Душа моя, Узбекистан

Борис НАУМОВ

Продавщица персиков.

В Среднюю (ныне Центральную) Азию, а особенно в Узбекистан, меня всегда тянуло, потому что это места, где я когда-то жил, учился, работал в геологической экспедиции, в трестах Узбеквзрывпром и Узтрансспецстрой, на золотом руднике и на медно-молибденовом комбинате, штурмовал горные вершины Тянь-Шаня и Памира и даже в составе эстонской альпинистской команды в начале семидесятых присваивал имена известных эстонцев (Яана Анвельта и Яана Креукса) горным вершинам по праву первовосходителя.

В этом году я побывал там опять, за минувшие пять лет — третий раз. Полтора месяца поездок по знакомым местам, встреч с давними коллегами и друзьями, контактов с людьми разных взглядов, национальностей и возраста дали немало впечатлений и пищи для размышлений и анализа. В определенной степени они субъективны, но, я уверен, именно из них-то и складывается объективная картина современности.

Узбекистан — это страна с населением более двадцати пяти, а по некоторым данным, и все тридцать миллионов человек. Страна, равная Ираку по численности населения и по площади. Страна, возникшая на месте древних высокоразвитых культур и, безусловно, наследница древней культуры и религии зороастризма, в свое время охватывавшей территории современных среднеазиатских стран, Ирана, Афганистана, Индии, Ирака, стран Закавказья.

Выставочный зал с восточной архитектурой.
Современный Ташкент, где проживает более двух миллионов жителей, с его оригинальной архитектурой, белоснежными, в мраморе и стекле зданиями, украшенными таинственными орнаментами синими куполами, утопающими в зелени кварталами, с его великолепным и дешевым метро (построенным в советское время) — настоящая жемчужина Востока. А чистотой города и обилием зелени и цветов откровенно восхищаются зарубежные европейские туристы. Без преувеличения, Ташкенту может позавидовать любой европейский город. В нынешнем Ташкенте молодые женщины, и европейские, и коренные жительницы, одеваются и в мини, и в макси, и в национальное — как кому нравится. Может быть, поэтому они все без исключения красивы, спокойны и приветливы, с открытым и ясным взглядом.

* * *

Во всем Узбекистане практически не угоняют автомашины, то есть не крадут ту самую как будто священную частную собственность, как у нас. Там не на словах, а на деле наказывают за угон очень строго — лишением свободы, кажется, на 25 лет. Мой друг Эдуард Лахонин, горный инженер-шахтостроитель, строивший в Таллинне когда-то вместе со мной и другими российскими шахтостроителями подземный канализационный коллектор и все-таки вернувшийся в Ташкент, когда мы отлучились от его «Волги», оставленной около Ташкентского железнодорожного вокзала без всяких противоугонов более чем на полчаса, и я начал беспокоиться, засмеялся: «Не бойся, не угонят, это не Эстония...». А один таксист на эту тему прямо сказал, даже с какой-то значимостью, без нотки осуждения: «У нас за это расстреливают». И хотя это было распространенное преувеличение, имеющее скорее всего устрашающе-психологически-профилактическую цель, но оно отражает мнение, характерное для многих жителей страны. Они говорят об этом просто: у нас в этом отношении жесткий порядок.

* * *

Современные административные здания сохраняют национальный стиль.
Много лет назад я узнал поразительную историю узбека Быкова. Уцелев в Великой Отечественной войне, он взял фамилию русского солдата Быкова, закрывшего его собой от пули на фронте. Взял не только фамилию погибшего друга, но и его жену с детьми, увез их из России в Узбекистан и воспитал детей друга и родившихся своих шестерых. А в этом году мне рассказали, что один из их детей, конечно, Быков, кажется, Усман, стал успешным бизнесменом, владельцем когда-то заброшенной земли и фермы. Теперь он снабжает горняков и металлургов великолепными продуктами со своей фермы. Это тоже Восток. Простой Восток, без двойных стандартов. Об этой истории, о поступке Человека и его детях здесь до сих пор помнят и гордятся такими, как они. Это, полагаю, и есть настоящая народная историческая память.

* * *

Но все же как живут там сейчас люди? Безработица в стране есть, но для предприимчивых и энергичных людей есть и работа, а работать приходится сейчас очень много. Кстати, о рыночных отношениях как о системе. В Средней Азии, в Сибири рынок действовал еще в советское время. Вот только один пример. В те годы корейцы, трудяги и умельцы, брали в аренду колхозные земли и выращивали на них великолепные рис и лук. Правдами и неправдами грузили их в вагоны и продавали с очень хорошей прибылью в России, где цены были намного выше. И сами трудились на поле до седьмого пота, частенько нанимая в помощь студентов и инженеров и работая наравне с ними и даже больше, в силу национального трудолюбия. И платили нелегальным работникам очень хорошо. Это был честно заработанный капитал, хотя и с нарушениями закона, созданного номенклатурой.

Бомжей, да еще таких, мягко говоря, запущенных, как у нас в Эстонии, я ни в Ташкенте, ни в горняцко-металлургическом и химическом Алмалыке (в полтора раза больше Нарвы по численности населения) не видел. Нищих, традиционных для этих мест, видел, но их гораздо меньше, чем было в советские времена, — тогда они на зиму слетались в Ташкент (город теплый и хлебный и ныне) со всей страны, как грачи.

Шашлык из баранины так же традиционен, как восточное гостеприимство. 5 х фото автора
В Узбекистане официально в обращении находится одна денежная единица — сум. Ввозимые и вывозимые доллары декларируются и учитываются, а желаешь продать доллары — только через банк. Иначе — уголовное преступление, хотя на рынках (виноват, базарах) и около них... словом, явление, знакомое по нашим прежним временам. Долго это продлится или нет, не знаю, но соседи, Киргизия, Казахстан и, кажется, Таджикистан, уже валюту конвертируют свободно. И, как оценивают некоторые специалисты, ситуация с долларом и все связанное с этим в Узбекистане не способствует более свободным инвестициям. Но цена доллара на черном рынке и официальный курс сума за последние годы практически сравнялись, и поэтому нет особенного стимула к неофициальному обмену валюты, хотя эта сфера «частного предпринимательства» не умерла и дает возможность приработка, а то и заработка определенной категории людей. Конечно, на этом кормится и часть тех, кто надзирает. Официальный курс сума арифметически прост: один доллар — это без малого почти тысяча сумов (в августе 2001 года — 910 сумов, а 2003 года — 975 сумов).

Интересно, что цены в Узбекистане в сравнении с нашими, эстонскими ценами, по некоторым одинаковым товарам, привезенным из третьих стран, таким, как обувь, отличаются в несколько раз. Точно такие же мужские туфли (и той же германской фирмы), которые я купил в Ташкенте за 1800 сумов (около 30 крон), в Таллинне я нашел на рынке по цене 400 крон, а цепочка для ключей в Благовещенске-на-Амуре стоит всего лишь 10 рублей (менее 5 крон), а на нашем рынке — более 100 крон. Разница в 13-20 раз! Это почти до 2000 процентов! Вот это рынок! Какую, кто и где извлекает прибыль, судите сами, дорогой читатель, но ниже себестоимости нигде товар не продается.

Заработная плата руководящего звена некоторых предприятий в Узбекистане ориентировочно составляет в пересчете по официальному курсу сума около 900 долларов. На руки приходится 500-600 долларов, подоходный налог там дифференцирован в зависимости от начисленной зарплаты. Кроме того, за перевыполнение плана, например, по золоту, 10 процентов от стоимости металла идет на премии инженерно-техническому персоналу. Рабочие высокой квалификации (машинисты экскаваторов, электровозов и т.п.) получают на руки 200-250 долларов, слесарь пятого-шестого разрядов — 70-100, студенты на производственной практике зарабатывают 45-70 долларов и более при размере стипендии 6-12 долларов, в зависимости от качества учебы. Размер пенсии — 24-28 долларов, при этом работающие пенсионеры получают только половину пенсии. Пенсии обязательно индексируются, но пенсионеры, естественно, недовольны своим положением: инфляция прожорлива, как и у нас.

Бирюза куполов, зелень травы и чистая вода - это тоже национальное богатство Узбекистана.
Каковы же цены на основные продукты, товары, услуги? А вот какие (для ориентировочного и быстрого пересчета в доллары сумму в сумах надо разделить на 1000): картофель стоит 100-150 сумов за килограмм, хлеб (0,5 кг) — 100-110, лепешка (великолепная, кстати сказать, и только потому, что технология выпечки осталась старая, не европейская!) — 80-150 сумов, перец стручковый — 50-100, баклажаны — 50, помидоры — 50-80, огурцы и лук —100, бананы — 250-500, яйца — 600-800 за десяток, арбуз и дыня — 150-200 за штуку (по 6-8 кг!), а один километр проезда на такси стоит 100 сумов за километр, 150 на маршрутном такси и 50-120 за поездку на городском троллейбусе или автобусе. Ну, а такой продукт, как сыр, стоит 4000-7000 сумов за килограмм, мясо — 2200-2800, мед — 4000 сумов, сухие вина — 700-2200 за бутылку (0,7 л), пиво (очень качественное) — 250-500 сумов за 0,5 л, стакан кваса — 50 сумов за стакан.

Обед из салата, молока, первого и второго блюд (лагман и плов следует брать по полпорции, иначе все не съешь!) в кафе стоит 1200-1400 сумов, а обед в хорошей столовой управления металлургического комбината — 500-800 сумов. Шашлык же стоит 250 сумов (за один доллар — четыре бараньих, с курдючным салом, шашлыка, чайник зеленого чая и пол-лепешки — неплохой завтрак). При таких ценах я чувствовал себя богачом.

При средней пенсии в 26000 сумов на жизнь остается 20500 сумов (всего 21 доллар по нынешнему курсу). На эту сумму пенсионер может купить 205 буханок хлеба, или более 200 килограммов картофеля, или до 410 кг помидоров, перца и баклажан, 117 арбузов и дынь, 82 порции шашлыка, а также выпить 410 стаканов кваса или 82 кружки пива и совершить до 410 поездок на общественном транспорте, или проехать 205 км на такси, но купить всего 9,3 кг недорогого мяса или 5,1 кг наиболее дешевого, но все-таки сыра, столько же меда. Возможно также сжечь 4556 кубометров газа или употребить 719 кубометров воды.

Надо признать, что многие узбекистанцы, и узбеки в первую очередь, обеспокоены тем, что, по их словам, дехкане (крестьяне) в советское время жили лучше, что сейчас у их детей нет былой возможности получить образование, и это их никак не устраивает. «Зря развалили такую великую страну» — эту формулу повторяют и в городе, и на рынках, и в кишлаках. Женщина-узбечка, продающая во дворах по утрам «кисла-пресна молока», мне говорит прямо о том, что после развала колхоза те, кто живет от города далеко, живут «совсем худо», а ей еще повезло — она живет близко и поэтому, закупив молоко у других хозяев, имеющих корову, она его перерабатывает и торгует в городе творогом, кислым и пресным молоком. Такой вот бизнес.

* * *

Система высшего образования в стране вполне европейская, она предусматривает 4 года обучения на бакалавра, а также 1,5-2 года на магистра при платной и государственной формах. В 2003 году в вузы Узбекистана принято 51100 молодых людей (соответственно в вузах учится более 200000 студентов), около 200 человек поступили в зарубежные вузы и стали стипендиатами германских и американских университетов и иных структур, 81 молодой человек получил высшее образование или учится на Украине по таким специальностям, как «Технология машиностроения горной промышленности», «Металлургия цветных металлов», и многим другим. Активно проводится нострификация (установление эквивалентности евротребованиям) дипломов, выданных зарубежными странами после 1 января 1991 года. Необходимо отметить, что студентов на производственную практику по-прежнему направляют, за работу на практике платят, а по окончании государственного учебного заведения молодых специалистов обеспечивают работой.

Ну, а наркомания среди молодежи, как и в советское время, в Узбекистане и сегодня, опять же в отличие от нас, очень демократических, не проблема — в нашем, конечно, понимании. Есть она, конечно, как и была. Там конопля растет, как полынь. Но... то ли исламский фактор, то ли наличие у людей смысла жизни, то ли сохранение некоторых социальных гарантий, то ли что другое — масштабы явно не катастрофические. Парадокс, но здесь мы точно впереди и Азии, и Европы, может быть, за некоторым исключением. Впрочем, в следующий свой приезд постараюсь выяснить подетальнее...

* * *

Самолет Ташкент-Москва, которым я возвращался, был полон пассажиров, ужин был великолепен, с вином. Сойдя с поезда в Таллинне, я обратил внимание на отсутствие солнца на небе и улыбок на бледных и довольно однообразных лицах, не смотревших друг на друга таллиннцев.