Опустевшая «кормушка»

Юрий ГРИГОРЬЕВ

Столичный житель Владимир Тырьев (42) не только два года назад жестоко убил своего лучшего друга, он собственными руками разломал «кормушку», из которой питался все последние годы.

Сошлись характерами

Воспоминания о детстве у Владимира Тырьева весьма противоречивые. То отец у него был прекрасный человек, который содержал в достатке семью, то изверг, который сильно пил, гонял мать, пропивал последнее. Учеба в школе Владимиру давалась с трудом, зато в ребячьих разборках он был предводитель.

Уже в 17 лет его судили за кражу, и не первую. Тогда, в 1975 году, он получил три года лишения свободы. Выйдя из тюрьмы, не пожелал смириться с тем, что надо работать. Хотел быть свободным, как птица. Не получилось...

И снова — на скамью подсудимых. Его судили в 1986 и 1993 годах. Когда он отбывал свой последний срок, оказался в одной камере с Николаем Зудниковым, огромного роста детиной, который, как и Тырьев, не хотел добывать хлеб в поте лица.

Они как-то сразу сошлись характерами, да и интересы у них были одинаковыми. По окончании срока не расстались.

Квартира Владимира Тырьева в Мяннику, а Николай Зудников жил один в родительском доме в Нымме. Родители его умерли. Если Зудников приходил и подолгу оставался в Мяннику, то потом они вместе перебирались в Нымме. Одним словом, эту дружбу их соседи называли «не разлей вода»: где Владимир — там и Николай.

Главный подсобник

...Как сказал в зале заседаний суда Тырьев, его друг Николай Зудников был хорошим каменщиком, на своем недолгом веку он построил немало добротных домов в Таллинне и Харьюском уезде.

После освобождения из тюрьмы друзья не ходили по предприятиям и фирмам искать работу, предпочитали заниматься частным подрядом — калымили.

Как мастер своего дела Зудников всегда сам договаривался с хозяином о цене за проделанную работу и сам получал деньги.

Тырьеву как подсобнику он выделял немного. А тот, получив их, бежал на знакомую «точку», приносил спиртное и закуску. Все, что он получал за свою работу, они пропивали вместе с Зудниковым. Иногда, когда Тырьев выпивал лишнее, он смелел и высказывал недовольство:

— Пашем вместе, на мою долю выпадает вся грязная и трудная работа, а деньги ты делишь не по совести, — говорил он, — ты меня просто обкрадываешь...

Обстоятельный и спокойный, знающий себе цену Зудников не спорил попусту, однако ответ давал всегда убедительный и жестокий:

— Ты, Вова, — объяснял он, — что нолик без палочки, вот и посуди сам, чего ты стоишь со своей грязной работой?

На этом споры кончались, и друзья вновь выпивали вместе, вместе ночевали.

Когда не было работы, а выпить хотелось, Зудников потихоньку распродавал инструмент и мебель из дома. Дошло до того, что он срывал доски с пола и обменивал их на водку. Когда однажды Тырьев заехал к другу, чтобы вместе распить бутылку, он увидел, что мебель и доски с пола исчезли. Понял — все пропил его друг. Тогда Владимир зло посмотрел на Зудникова и коротко сказал:

— Нечего тебе здесь делать, переходи на постоянное место жительства ко мне.

Подвыпивший Зудников обрадовался такому предложению и, прослезившись, произнес:

— Ты, Володька, настоящий друг, не бросаешь меня в беде.

Так Зудников Николай, покинув свой разоренный дом в Нымме, стал жить в Мяннику.

Посчитались

В один из майских дней 2000 года Зудников явился домой в сильном подпитии и принес с собой бутылку. Друзья вместе выпили, и Тырьев стал снова высказывать свои старые обиды:

— Ты в прошлом году задолжал мне почти 500 крон моих кровных, в январе этого года недодал, по моим скромным подсчетам, 700 крон и сейчас разгуливаешь на мои денежки, — говорил Тырьев. — Совести у тебя нет, и креста на тебе тоже нет. Ты не только за работу мне не доплачиваешь, ты и за квартиру, за тепло и воду ни шиша не дал...

Мощный детина Зудников зло посмотрел на хлипкого Тырьева и, ничего не говоря, схватил со стола кухонный нож.

— Вот я сейчас полностью с тобой рассчитаюсь, ничтожество, — процедил сквозь зубы Зудников и с этими словами пошел на Тырьева.

— Я понимал, что Николай не шутит, что он запросто, по пьянке, вонзит в меня этот нож. Конечно же, я испугался и, выхватив из-под себя табурет, со всей силы сиденьем нанес удар Зудникову по голове... — давал показания в суде Тырьев. — Удар оказался настолько сильным, что лицо Николая залилось кровью и он повалился спиной на стол. Я понимал, что если он встанет, мне не жить, и стал искать предмет для обороны.

Под столом, за которым они распивали водку, Тырьев обнаружил «ногу» — палку с железной ступней, предназначенной для ремонта обуви, быстро схватил ее и с остервенением продолжал бить лежачего Зудникова.

— Затем я потрогал пульс, — рассказывал Владимир, — его не было. Зудников не дышал.

С повинной

— После этого невозможно было находиться в квартире, спать, — давал показания в суде Владимир Тырьев. — Меня везде преследовали глаза друга. Я решил идти в полицию с повинной...

Три судимости плюс очередное тяжкое преступление: приговор потянул на двенадцать с половиной лет тюремного заключения. Слушавшие его в зале заседаний суда, думаю, так и не смогли понять, как лучший друг поднял руку на человека, без которого не мог и дня прожить.