Загадочный плутоний

12 апреля — начало «ядерной истории» в СССР

Любовь СОБОЛЕВСКАЯ,
обозреватель

Создание ядерного оружия, без преувеличения, определило историю ХХ века. Ядерное оружие остается решающим фактором и в веке наступившем. Интерес к истории создания А-бомбы не ослабевает, а в последнее время постоянно подогревается круглыми годовщинами многих связанных с ней событий, а также современной ситуацией в мире.

Наименее известна история советского ядерного оружия. Секретность в СССР соблюдалась особенно строго. До сих пор появляются все новые публикации документов, воспоминаний, свидетельств участников событий.

12 апреля 1943 года – одна из ключевых дат в этой истории. В этот день – 60 лет назад – была создана так называемая Лаборатория 72 Академии наук СССР (ныне Российский научный центр «Курчатовский институт»). Лабораторию возглавил Игорь Курчатов – ключевая фигура советского атомного проекта.

Лишь за два месяца до этого Государственный комитет обороны (созданный в первые дни войны чрезвычайный высший орган в СССР, возглавляемый Сталиным) принял окончательное решение о начале работ по использованию атомной энергии. К этому решению шли целый год – самый тяжелый год во всей Великой Отечественной войне с гитлеровской Германией (1941-1945).

Промышленность, воссозданная на Урале и в Сибири, работала на оборону. Научные центры, которые занимались атомной физикой до войны, либо были закрыты, как в Москве и Ленинграде, либо заняты немцами, как в Харькове на Украине.

Правительство СССР уже знало, что фашисты работают над созданием сверхмощной атомной взрывчатки. Работали над этим и в США, где собрались лучшие физические умы Европы – из Германии, Англии, Италии и других стран. Но США не пожелали поделиться со своим союзником – СССР – даже самими планами этих работ.

И советское руководство приняло предложение крупнейших ученых страны, поставив перед ними задачу создания ядерного оружия. Одним из первых действий, еще до создания Лаборатории 72, стала доставка в Москву циклотрона из осажденного гитлеровцами Ленинграда по льду Ладожского озера (по единственному, действующему только зимой, пути эвакуации людей из города, перенесшего 900 дней чудовищной фашистской блокады).

Это поразительный факт, но история советской А-бомбы поражает сегодня многим – и сроками ее создания, и самоотверженностью ее создателей.

Что же касается промышленности, то ее предстояло создать. Прежде всего надо было построить атомный реактор, что не было научной проблемой, так как советская ядерная физика в 30-е годы во многом даже опережала западную. Надо было создать технологии и производство для извлечения урана из руд (которые геологам еще предстояло найти). Надо было получить плутоний (даже привычное нам название этого элемента тогда еще не существовало). Надо было создать промышленный (а не исследовательский) «плутониевый» реактор, радиохимические заводы, технологию разделения изотопов урана, получения графита сверхвысокой чистоты, специальных алюминиевых сплавов, создать небывалые до того измерительные и другие приборы. И для всего этого построить новые города, в частности, из соображений максимальной секретности.

Велик вклад в создание советской атомной бомбы советских разведчиков и тех людей на Западе, которые совершенно бескорыстно с ними сотрудничали. Он заключается в том, что с их помощью были добыты результаты рутинных экспериментов. Причем суть этих экспериментов не была секретом для советских физиков. Именно поэтому они могли точно – это делал Курчатов – ставить задачу для разведки, в которой, естественно, не было никого, кто хоть что-то понимал в ядерной физике. Зато готовые результаты длительных экспериментов экономили время, которое тогда было главным фактором.

«Мы не умнее вас, вы – не умнее нас», – сказал полвека спустя один из создателей американской бомбы Эдвард Теллер, побывав в России.

Казалось бы, после разгрома гитлеровской Германии задача создания атомного оружия должна была стать неактуальной или хотя бы не такой срочной. Но совершенно не оправданные никакими военными целями атомные бомбардировки американцами Хиросимы и Нагасаки подтвердили необходимость срочного создания собственного ядерного оружия. Ведь его монопольный обладатель – США – не мог уже остановиться и лишь поменял врага: Германию на СССР.

Монополия на виды оружия – опасная вещь, что подтверждается и сегодня. Научному руководителю американского атомного проекта Роберту Оппенгеймеру принадлежат слова: «Хорошо, что ядерную бомбу имеет и другая сторона, я рад, что ядерная бомба не осталась секретом».

Догоняя, советские ученые перегоняли американцев. Урановый комитет США начал работу в октябре 1939 года, первый реактор был запущен в декабре 1942-го. В СССР работы начались в марте 1943 года, а реактор пущен в декабре 1946-го, причем его конструкция была принципиально иной, а возможности были шире.

Первый слиток металлического урана был получен в декабре 1944 года. Сейчас трудно себе представить, что руду для него, добытую в горах Средней Азии, из труднодоступных мест доставляли на ослах и верблюдах, о чем рассказывают фотографии тех лет.

Когда в ноябре 1947 года ТАСС заявил, что для Советского Союза не существует секрета ядерного оружия, в американской прессе съязвили, что «русские находятся в положении боксера веса пера», который знает секрет чемпиона в тяжелом весе, но победить его не может.

Американские специалисты тогда утверждали, что русские не скоро, а может быть, и никогда не создадут необходимых отраслей промышленности, так как ключевые для атомной проблемы отрасли отстают в России на 22 года. Тем временем в России уже действовали одни – «урановые» – и создавались другие – «плутониевые» – заводы из тех, на которые намекали американцы. Уже работали десятки институтов, конструкторских бюро, росли «атомные» города на Урале и в Сибири.

Первая советская плутониевая бомба, взорванная 29 августа 1949 года на полигоне под Семипалатинском, действительно соответствовала американской модели. Собственный проект, который у советских физиков был уже давно, им не разрешили осуществить сразу – правительство хотело действовать «наверняка». Собственная бомба была испытана в сентябре 1951 года. Она была меньше американской и превосходила ее по мощности в 2-2,5 раза.

По свидетельству Игоря Курчатова, Сталин заметил: «Если бы мы опоздали на один-полтора года с атомной бомбой, то, наверное, попробовали бы ее на себе». К сожалению, со временем становится все яснее, что это не было преувеличением.

В 1945 году президент США Гарри Трумэн заявил: «Хотим мы этого или не хотим, мы обязаны признать, что одержанная нами победа возложила на американский народ бремя ответственности за дальнейшее руководство миром». И сегодня США безоговорочно «хотят» нести это «бремя». Но – вспомним – Трумэн сделал это заявление до того, как атомная бомба перестала быть американской монополией.