сразу же взяли на работу?

– Сначала было шесть месяцев испытательного срока. А потом взяли. В академии я проработал восемь лет. Требования, конечно, были очень высокими, но благодаря этому я постоянно стремился стать лучше в профессиональном плане.

— Вы где-то учились дополнительно, на каких-нибудь курсах или семинарах?

– Да. Когда я еще работал в Музыкальной академии, к нам приехали настройщики из Финляндии из Академии им.Сибелиуса. И пригласили наших настройщиков к себе. Поехал к ним я один. У кого не было времени, а кто просто не захотел. И, по-моему, напрасно. Было очень интересно. В Финляндии работают высокопрофессиональные настройщики. У них в академии выработана целая система. Каждые 4-5 лет они полностью меняют струны, а молоточки даже каждые 3 года. Поэтому постоянно какой-то рояль находится в ремонте.

— В нашей академии по-другому?

– У нас очень мало настройщиков. И им просто не справиться со всей работой. Поэтому академия раз в несколько лет закупает новые рояли... Потом я два раза ездил на знаменитые во всем мире курсы в Гамбург на фабрику роялей Steinway & Sons. Это, конечно, тоже огромный опыт.

— Работа настройщика, наверное, требует большой выдержки и терпения?

– Да. Нужно все рассчитывать очень точно. На рояль приходятся большие нагрузки, на каждую струну примерно по 100 кг, а во время концерта общая нагрузка на все струны 25 тонн. Поэтому этот инструмент быстро расстраивается. Нужно быть очень точным и внимательным, чтобы сделать все правильно. Я занимался одно время органами. Там все гораздо проще и поэтому не так интересно. Стоит один раз правильно настроить орган, и он уже никогда не выйдет из строя.

— Сейчас в мастерской вы ведь занимаетесь не только настройкой?

– Да. Мы полностью реставрируем инструменты: меняем струны, молотки, ремонтируем деки, шлифуем, покрываем лаком.

— Какого цвета чаще всего хотят видеть свой рояль клиенты?

– Ну, самый популярный, конечно, черный. Хотя мы стараемся уговорить людей на какой-то другой цвет. Есть же очень много возможностей.

— Никогда не хотели стать музыкантом?

– Я занимался 5 лет аккордеоном, а потом решил стать архитектором. Пошел учиться в Таллиннский механический строительный техникум. До этого занимался на подготовительном курсе по классу фортепиано в музыкальном училище им. Г.Отса. Когда окончил техникум, было уже поздно начинать карьеру пианиста. В то же время меня заинтересовала настройка. Так что музыкантом я навсегда остался в душе. И главная причина, почему я стал настройщиком, а не кем-то еще – это любовь к музыке. Кто-то ведь должен для пианистов настраивать инструменты.

Екатерина АРЧЕНКОВА