"МЭ" Суббота" | 05.10.02 | Обратно

Моим полюсом стал мир Азиии

- Пеэтер, маршруты, которые вы для себя выбираете в жизни и музыке, связаны с Востоком, его музыкой, философией, мироощущением. Но - композитор и музыкант - вы ведь начинали когда-то как руководитель популярной группы «Витамин».

- Разумеется, то, что я делаю сегодня, кажется мне теперь очень далеким от музыки, которую играл «Витамин». Но не хочется забывать о ней, тем более отрекаться от нее. То время многое дало, научило общаться с электронными инструментами, я приобрел нелишний сейчас опыт, и, кстати, мое первое посещение буддийских монастырей было связано тоже с «Витамином», когда мы приехали на гастроли в Забайкалье, в Бурятию. Пожалуй, мой интерес к Востоку и начался с времен «Витамина», тогда довелось увидеть и много стран, и большую Россию.

- К занятиям какой музыкой вы готовили себя в ту пору, до того, как в вашу жизнь пришли Восток, буддизм?

- Образование в Эстонской музыкальной академии я получал, чтобы стать композитором, к чему меня и готовили. Готовили академически серьезно, потом это должно было помочь мне сочинять симфонии, струнные квартеты, фортепианные сонаты. Такая подготовка композитору необходима, но, возможно, только ее одной ему все же недостаточно. Желательно, чтобы у него были еще и какие-то особые, специальные творческие привязанности. И если суметь соединить академическое образование с тем, к чему лежит душа, тогда возникает что-то интересное и привлекательное. Не говорю сейчас о себе, так должно быть в принципе. Я действительно стремлюсь соединить разное - академичность и ориентальность, восточную философию и малознакомые нам музыкальные инструменты. И здесь - интерес к синтезаторам, электронным клавишным, к самым современным компьютерным новшествам. При этом следует быть готовым ко всему - ведь и абракадабра может получиться, компот такой из разных фруктов. Но если все делается сердцем, то может выйти и нечто иное, чего раньше не существовало.

- Ничего на свете не происходит просто так, что-то должно привести человека туда, где он в результате оказывается. Как вы оказались «на востоке»?

- Тут есть две причины. Одна - чисто музыкальная, эстетическая. Еще в Тартуском музыкальном училище меня увлекал авангард, музыка с характерным для него сложным ритмом, острым звучанием, с большим количеством диссонансов. А на первых курсах музыкальной академии произошел крутой перелом, я вдруг почувствовал, что больше не хочу авангарда, что мне это надоело. Тогда я не был в этом одинок, примерно тогда же и Арво Пярт перешел в творчестве от авангарда к совсем иному стилю. Наверное, все дело было в дефиците красоты, красоты в ее первоначальном понимании. Я вдруг полюбил старинную музыку, классику и подумал, что тоже хочу сочинить что-то красивое, гармоничное. К тому же в нашу жизнь пришло слишком много информации - с компьютерами, факсами, мобильными телефонами мы получили слишком много цивилизации, из жизни стала уходить естественность, от этого хотелось уйти, уехать, улететь. Вот я и стал на месяц и даже больше регулярно покидать не только Таллинн, но и вообще Европу, ее цивилизацию, отправляясь в буддийские монастыри, в Гималаи, Тибет, в Индию, Бутан, Таиланд. Теперь я уже не поеду в Антарктиду или на Южный полюс, моим полюсом стал мир Азии.

- Когда вы говорите о красоте, какая она для вас в восточной религии, философии, музыке?

- Если музыка, которую я слушаю, меня не раздражает, но успокаивает и дает внутренний покой, тогда она для меня красива. Может быть, это время уже позади, но когда лет 10-15 лет назад я пытался сочинять такую музыку, красивую, хотя смешно говорить - красивую, но, надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю, то тогда подобное у нас вроде было бы не принято, некоторые музыковеды не знали даже, как к ней подходить, что о ней сказать, это казалось им несовременным, отдаленным от нашего времени назад лет на триста. Ведь в этой музыке была наивность, она казалась почти примитивной. Но ведь она возникла не просто так, а пришла из природы, потому и не стыдно ее выражать. Возможно, она действительно наивна, но в отличие от музыки второй половины прошлого века подобная музыка естественна, не сконструирована, не теория из головы. Глубоко убежден, что механистическую музыку человек чувствовать не может. Вот откуда противоречие между естественной красотой и музыкой «из головы». Конечно, мои слова - не последняя истина, каждый имеет право делать то, что находит важным, я же защищаю только эстетику, которую ищу в каждом моменте существования.

- На хорошо знакомых нам изображениях Будды он излучает покой, плавность, даже благодушие. С приходом в буддизм вы сами приобрели покой, благодушие, плавность?

- Трудно смотреть на себя со стороны и что-то оценивать. Наверное, меня не так сильно изменила музыка, но, конечно, когда немало лет мидитируешь, то приходят и плавность, и покой. Это снимает стресс, а если месяц-полтора находиться в Гималаях, в горах, вдали от урбанистических перегрузок, то ничего, кроме положительных эмоций, не приобретаешь. Думаю, это вам скажет каждый.

- Что вы испытали, впервые встретившись с местами, о которых так долго мечтали?

- Удивительно, но впервые попав когда-то в Индию, я был очень разочарован. Я же читал до этого довольно много книг, посвященных индийской философии, морали, музыке. Но, попав впервые, ничего подобного не нашел, не встретил. Снова увидел псевдоамериканскую рекламу, гамбургеры и кока-колу. Я не увидел вначале того, что хотел увидеть. Но было бы странным, если бы и тот, кто впервые приедет в Эстонию в надежде встретиться с настоящей народной музыкой, стал бы искать ее в центре Таллинна, стал бы искать на площади Виру женщин в сетуских или кихнуских костюмах, поющих песни своих краев. Всегда надо точно знать, где искать то, что тебя интересует. Когда я приехал в Индию во второй, третий раз, я уже знал, куда держать путь, знал, что мне надо в Гималаи, в монастыри. Там я и нашел то, что долгие годы хотел увидеть и услышать.

- В своем творчестве вы пытаетесь навести своего рода мосты между культурой Запада и Востока. Чем, по-вашему, они могут обогатить друг друга?

- Речь ведь не только о Востоке и Западе, можно говорить и о севере с югом, об обогащении разных национальных культур, потому что французы могут ведь что-то найти у русских, русские - у евреев, продолжать можно бесконечно. Сейчас мы пришли к возможности получить не только информацию о чьей-то культуре, но даже о тайных ритуалах какой-то народности. Теперь легко перемещаться в Интернете, и для путешествий в отдаленные уголки Земли не надо седлать лошадь, самолеты летают. Конечно, хорошо, что мы хотим многое знать, и, думаю, хорошо, что Восток получил что-то от Запада и наоборот. Разве пошло во вред Японии, Южной Корее или Тайваню все, полученное от Европы, Америки? Их успешность кроется и в этом. Но и Запад немало позаимствовал у Востока.

- И все же, попав в те края, вы не ощущали себя там поначалу чужим?

- Нет, и трудно сказать почему. Может быть, потому, что мне нравится эта культура, к тому же был достаточно подготовлен фильмами, музыкой, которую слышал, книгами, наконец, довольно подробной инфомацией, что имел. С другой стороны, я, наверное, принадлежу и к категории людей поспокойнее, кому подходит восточная жизнь, ее медитативность, тяга к равновесию, мне это нравится.

- За последние годы вы выпустили несколько своих дисков, навеянных восточной музыкой, вы были среди тех, кто только что принимал в Эстонии одного из ближайших соратников Далай-ламы. Сегодня у нас много последователей буддизма?

- Точное число буддистов в нашей стране назвать довольно трудно. Одно дело списочный состав, те люди, что платят взносы. Другое - буддизм в сердце. К тому же не стоит ждать откровенного ответа, задавая вопрос, являетесь ли вы последователем буддизма. Могу сказать, что интересующихся им у нас довольно много, ведь когда-то буддистская литература расходилась в Эстонии многотысячными тиражами. Официально буддистов в Эстонии несколько сотен человек, на первый взгляд, эта цифра не очень велика, но не стоит все же при этом сравнивать, сколько людей исповедует христианство, а сколько - буддизм, это и неинтересно. В конце концов существуют еще и определенные традиции, которые не стоит сбрасывать со счетов. К тому же для маленькой европейской страны двести-триста человек - совсем немало.

- В христианской религии есть, как известно, десять основополагающих заповедей. Свои заповеди есть и в буддизме. Какая представляется вам сегодня самой актуальной?

- В принципе пять основных буддийских заповедей почти совпадают с христианскими, ведь духовные и нравственные ценности у всех людей практически одни. Но когда буддизм провозглашает призыв не убивать, то речь идет не только о человеческой жизни, но и о сохранении существования на Земле всего живого. Буддизм, например, рекомендует воздерживаться не только от алкоголя, но и от употребления наркотиков. Самыми же важными мне кажутся заповеди, призывающие не убивать, не лгать, не воровать. А еще в буддизме меня привлекает его самопогружение, не надо полностью открываться окружающим, что-то оставляйте для себя.

Николай ХРУСТАЛЕВ