Закон сохранения энергии

Николай ХРУСТАЛЕВ

Одним из событий нынешнего театрального сезона, без сомнения, обещают стать весенние гастроли в Таллинне Московского ТЮЗа, которым уже многие годы руководит известный режиссер Генриетта Яновская. Разумеется, об этом нам еще немало предстоит говорить, пока же хотим представить вам актрису этого театра Марину ЗУБАНОВУ. Для чего есть хороший повод: совсем недавно Марина сыграла главную роль в фильме Ларисы Садиловой «С любовью. Лиля» и была номинирована на премию «Золотой Овен». Ее героиня - молодая одинокая женщина, работающая в провинциальном российском городке на «куриной» фабрике. Конечно же, Лиля хочет счастья, ищет счастья, да только как его найти? Но она все равно ищет. Добрая душа, одна из многих, из миллионов...

- Насколько велико ваше сходство с Лилей из фильма?

- Велико. Как же это сказать? Я такая же тетеха, так же боюсь кого-то обидеть, так же животных люблю. И так же, как любая женщина, любви хочу, да и проблемы у меня те же.

- Вообще-то, положа руку на сердце, на актрису в привычном смысле вы не сильно похожи.

- Не похожа. Мне даже соседи по дому не верят, когда говорю, что в ТЮЗе работаю актрисой, удивляются: батюшки, да вы что? А в поездах я про себя говорю, что учительница, потому что попутчики почему-то робеть начинают, говорить, что сейчас их характер изучать буду. А что такое актриса, если серьезно: ощущение превосходства - ах, я актриса?! Мне это никогда не нравилось. Вот говорят про закон сохранения энергии, наверное, я по нему живу, бессознательно только, в жизни я играть не хочу. Есть актеры, которые все время чувствуют себя, как на сцене, говорят поставленными голосами. Я не считаю, что это плохо - человек все время в форме, в тренаже. А я как со сцены вышла, так и не накрашусь сразу. Нет спектаклей - неделю могу не краситься. Закон сохранения энергии.

- Вас, человека из провинции, Москва изменила?

- Изменила (смеется), в Москве я научилась курить. На самом деле я многим Москве обязана, здесь я стала чуть-чуть, на один грамм образованней, читать здесь стала больше, друзей хороших мне Бог подарил, талантливых, творческих, которые открыли мне многих писателей, поэтов, я со многими мнениями столкнулась, даже научилась как-то выражать свои мысли, раньше только краснела, закрывала лицо волосами и хихикала судорожно.

- После всего этого вы теперь могли бы вернуться в родной город Саратов, где на улицах «огней так много золотых»?

- Не знаю, нет, наверное... Я уезжала по разным причинам, не о них разговор, но самое главное - страшно потеряться в небольшом городе, тогда все совсем черным-черно. Когда одинок, да еще и в маленьком городе... А если вокруг кипит жизнь, то так или иначе чувствуешь свою причастность хоть немного, хотя тетехой все рано остаешься. Но ощущение все равно другое, смотришь и сама начинаешь иначе жить.

Таблица Менделеева

- Вы работаете под руководством замечательного режиссера, но больших ролей пока не играете, хотя в другом театре наверняка не были бы ими обижены.

- Я понимаю, о чем вы, но, знаете, я работаю у такого талантливого человека, что в данный момент меня амбиции не занимают, хотя периодически, как и положено актерам, неудовлетворенность гложет, впадаешь в депрессию. Но тут надо решать: или маленькие роли у хорошего режиссера, или большие у плохого. Я же впитываю, мне интересно смотреть, как идут репетиции, никогда не ухожу за кулисы в ожидании выхода, всегда сижу в зале, смотрю, мне правда это интересно. А как Генриетта Наумовна репетирует - это действительно песня, она сама замечательная актриса, показывает - хохот стоит. А потом у нас в театре, как в таблице Менделеева, у каждого есть своя ячейка, и вот я свою уже заняла. Возможно, это не самый первый элемент, но она моя, что ж тут, ее тоже надо заслужить, спасибо Генриетте Наумовне. Но самое важное - я ей доверяю. Раз играю то, что мне дают, значит, пока нахожусь на таком уровне.

- После «С любовью. Лиля» вас заметили, номинировали на престижные премии, не сомневаюсь, появятся новые предложения в кино. А при этом в театре маленькие роли могут так и остаться.

- Яновская тот человек, на решения которого внешние обстоятельства не влияют. Сочтет возможным дать роль - даст, не сочтет - буду играть «атмосферу», что чаще всего и бывает.

- Она вас пригласила в театр, потому что вы рыжая?

- Ну, рыжая... Она сказала, что я живая актриса... Когда я поступала в театр, у меня был только один отрывок, было так неудобно. Она мне сразу говорила, что пока роли для меня нет, а такого плана актрис в театре много. Походишь в сказках, посмотрю тебя. Я и играла в сказках, а потом она начала репетировать спектакль по Оффенбаху «Любовь и тру-ля-ля», я там в хоре пела альта, у нас там сопрано и альты, но каким-то образом и там чего-то сыграла, была даже замечена. На самом деле у нас все девчонки яркие, труппа сильнейшая, и это заслуга Яновской, она умеет брать талантливых людей. Вообще наша труппа не похожа на типично театральную, ребята все молодые, и все эти закулисные дела - они есть, наверное, но тоже на уровне таком молодом, поссорились-помирились, нет актерствования. И за это Яновской тоже спасибо.

- Почему-то кажется, что вы сами себя стесняетесь немного.

- Это моя беда, тот стопор, который мешает выйти на другой уровень, играть роли со словами, грубо говоря. Но я боюсь уверенности, хочу, чтобы все было естественно: придет - так придет, не придет...

Козероги и львы

- А сына вы уверенным воспитываете?

- Я его воспитываю демократично, хочу, чтобы был самодостаточным, но дети растут, видя своих родителей... Но он все же козерог, его не собьешь.

- А будь вы другой...

- Если б я была другой, то была бы богатой, замужем за бизнесменом, с квартирой и ездила бы на джипе. Мне так кажется. Когда женщина уверена в себе, она притягивает.

- Получается, вы щепочка, которая плывет по воле волн?

- По гороскопу я лев, а это такой знак, что если человека загоняют в угол, то он собирает в кулак всю свою волю и начинает искать выход, действовать. А у меня сын - он мой тыл, в нем мой смысл.

- Как думаете: ваша Лиля из фильма в конце концов замуж выйдет?

- Выйдет-выйдет (хохочет). И я тоже. А как же? Только сейчас мужчины другие стали.

- Слушаю и думаю: почему вы в артистки пошли?

- Не знаю. Бес какой-то все равно сидит. Я же во дворе у нас всегда девчонкам смешные истории рассказывала, и сама по себе смешной такой человечек, и рыжая, и толстая. Вот и думаешь: кто-то же должен увидеть, что есть такая смешная. Про славу и цветы тут речь меньше всего, хотя мне и говорил кто-то, что это плохо, что сразу кодирую себя на минус. Но, поверьте, я люблю театр, если бы не поступила в театральное училище, то была бы из тех бабушек, которые ходят и смотрят все премьеры. Мне просто нравится процесс, нравится жить в театре.

Коса по пояс

- Говорят, что на картину Садиловой вы попали совершенно случайно.

- Я озвучивала мультфильм, увидели на студии, говорят, срочно неси фотографии, у меня их нет, отвечаю, неси хоть семейные. Заодно и фотографии подруг неси. Вот этих я набрала, за других как-то проще просить, за себя неловко.

Но с этой провинциальностью надо кончать. То, что произошло потом, было двумя месяцами рая. Съемки, я занималась только ролью, в экпедицию меня взяли с сыном и мамой. Вернулась такая благостная, хотелось любить все вокруг, и друзей, и не друзей. Тут Садиловой великое спасибо, еще одному моему ангелу-хранителю. Теперь еще больше хочется работать, не за славу даже. Кого угодно могу сыграть. Хотя и очень смешливая, может, оттого, что рыжая, палец только покажи. Французы говорят, что рыжие либо очень счастливы, либо несчастливы совсем. Когда приехала в Москву, то подумала, какие тут хорошие люди - солнышком называют. Когда-то у меня коса была по пояс, родня говорила: острижешь - отречемся. Я ее остригла и сделала химию. У меня есть такая нехорошая черта: если плохо - стригусь, однажды наголо остриглась. В Москве я во время учебы много чем занималась: котлы в столовых мыла, уборщицей работала, а вечером с отекшими руками бегала на занятия в театральную студию. Наверное, есть во мне житейская мудрость, когда от трудностей не бежишь во все тяжкие. Зато снюсь себе тонкой, красивой, на мотоцикле, в обтягивающих джинсах, приезжающей в родной Саратов, и всем подружкам во дворе привожу в подарок косметические наборы.

- Как вы думаете, таких, как вы, на свете много?

- Много, я же обыкновенная. Но, знаете, мне не жалко, что я обыкновенная. Это хорошо. Вот говорят: не надо становиться толпой. А что такое толпа, если она не агрессивное сборище? Чьи-то дочери, сыновья, отцы, матери. Какая толпа, ребята? Мне за ними интересно наблюдать, потому что таких я играю на сцене, потому что такие чаще всего сидят в зале. Почему же я должна быть другой?