Россия — НАТО: ориентиры сотрудничества

Валентин КУНИН,
политический обозреватель

Стал ли 2002 год годом кардинального прорыва в отношениях между Россией и Североатлантическим альянсом? На этот счет в российских и натовских политических кругах существует достаточно пестрый набор мнений — от более чем оптимистичных, до весьма сдержанных. Но большинство сходится в одном — заметные подвижки в российско-натовском диалоге в уходящем году действительно произошли.

Пожалуй, самым большим оптимистом можно назвать генерального секретаря Альянса Джорджа Робертсона, который, выступая в Королевском обществе Эдинбурга, назвал нынешние подходы Москвы к сотрудничеству с Альянсом «новой русской революцией» и вновь повторил, что Россия играет «жизненно важную роль для безопасности евроатлантического сообщества».

Этот тезис в тех или иных модификациях неоднократно звучал и на прошедшем в ноябре в Праге саммите НАТО, на котором было принято решение о приглашении в Альянс семи стран Центральной и Восточной Европы.

Как известно, Москва достаточно сдержанно отреагировала на решения пражского саммита. Министр обороны Сергей Иванов заявил», что, «с военной точки зрения, расширение НАТО мало волнует Россию», хотя принципиального отношения к этому шагу как к крупной исторической ошибке Запада Кремль не изменит, поскольку расширение сферы деятельности НАТО непосредственно до российских границ ни в коей мере не прибавит безопасности ни странам — членам Альянса, ни Европе в целом.

Глава российского оборонного ведомства предложил натовским партнерам сосредоточить внимание не на «мифических, а на реально существующих угрозах». Иными словами, при выстраивании своего сотрудничества с Россией исходить из сложившейся в настоящее время принципиально новой военно-стратегической ситуации, требующей совершенно иных подходов к проблемам европейской безопасности.

Очевидно, что эффективность такого сотрудничества в решающей степени будет зависеть в первую очередь от того, сумеет ли Североатлантический альянс кардинально изменить свои стратегические ориентиры. Ведь многие годы НАТО функционировал как организация, призванная противостоять военной «угрозе с Востока», персонифицировавшейся в Организации Варшавского Договора.

С распадом Советского Союза и социалистического лагеря Альянс потерял как врага, так и миссию, концепции безопасности времен «холодной войны» и блокового противостояния себя изжили. Этот очевидный факт сейчас никем не оспаривается — лидеры натовских стран в один голос заявляют, что Россия — больше не противник и с ней необходимо строить принципиально новые отношения.

Об этом же заявляют и в Москве. По мнению российского министра иностранных дел Игоря Иванова, важнейшим событием в российско-натовских отношениях в прошлом году стало создание совместного совета Россия — НАТО в формате «20». По словам министра, это «неординарное событие, которого вряд ли можно было ожидать даже два года назад».

Безусловно, принятое в мае прошлого года в Риме решение о создании «двадцатки» было вызвано целым рядом объективных, вполне конкретных причин. События последних лет показали несостоятельность попыток натовского руководства выработать новую жизненную и эффективную концепцию общеевропейской безопасности без участия Москвы.

Прежде всего потому, что и Россия, и страны — члены Альянса сейчас оказались по одну сторону баррикад и сталкиваются с одними и теми же вызовами их безопасности — глобальным сетевым терроризмом, угрозой распространения оружия массового уничтожения, этническими конфликтами, нарастающими сепаратистскими тенденциями, замешанными на агрессивном национализме, принимающей все большие масштабы контрабандой оружия и наркотиков.

Очевидно, что совместное противостояние России и стран — членов НАТО этим вызовам может значительно повысить его эффективность. Сотрудничество в этой сфере может осуществляться по самым различным направлениям — начиная от взаимодействия разведывательных и других спецслужб и проведения совместных полицейских операций до сотрудничества в перекрытии каналов финансирования террористических организаций, выявления, ареста и выдачи их членов по взаимным требованиям России и натовских стран.

Конкретные действия по этим вопросам активно обсуждаются в последние месяцы в рамках «двадцатки» и, как отмечают в Москве и Брюсселе, по многим из них уже удалось найти общие подходы. В то же время имеются и разногласия. Москва жестко выступает против двойственного подхода некоторых натовских стран к ее действиям в Чечне и призывов начать переговоры с главарями чеченских террористов.

Разногласия между Россией и НАТО сохраняются и в вопросе борьбы с международным терроризмом на Балканах, где, как считает Кремль, силы Альянса фактически потворствуют сепаратистским устремлениям албанских националистов и экстремистов в Косово и Македонии.

То, что в нынешних российско-натовских отношениях остается пока целый комплекс проблем, мешающих развитию полноценного сотрудничества, — закономерно. Инерцию длившегося десятилетиями противостояния невозможно преодолеть в один день. Пока Россия и НАТО делают на этом пути лишь первые шаги.