Министр обороны не боится отпускать сына в армию

Евгения ГАРАНЖА

Бывший вице-мэр Тарту Маргус Хансон вступил в должность министра обороны в разгар капитального ремонта в своей вотчине. Единственная уцелевшая дверь на всем этаже охраняет покой в министерском кабинете — разве что пыль с холодного оружия, висящего над креслом, в котором министры обычно дают интервью, приходится вытирать чаще обычного. Вместо остальных дверей зияют завешанные полиэтиленом провалы. На вопрос, сколько будет продолжаться ремонт, пресс-секретарь министерства Мадис Микко мрачно отвечает: «Вечно. Нам все время не хватает места — мы постоянно вынуждены делить большие помещения на несколько маленьких». Однако в ближайшие планы Министерства обороны переезд в более просторные апартаменты не входит.

— Как вы представляете себе роль руководителя министерства, план деятельности которого еще до вас был детально расписан на годы вперед?

– Хотя сейчас планы Министерства обороны составлены до 2015 года, они могут измениться в связи со вступлением в НАТО. К февралю следующего года нам нужно пересмотреть структуру Сил обороны. Это большая работа, где сталкиваются интересы многих сторон. Мы надеемся, что уже летом НАТО представит нам свои, как бы это сказать, предложения по изменению структуры Сил обороны. Вероятно, к концу года эти переговоры завершатся, наши цели будут уточнены.

— Ваши соседи по кабинету министров Тынис Пальтс, Меэлис Атонен, Яан Ыунапуу уже успели прославиться оригинальными идеями, которыми мы обязаны скорее личности самого министра, чем международной или государственной необходимости. А вы не планируете каких-нибудь перемен в своем министерстве?

– Все эти изменения являются частью того самого процесса планирования, о котором мы уже говорили. В некоторых министерствах министр, вероятно, может позволить себе солировать. Но я думаю, оборонная политика и безопасность – вещи настолько серьезные, что здесь следует исходить из предшествующих соглашений и исследований, которые делались на различных уровнях, и в соответствии с этим перестраивать систему. Выступать здесь с (щелкает пальцами с видом фокусника. – Авт.) популярными идеями было бы пустым делом.

— В чем будут заключаться ближайшие изменения в структуре вооруженных сил?

– Изменения в структуре вооруженных сил запланированы в бюджете 2005 года. Расходы на оборону по коалиционному договору сохранятся на уровне 2% валового национального продукта. С одной стороны, это большие деньги, с другой стороны, следует учитывать то обстоятельство, что 10 лет назад у нас практически не было армии. За эти годы было создано и Министерство обороны. Наши желания, конечно, больше, чем наши финансовые возможности. Ясно, что на такие небольшие деньги, как 2,5 миллиарда крон, мы не можем сразу создать достаточно сильную территориальную армию и гарантировать формирование мобильного, хорошо вооруженного батальона быстрого реагирования. Значит надо выбрать, как распорядиться этими 2% так, чтобы в ближайшие годы обеспечить себе максимальную обороноспособность и защиту от возможных опасностей, какими бы они ни были. Сейчас мы должны особенно считаться с опасностью терроризма. Поэтому наш выбор связан с развитием военных частей, способных быстро реагировать и быстро перемещаться. Кроме того, надо подготовиться к тому, чтобы при необходимости иметь возможность принять помощь из-за рубежа.

— У вас два сына. Сколько им сейчас лет?

– Ой, надо посчитать... Одному 21 год, другому – 15.

— Старший уже отслужил?

– Нет. Когда он окончил гимназию и поступил в университет, то поленился сразу же сдаться в армию. Получил повестку только на зиму этого года, записался в связной батальон. Но когда он пришел на медицинскую комиссию, выяснилось, что туда раньше него пришло письмо от ректора университета, где значилось, что в связи с кардинальными изменениями в учебной программе – сейчас вводится система три года плюс два, а сын начал учиться еще по четырехлетней программе, – если он сейчас уйдет в армию, то часть предметов у него останется непройденной. Поэтому ректор ходатайствовал об отсрочке. Так что поход в армию опять не удался.

— Какой должна быть армия, куда вы со спокойным сердцем могли бы отпустить своего ребенка?

– Сегодняшняя армия уже такая. Может быть, для самой армии это не является вопросом первостепенной важности, но для любого родителя самое главное – это, конечно, условия жизни его ребенка. Недавно мы посещали учебный центр в Тапа, и я бы сказал, что условия там были не хуже, чем в каком-нибудь двухзвездочном отеле. Уровень выучки в последние годы, конечно, тоже значительно повысился. Это значит, что в армии есть чем заняться. Я недавно общался с одним призывником из пионерской роты, он печалился по поводу того, что уж очень много всего нужно выучить. Он был там 10 месяцев и не успел за это время заскучать по дому. Когда мы стали обсуждать, почему, он предположил, что, вероятно, слишком много всего приходилось усваивать. Так что, по-моему, причин для беспокойства у родителей нет. Другое дело, что все люди разные, кто-то больше привык к самостоятельности, кто-то – меньше. Здесь могут возникнуть проблемы, ведь армия построена на дисциплине и подчинении старшим по званию. Но я уверен, что тем, кто против службы в армии, найдется место на гражданской службе.

— В государственной программе приоритетов по сотрудничеству с НАТО Эстония обязалась продолжать процесс интеграции своего общества. Как журналист газеты, пишущей на русском языке, по традиции спрошу: считаете ли вы, что так называемый «русский вопрос» нужно выделять в отдельный пункт политики безопасности Эстонии?

– Хм, я пока еще не такой большой эксперт по вопросам безопасности. Я могу только сказать, что служба в армии очень способствует интеграции. Это показывают и опросы общественного мнения, согласно которым поддержка вступлению в НАТО среди русскоязычного населения постоянно растет. Я смотрел, что в феврале она достигла 40%. И я думаю, важную роль при этом играет то, что юные джентльмены русской национальности постигают военную науку в эстонской армии и получают там возможность выучить язык в общении со сверстниками-эстонцами. Они лучше узнают традиции эстонского народа, а заодно и становятся более лояльными эстонскому государству.

Что касается глобальной безопасности, то наша «Стратегия национальной безопасности» свидетельствует: в ближайшие 10 лет мы не видим никакой опасности ни от дальних, ни от ближних соседей. Сотрудничество между НАТО и правительством России, конечно, добавляет нам уверенности в этом.

— Что вы думаете о событиях, связанных с недавними антивоенными протестами в Эстонии? Поддерживаете тех, кто считает, что ничего страшного в этом нет — в конце концов, машины и стекла во время таких демонстраций били практически в каждой европейской стране. Или же уверены, что такие выступления угрожают государственной безопасности и должны находится под неусыпным оком КаПо?

– Ну, любая демонстрация все-таки должна проходить, по-возможности, организованно и под контролем. Эстонское государство не может допустить ситуации, когда общественные акции вышли бы из-под контроля. С другой стороны, посмотрите на проходящие в других странах международные встречи на высоком уровне – во время них всегда имеют место очень многолюдные демонстрации. В действительности против каждой силы всегда найдется тот, в ком она вызывает протест. И выражение протеста – это признак демократического государства. Люди имеют право публично выражать свое мнение.

— Как вам помогают на посту министра обороны экономическое образование и предыдущий опыт работы?

– В условиях, где планы составляются надолго и нужно следить за тем, насколько целесообразно тратятся деньги, они очень полезны. В последние пять лет наше развитие шло очень позитивно, и теперь следует сделать все для того, чтобы наладить хорошие отношения с состоящими в НАТО государствами как с деловыми партнерами перед ратификацией договора о расширении. Кроме того, генералы из НАТО, которые посещали страну в последний месяц, говорили, что изменениями структуры Сил обороны на месте можно было бы заниматься и поактивнее. Так что экономическое образование в данном случае помогает.

— А до того, как у вас в руках оказался портфель министра, бывали такие моменты, когда, глядя на происходящее в сфере, подчиняющейся Министерству обороны, глазами рядового гражданина, вы бы думали: «Ну это-то точно следовало бы сделать по-другому»?

– В предыдущей политической деятельности я с этой сферой как-то не сталкивался. Разве что, когда в мою бытность в Тартуской городской управе мы долго обсуждали передачу земли под аэродромом городу Тарту. А вот благодаря средствам массовой информации мне в память, действительно, запали некоторые проблемы, связанные, в основном, со срочной службой. Например, когда народ выражал беспокойство по поводу условий жизни призывников Пярнуского батальона. Сейчас довольно большие деньги на их улучшение из бюджета все же выделены.

— И напоследок: какое решение вам пришлось принять первым после вступления в должность?

– Уф, я уже и не помню, под чем там я поставил первую подпись.

— Тогда назовите первое, которое осталось в памяти.

– Первым большим запомнившимся событием были проводы предыдущего министра, когда его пришел поблагодарить весь министерский народ, представители Сил обороны и дипломатического корпуса. И еще – визит председателя военного комитета НАТО генерала Куйата.