Зависимость... Неужели навсегда?

Ирина БУТЯЕВА

По данным Совета министров Северных стран, безработица в Эстонии среди молодежи (до 24 лет) в 2000-2002 годах держалась на уровне 22-23 процента (в некоторых европейских странах – 11-16 процентов) от всех желающих работать, за исключением учащихся.

60 процентов детей в Эстонии жалуются, что сталкиваются с насилием в семье (крики, битье). 61 процент считает, что с ними, с их мнением никто не считается. Основные характеристики, с помощью которых дети 9-17 лет описывают внешний мир, – это насилие,несправедливость, дискриминация. От всего этого многие молодые уходят в мир наркотиков.

Эллу Эйк – психиатр и психолог. Занимается проблемами людей, страдающих зависимостями. После окончания Тартуского университета она пять лет работала с детьми – учащимися спецшкол, страдающими различными невротическими расстройствами.

Первая студенческая работа, написанная в 1977 году, была посвящена методу лечения алкогольной зависимости путем вшивания в мышцу капсулы. Сегодня Эллу Эйк работает в открывшемся в декабре прошлого года в здании Коплиской поликлиники Центре реабилитации людей, страдающих зависимостями. В центре тридцать специалистов, среди них - медики, социальные работники и психологи, находится он на улице Сыле, 63.

У доктора Эйк большой профессиональный опыт: работа с детьми из спецшкол, потом восемь лет в больнице Висмари, в которой, главным образом, пытаются бороться с алкогольной зависимостью: «Меня всегда интересовали методы лечения именно алкогольной зависимости, но после того, как столкнулась с детскими проблемами, занялась проектами доктора Киреева, много лет работающего с молодыми людьми. Несмотря на то, что в больнице Висмари до сих пор нет специального отделения для наркозависимых, дети, страдающие токсикоманией и употребляющие самодельные производные из мака, попадали туда уже в начале 90-х».

В новом центре, который открыла в части города Пыхья Таллиннская центральная Западная больница, работают не с детьми, а с уже взрослыми людьми. По словам психиатра, самым молодым ее пациентам от 9 до 20 лет.

Центр специализируется на метадоновой программе, рассчитанной на лечение людей, страдающих длительной героиновой зависимостью.

Если молодежь балуется, то взрослым отставать негоже…

«Некоторые из наших пациентов почти, было, избавились от физической зависимости, - рассказала Эллу Эйк. – Но, продержавшись от нескольких недель до трех месяцев без героиновых инъекций, вновь вернулись к героину. Проблема - в психической зависимости человека. С ней бороться очень-очень трудно!..

Наркопроблем у нас в стране прибавилось, когда появилось синтетическое вещество «белый китаец». У него, в отличие от героина, короткое время воздействия. Героин действует на человека 10-12 часов, что означает потребность зависимого от него человека две инъекции в сутки.

«Китаец» же требует 3-4 инъекции в сутки. Некоторые из наркозависимых колются даже 5-6 раз в сутки. Такая доза способна убить даже здорового человека.

Если мы говорим о самых «востребованных» наркотиках, то это героин, который предпочитают всем остальным жители Таллинна и Ида-Вирумаа. Количество наркозависимых людей точно не известно. Предполагаю, что их более 7 тысяч.

По данным Совета министров Северных стран, 25 процентов молодых людей в Эстонии в возрасте 18-24 лет пробовали наркотики;

17 процентов молодых людей 25-34 лет пробовали наркотики;

10 процентов молодых считают, что 1-2 раза можно попробовать анашу или опиаты без риска стать наркозависимым, то же самое говорят 20 процентов людей по поводу экстази;

с 1995 по 1999 год количество школьников Эстонии в возрасте 15-16 лет, регулярно принимающих наркотики, выросло в 2 раза.

Когда человек впервые пробует наркотик, он уверен, что контролирует себя и может отказаться. Парадокс, но даже взрослые люди, начавшие принимать их в возрасте 28-40 лет, в этом уверены. Люди этой возрастной категории, как правило, состоятельны, имеют семьи, но их мотивация, когда я о ней спрашиваю, такова: «Ну, молодежь-то балуется, значит, все не так страшно, как утверждают».

Впервые они попробовали наркотик либо в веселой компании, либо от скуки или желания показать всем, что ты легко можешь его взять и так же легко от него отказаться…

Мнимая легкость, кураж стали страшной ошибкой в жизни многих людей. Понимание того, что ты все же «подсел», к этим людям пришло в разное время: у кого-то это произошло через месяц, у других через полгода.

Но не надо думать, что к нам приходят сплошь люди состоятельные. Так как любой наркотик, особенно в тех количествах, которые требуются наркозависимым, не дешев, среди пациентов центра достаточно много людей уже с судимостями за грабеж, воровство…

Страшно то, что у человека, принимающего наркотики, очень быстро меняется химический состав мозга, и он становится невосприимчив к тем наслаждением и удовольствиям, которые испытывает нормальный человек.

Наркотики – сродни чуме

Оказывается, говорит врач, метадон на физическое тело действует точно так же, как героин, но человек при этом не получает опьянения, как от героина. Даже если дозу метадона увеличить, человек испытает лишь сонливость. Исходя из этих отличий, метадон стали использовать при лечении героиновой зависимости.

Когда метадоновая заместительная программа еще только разрабатывалась, в Америке и некоторых европейских странах звучали голоса «против». Но метадон используют при героиновой интоксикации, потому что он позволяет постепенно сводить дозу приема героина до нуля. Безусловно, подчеркнула Эллу Эйк, чем дольше человек был на героине, тем ниже его возможности.

Метадон является наркотиком, поэтому, используя его, мы официально признаем, что наши больные больны именно зависимостью, которая остается у человека на всю жизнь. И еще – эта программа именно заместительная!

Должна сказать, что метадоновая разработка в медицине по-прежнему считается проблемой этики. Есть другие вещества, заменяющие наркотики, но в мире до сих пор нет ничего, что позволяло бы избавить человека от наркотиков навсегда.

Чем больше я работаю с этой проблемой, тем сильнее у меня ощущение, что наркотики – это чума.

Зависимость – всегда зависимость

Родители и родственники зависимых, как правило, обольщаются, полагая, что если их ребенок, колющийся года три и сумевший с их помощью от этого отказаться, вернется к старым друзьям, начнет с ними общаться, и все будет, как когда-то… Но за это время человек забыл себя прежнего, он помнит лишь свой наркотический период, а прежние друзья за время его «наркожизни» ушли далеко вперед. У них новые дела, другие знакомые и друзья…

Есть еще проблема. Общество ждет от бывшего наркомана, что он, вылечившись, будет вести себя, как нормальный человек. Но такого не будет. Даже отказавшиеся от наркотиков это - «дети», которых необходимо обучать всему заново. Общество этого не понимает, отталкивая их, когда требуется большая совместная работа.

Когда я беседую с зависимым человеком, он мне говорит, что очень хочет излечиться. Да, хочет, но это желание пассивно, потому что он ничего не умеет, всего боится и рассчитывает, что кто-то может все сделать за него.

Это его реальность. Осуждать ее нельзя. Дело в том, что у человека с зависимостью нет ни резерва, ни умения преодолеть себя.

Все очень хрупко.

В 2001 году из всех обратившихся в медицинские учреждения Эстонии за лечением было 82 процента – русскоязычные; 12 – эстонцы;

54 процента принимали героин, 19 процентов – стимуляторы, 27 – прочие наркотики. 52 процента из них были безработными, 18 имели случайные заработки, 30 - постоянную работу;

географическое расположение этих людей: 58 процентов – таллиннцы, 26 – из Нарвы и Кохтла-Ярве, 16 – из других регионов Эстонии;

одним шприцем пользуются в течение месяца 26,5 процента от общего числа. В 1998 году таких было лишь 8 процентов;

возраст: 42 процента были в возрасте 15-19 лет;

36 процентов в возрасте 20-24 лет.

Еще раз хочу подчеркнуть: метадоновая программа не излечивает от зависимости, это заместительная программа. Она дает возможность контроля. И еще. Метадон позволяет избежать заражения вирусами ВИЧ или гепатита.

Истории наших пациентов полны личных трагедий, после чего появились наркотики. Некоторые люди даже после десятилетнего приема сумели сохранить в себе личность, и они в состоянии справиться с самой тяжелой и длительной интоксикацией, которая может длиться до двух-трех месяцев. Однако очень молодым гораздо сложнее.

То же самое можно смело сказать и об алкогольной зависимости. Если, предположим, человек пил десять лет, а потом десять не пьет, это не означает, что он освободился от зависимости. Все повторяется, когда человек решает для себя: «Я выпью одну рюмку, и ничего не будет. Я же излечился!». Как только он перестает себя контролировать, следует возвращение к зависимости».