"Молодежь Эстонии" | 04.10.02 | Обратно

Владимиру Путину исполняется 50 лет

Вопрос «Кто вы, мистер Путин?», который задавали иностранные журналисты в самом начале его президентства, уже ни у кого не вызывает затруднений. Ответ на этот вопрос оказался предельно простым: Путин — это прежде всего президент России.

Однако то, что сегодня кажется очевидным, не было таковым несколько лет назад. И это не случайно. После распада СССР Россия почти десять лет пребывала в замешательстве относительно своего места в мире и резервов внутреннего развития. Ее сотрясали политические и экономические кризисы. Мало кто из наблюдателей и в стране, и за рубежом брался уверенно предсказать российское будущее. России нередко предрекали экономическую стагнацию, сползание к диктатуре — ведь аналогий для подобных выводов в отечественной истории больше чем достаточно.

Поэтому повышенное, отчасти настороженное внимание к личности нового российского президента было вполне оправданным. Субъективный фактор в российской политике всегда значил слишком много, чтобы игнорировать его в столь неопределенный, как тогда казалось, момент истории.

Но у вопроса была и вторая сторона — не менее важная, хотя и уходившая на задний план в суматохе разрозненных, почти хаотичных событий того времени. А что такое Россия? Каковы ее возможности и силы? Каковы ее стремления и надежды? Чего она хочет добиться от себя и от окружающих как одно из крупнейших государств мира с безусловно мощным потенциалом?

Глава любого государства имеет для себя ответы на подобные вопросы. Путь к власти требует яркого характера, большой воли, незаурядных личных способностей. На этом этапе ответ на вопрос «кто вы?» играет первостепенную роль. Но когда цель достигнута, то главное уже не в личных качествах, которые давно проявлены и доказаны, а точное и глубокое понимание того, чем предстоит управлять. Вся дальнейшая судьба политика строится на этом понимании и зависит от него.

С этой точки зрения основная трудность России 2000 года заключалась в том, что она сама еще очень мало о себе знала. Отрывочные настроения, стремления, симпатии и антипатии, представления о плохом и хорошем смешивались в ней самым беспорядочным образом. «Национальные интересы» в трактовке разных людей и разных политических сил могли выглядеть диаметрально противоположным образом, вплоть до того, что им вообще отказывалось в праве на существование.

Безусловный плюс Владимира Путина заключается в том, что он может принимать решения, которые находят поддержку большинства и поэтому не остаются декларациями на уровне государственного аппарата, а реализуются на практике.

Часто это весьма неожиданные решения, диссонирующие с мейнстримом общественного мнения и как будто несколько опережающие время. Нередко сторонним наблюдателям, исходящим из предшествовавшего опыта и фактов, кажется, что вот на этот-то раз Путина не поддержат. Но при этом забывают, что Россия до сих пор еще очень плохо себя знает. И она после недолгих раздумий поддерживает.

Так было, например, с резким разворотом российской внешней политики в сторону Запада, прежде всего, в сторону США и НАТО. Казалось, натовские бомбардировки Югославии оставили в России незаживающие рубцы, которые она будет еще очень долго залечивать. На деле все произошло иначе — всего через три года отношения с НАТО стали почти теплыми, Россия превратилась в одного из важнейших союзников США по антитеррористической коалиции. И теперь использует снятие военно-политического противостояния для укрепления своего положения в международных экономических отношениях — идеал, оставшийся не достижимым для российских реформаторов 90-х годов.

Другой важный поворот в общественных настроениях в России связан с укрепляющимся одобрением социально-экономических реформ. Два-три года назад было трудно предсказать, что либеральная экономическая политика государства получит здесь, где тридцать миллионов избирателей голосовали за коммунистов, столь многочисленную поддержку населения.

Вряд ли стоит искать объяснение этим двум наиболее важным российским феноменам последних лет в неких пиар-технологиях или в магическом обаянии личности Путина. Ведь когда затрагиваются коренные интересы, никакая пропаганда не срабатывает.

Значит, разгадка все-таки в том, что Россия в период президентства Владимира Путина начинает лучше понимать себя и свои интересы. А также и в том, что и власть пытается лучше понять тех, кем она управляет.

Без преувеличений, роль в этом самого Путина колоссально велика. А чтобы сказанное не казалось лестью, стоит добавить, что по этому пути рано или поздно пошел бы любой президент России.

К тому же путь этот бесконечен. В России существует еще очень много нерешенных проблем: Чечня, низкий уровень жизни, невысокое качество экономического роста — только наиболее важные из них. На предстоящие годы президентства Владимира Путина таких проблем хватит с избытком. Но если политический стиль президента, делающий упор на достижение поддержки большинства и максимального консенсуса с меньшинством, не будет утрачен, у него есть шанс развязать очень много запутанных узлов.

Юрий ФИЛИППОВ,
политический обозреватель