В тюрьму с оплаченной визой...

Юрий ГРИГОРЬЕВ

Стремясь сбежать от безнадеги, вчерашняя таллиннская школьница попала в рабство и отсидела два года в тюрьме Арабских Эмиратов.

«Не влезай — убьет!»

О том, что случилось с Надей, я узнал через своих знакомых. Думал, что она пошлет меня с моим вечным журналистским любопытством куда подальше. Однако Надя неожиданно легко согласилась встретиться.

Перед тем как включить диктофон, я спросил, что за причина заставила ее столь быстро пойти на контакт с посторонним человеком. Она ответила: «Хочу предупредить других... таких же девчонок, одной из которых я была четыре года назад. Надо, чтобы до них дошло. Надо, чтобы они относились к этому, как... я не знаю... Ну, как, допустим, к трансформаторной будке с высоким напряжением. На ней ведь висит табличка «Не влезай — убьет!». И никто не лезет.

...После окончания школы Надя долгое время не могла найти работу. Поступить в педагогический не удалось. Денег, чтобы платить за учебу, не было. И вот как-то за ужином сожитель Надиной мамаши завел разговор. И разговор этот перевернул всю ее жизнь.

— Надежда, — сказал Игорь, — мы тут с твоей матерью пошептались немного. Надо тебе в люди выходить. Двадцать первый год пошел, а обеспечить себя по-нормальному не можешь... Но вот слушай. Есть у меня хороший друг, работает в питерской турфирме. Подкинул он мне недавно информацию. В одну богатую семью требуется интеллигентная русская девушка — домработница. И всего на три месяца. Правда, ехать надо далеко — в Арабские Эмираты. Но все расходы они берутся возместить сразу по приезде. А главное — зарплата. Три тысячи баксов в месяц! Ну кормежка, соответственно, ночлег — так это все бесплатно. Ты прикинь: за три месяца девять тысяч огребешь! Это больше ста тысяч на наши-то кроны! Год на такие деньжищи можно жить припеваючи, а то и поболее. Оденешься, в институт поступишь.

— В ту ночь, — рассказывает Надя, — долго не могла уснуть. Все думала... Выходило, что Игорь прав. Успокаивала себя — всего три месяца, и такие деньги. Решение я приняла сразу, не поняв, подсознательно. Хотелось достойной и обеспеченной жизни.

Мамашин сожитель занял у кого-то денег на билет. Его «хороший друг» быстро оформил визу. И уже через две недели Надя очутилась в Эмиратах.

С приездом!

В аэропорту к ней тут же подскочил какой-то мужик. Он показался необыкновенно красивым. Привез разомлевшую Надю в отель, на ломаном русском спросил паспорт — «для регистрации», назвал номер и исчез. В номере Надю уже ждали. Двое. Они завязали девушке глаза и куда-то повезли. Чуть позже, когда повязку сняли, Надя увидела непритязательного вида комнату. Те двое исчезли. А вместо них появился весьма солидный господин. Надя хотела его спросить, что все это значит, но получила сильный удар по лицу. Когда она пришла в себя, то поняла, что ее насилуют. Это была ее первая ночь на чужбине.

Впрочем, очень скоро она потеряла таким ночам счет. Время для нее остановилось. Через небольшое окошко в двери девушке бросали фрукты и давали пить — лишь бы не умерла. Из красивой стройной блондинки Надя превратилась в затравленного зверька, смысл существования которого сводился к одному-единственному инстинкту — выжить.

Когда в очередной раз дверь в комнату отворилась, Надя сжалась, приготовилась к боли, но ее никто не тронул. Вошедший незнакомец сел на принесенный для него стул и приказал раздеться. Он внимательно осмотрел ее — особенно зубы. Велел одеться и на приличном русском языке сказал: «С этого дня ты должна быть очень послушной. Ведь ты не хочешь, чтобы тебя били? Не бойся, тебя больше не тронут». «Вы меня отпустите?» — спросила Надя. «Ну что ты, — ответил покупатель. — Ты мне еще нужна. Будешь работать и приносить мне кучу денег». «А что потом?» — «А потом я продам тебя другому хозяину. У нас очень любят русских девушек». — «А что с моими документами?» — «Плати восемь тысяч долларов, и ты свободна. Но у тебя же нет таких денег».

На следующий день ей разрешили помыться, выдали чистое белье, стали хорошо кормить и переселили в другую комнату, куда больше приспособленную для житья. А через месяц вывели в свет...

Под честное слово

На работу она выходила в девять вечера. Четыре часа ее заставляли танцевать стриптиз в стеклянном шаре, а затем уводили в комнату с огромной кроватью.

Вскоре Надя познакомилась и с другими, такими же, как она, рабынями. Всех их заманили в Эмираты обманным путем. Удивительно, но не все сетовали на судьбу. Эти, довольные, были рады уже тому, что просто вырвались за границу, подальше от родительской опеки и нищеты. Попадались и студентки, которые специально приезжали в Эмираты на летние каникулы, чтобы заработать проституцией на учебу, на жизнь. Впрочем, большая часть девушек находилась в отчаянном положении. Однажды Надю, как обычно, заперли в семь утра в комнате. Она включила ночник и услышала какой-то странный звук. «Кто здесь?» Оглянулась и увидела в углу комнаты девушку. Даже не девушку — девочку, почти ребенка. Новую соседку звали Настей. В тот год пятнадцатилетняя Настя с мамой приехала по путевке в Болгарию. Вечером в ресторане ее пригласил танцевать югослав. Был он высок, ладно скроен, хорошо одет. Настина мама ничего не имела против его ухаживаний и отпустила — под «честное благородное слово» — дочку повеселиться в компании казавшегося таким положительным человека.

Югослав привел Настю в бар. Она что-то выпила и очнулась в каюте незнакомого корабля. Нет, ее не били, но сразу сказали, что теперь она принадлежит весьма богатому и влиятельному господину.

Настю потом увели, а Надежда решила: надо бежать. Во что бы то ни стало.

— Во всяком случае, ждать, когда задушит какой-нибудь отвязный клиент, я не стала. А план был у меня простой. Выждать момент, вырваться... И хотя в чем мать родила добежать до ближайшего участка полиции. И я потихоньку узнала, в какую сторону надо идти, где эту полицию искать.

Она-таки добралась до полиции. Только на этом приключения не закончились. Ей не поверили! Более того, обвинили, что она добровольно, приехав в Арабские Эмираты, устроилась в бордель, чтобы вкусно есть и сладко пить. Спросили документы. А что она могла предъявить? И как доказать, что в Эмираты ее привезли обманным путем, что продали в рабство? Ни арабского, ни английского Надя не знала. Да ее особо и не слушали. Сразу выяснили, что виза, которую ей некогда выхлопотал «хороший знакомый» мамашиного сожителя, давно кончилась. Получалось, что Надежда живет в Эмиратах незаконно.

Состоялся суд. Был он короток и непонятен. Надя опомнилась, только когда ей сообщили: тебе дали два года, и будь счастлива, что так немного.

— О том, как я сидела в арабской тюрьме, рассказывать не буду. Одно слово — ужасно. Наверное, в эстонской «зоне» десять лет легче отсидеть, чем два в Эмиратах. И я не преувеличиваю. Иной раз казалось, что в рабынях было проще. Но тут хоть виднелся свет в конце туннеля.

Приглашение в рабство

Она выдержала. Только из хрупкой вчерашней школьницы Надя превратилась в умудренную опытом женщину.

— Нет, домой возвращаться не стала. Там бы встретила мамашиного сожителя, который меня на заработки в Эмираты отправил. Встретила бы и разорвала. Этому за два года в тюрьме научилась. А я не то что не хочу брать грех на душу, сидеть больше не хочу. Тем более за такую мразь...

В общем — вернулась в Таллинн. Слава Богу, сразу нашла неплохую работу. Жизнь вроде наладилась. Появились друзья. Побывала в школе на вечере выпускников. Бывшие одноклассники считали меня уже иностранкой. Как-то собралась с духом, прогулялась по родной улице, подошла к дому, в котором провела детство, взглянула на окно «нашей» квартиры. Постояла. Хоть что-нибудь бы колыхнулось внутри. Словно отрезало. А ведь там, за окном — родная мать...

Девчонкам хочу сказать: всякое приглашение на выгодную работу за рубеж, неважно куда, хоть в Европу, хоть на Северный полюс, хоть в Африку, равносильно приглашению в рабство. Вход в него даже не грош. И вообще, не надо искать легкую жизнь, потому что ее просто нет. Боюсь только, что меня никто не послушает... Да, во многих странах лучше, чем у нас. Только для кого лучше? Для своих. Мы нужны исключительно как рабы, в лучшем случае — как дешевые поденщики. Уверяю, именно так на нас и смотрят все эти респектабельные «джентльмены».