Своя игра

Эстония и Латвия, несмотря на схожесть политической, экономической и демографической ситуаций в самом начале 90-х годов, все больше расходятся во внутренней политике, связанной с национальными меньшинствами и их интеграцией в общественную и политическую жизнь страны. Лакмусовой бумажкой стал успех так называемого объединения русских партий Латвии ЗаПЧЕЛ (За Права человека в единой Латвии) на недавних парламентских выборах и, наоборот, поражение единого списка ОНПЭ на муниципальных выборах в Эстонии. Однако успех ЗаПЧЕЛ в Латвии – скорее, свидетельство того, что латвийская политическая элита не желает иметь дело с русскими политиками и настроена на дальнейшую конфронтацию двух крупнейших этнических общин. Сокрушительная победа на латвийских парламентских выборах свежеиспеченной партии «Новое время» тут же обернулась тем, что вторую по численности парламентскую фракцию ЗаПЧЕЛ лидер «Нового времени» новый премьер-министр Латвии Эйнар Репше попытался загнать в непримиримую оппозицию, категорически отказавшись иметь дело с русскими левоцентристами. Сегодняшний латвийский политический ландшафт комментирует для газеты «Молодежь Эстонии» один из самых заметных парламентских политиков Латвии член объединения ЗаПЧЕЛ Борис ЦИЛЕВИЧ.

— К концу работы нашего парламента и в Латвии, и в Эстонии сложились похожие ситуации. У власти стояли партии титульные, которые представляли широкий спектр — от либерального национализма до радикального национализма. Не националистических партий ни эстонских, ни латышских как таковых не было вообще.

С другой стороны, постоянное давление со стороны международных организаций, некоторое развитие диалога, определенное усиление политического представительства русскоговорящих граждан в Латвии и в Эстонии привело к тому, что эти партии, хотя не очень они этого и хотели, осознали, что что-то надо менять в политике. Но развитие в Латвии и в Эстонии пошло по принципиально разным сценариям. Как бывший физик я бы это назвал точкой бифуркации.

В Эстонии нашлась партия, которая сделала хотя бы символические шаги навстречу русским, и это позволило ей привлечь львиную долю русских голосов на недавних муниципальных выборах. В Латвии же, несмотря на то, что либеральные партии тоже были и занимали далеко не последние места в предыдущем парламенте, на такую радикальную смену приоритетов не решились.

Практически все латышские партии продолжали бороться исключительно за латышские голоса. Рассудили, что все-таки лучше пытаться что-то оторвать от 80 процентов избирателей-латышей. И они по-прежнему исходили из предпосылки, что латыши настроены достаточно националистически, и никто всерьез бороться за русский электорат не пытался. Параллельно в Латвии, в отличие от Эстонии, произошла достаточно серьезная стратегическая консолидация трех партий, которые впервые представляли и отстаивали идею русских граждан. И это привело к созданию коалиции ЗаПЧЕЛ, коалиции трех ведущих русских партий, партий, поддерживающих и представляющих русское население, хотя сами они себя как исключительно русские партии никогда не оценивали. Тем не менее эти партии сумели получить 25 мест в парламенте. Четверть всего парламента. Характерно, что объединение ЗаПЧЕЛ привлекло втрое больше латышских голосов, чем это было в 1998 году. 18 процентов среди наших избирателей – латыши. Эти голоса мы получили и потому, что идеи ЗаПЧЕЛ не сводятся только к защите национальных меньшинств. У нас есть и хорошо проработанная социальная программа. Мы себя определяем как умеренную левую партию социал-демократического толка.

— Означает ли это, что латышский электорат уже не настолько националистически настроен, как это было прежде, или вообще не националистически настроен?

— Латышский электорат неправильно оценивают, прежде всего, основные латышские партии. Националистические настроения идут не столько снизу, сколько сверху. Латышский национализм в значительной мере формируется политической элитой, средствами массовой информации, и это в значительной мере результат эффективных технологий манипулирования. Я думаю, что значительная часть латышей, которые за нас проголосовали, не принимает национализма практически всех латышских партий.

— Произошло ли разделение латвийских избирателей по национальному признаку?

— Несомненно. Оно даже усилилось. Если мы смогли привлечь больше латышских голосов, то латышские партии сумели привлечь намного меньше русских голосов, чем на выборах 1998 года. К сожалению, политическая поляризация латвийского общества происходит, несмотря на все программы интеграции.

Произошло серьезное перераспределение сил и в латышской части политического спектра. В нынешнем парламенте – две трети новые люди, без какого-либо опыта парламентской работы, пришедшие в политику совсем недавно. Выиграла парламентские выборы партия «Новое время», получив всего на один мандат больше, чем мы. Люди в этой партии новые, но идей-то новых нет. Программа «Нового времени» была достаточно популистская и вкупе с желанием многих избирателей иметь «сильную руку» это и привело к тому, что партия Репше получила больше всех голосов. Уже сейчас Репше вынужден отступать от своих обещаний и создавать коалицию с теми партиями, которые уже были у власти, в том числе и с национально-радикальной партией «Свободе и Отчизне».

Правительству Эйнара Репше не предвещают долгой жизни. И что наиболее печально, этот парламент не менее националистически настроен, чем предыдущий. Он полностью отражает все существующие стереотипы и предрассудки. Но предыдущий парламент все-таки многому научился за годы работы, за время общения с нами и, что, может быть, еще более важно, за время общения с международными организациями. Теперь это все придется начинать сначала. Новые люди в парламенте о правах меньшинств судят по прессе и мещанским предрассудкам. А контроль и мониторинг со стороны международных организаций сегодня намного слабее, чем несколько лет назад.

— Напрашивается вывод, что политическая интеграция зависит не столько от усилий так называемых русских партий, а от того, будут ли титульные партии заигрывать с русскими или нет.

— Не совсем так. Возможны разные модели, и все зависит от желания вести диалог. И диалог этот может быть с партиями, представляющими русских избирателей, или с русскими избирателями напрямую. Опыт сравнительного анализа положения и в Эстонии, и в Латвии показывает, что это неправда, что русские всегда голосуют за русских. Русские голосуют за тех, кто хотя бы пытается защищать их интересы, кто их слушает и старается учитывать их интересы. В Эстонии есть Центристская партия. В Латвии такой партии не нашлось, и ЗаПЧЕЛ альтернативы не было.

Я не знаю, что лучше. Успех ЗаПЧЕЛ совершенно однозначно показал, чего хотят русские граждане Латвии. Политическая элита это послание просто обязана понять и принять. Но такой успех ЗаПЧЕЛ оказывает и мобилизующее влияние на латышские партии. Они объединяются перед угрозой общего врага.

— Часто ЗаПЧЕЛ называют рукой Москвы в Латвии, припоминая и вашу правозащитную деятельность, и визит Яниса Юрканса в Москву, и его встречу с Владимиром Путиным...

— Тема всегда звучала. Но наша сила состоит в том, что мы опираемся на современные европейские стандарты защиты национальных меньшинств. И оппонентам дискутировать с нами, мягко выражаясь, сложно. Отсюда проще вбрасывать дезинформацию насчет «руки Москвы».

— Но и российские СМИ порой подчеркивают, что в Москве вас расценивают как «своих»...

— Это, конечно, хорошо, что Путин принял Юрканса. Мы всегда выступали за развитие культурных и экономических связей с Россией. Мы благодарны России за то, что она поднимает проблемы русских, живущих в Латвии, на международном уровне. Мы всегда последовательно боролись против антироссийской истерии. Но это совершенно не означает, что мы одобряем все, что делает Москва. Это также не означает, что считаем себя принадлежащими России, некоей пятой колонной, агентами влияния. Мы граждане Латвии, мы боремся за свои интересы в рамках независимого государства законными методами и мы лояльны этому государству. С Россией мы хотим очень тесных отношений, но отношений партнерских.

Национальные интересы России зачастую совпадают с интересами русских в Латвии. Например, в том, что касается статуса русского языка. Но иногда эти интересы не совпадают. Нам, конечно, очень трудно влиять на российскую политику. Иногда Россия нам очень здорово помогает, а иногда подставляет. У нас, если можно так выразиться, своя повестка дня. И хотелось бы, чтобы Россия это тоже поняла, и тогда сотрудничество наше будет намного более эффективным.

Илья НИКИФОРОВ