погода
Сегодня, как и всегда, хорошая погода.




Netinfo

interfax

SMI

TV+

Chas

фонд россияне

List100

| архив |

"МЭ Среда" | 29.01.03 | Обратно

Зима без крыши

Екатерина РОДИНА

Еще весной 2002 года было ясно — зиму им не пережить. Радиаторы срезаны, часть окон в доме выставлена, двери не запираются. Можно было понадеяться на электроотопление, однако декабрьские морозы внесли свои коррективы. Замерзла вся система водоснабжения. Один человек погиб, 57 (из которых половина — дети) остались без крова. Таков один из итогов реформы собственности и процесса приватизации.

Эвакуация блокадников

Не трудно догадаться, о чем идет речь. Одно из мустамяэских общежитий, проданных фирме «Фенновара», на Акадеэмия теэ, 38 — сохранившийся кусочек блокадных времен. Во всяком случае, именно так его характеризует старейшина Мустамяэ Хелле Калда. А слово эвакуация — сейчас самое произносимое для нее слово.

«Мы знали о грозящей беде еще весной, — признается Калда. — Мы обратились во всевозможные инстанции с просьбой о помощи, это помогло найти возможность временного переселения людей, в первую очередь тех, у кого нет родственников, живущих в Таллинне, кому совершенно некуда пойти».

Помощь пришла не от государства, повинного, по мнению Калда, в создавшейся ситуации с общежитиями, и не от Министерства экономики, которому эти дома когда-то принадлежали и которое поставило Таллинн и мустамяэских заложников приватизации в положение «помоги себе сам». Мустамяэский детский дом, расположившийся неподалеку, ждет каждую ночь людей, замерзающих в своих комнатах, давая возможность хотя бы поспать в нормальных условиях. В детском доме можно приготовить еду, чем-то заняться, согреться, помыться и поспать в тепле. Что особенно важно, например, для ребенка, которому два года исполнится только через два месяца.

Среди жильцов дома 38 оказалась и беременная женщина, которая вот-вот должна была родить. «Не знаю, родила она уже или нет, но мы договорились с роддомом, что ее не отправят из больницы с грудным ребенком в помещения без тепла и воды», — рассказала Хелле Калда.

На помощь пришли, совершенно неожиданно, полицейские. Они не только помогали чиновникам Мустамяэской горуправы навещать общежитие и контролировать происходящее там каждую неделю. Они предложили на три месяца разместить замерзающих людей в ласнамяэских квартирах, приобретенных городом для полицейских чиновников. Там, конечно, нет мебели, да и выделяют лишь одну комнату в квартире на семью. Однако есть все санитарные условия, и главное — тепло. Часть эвакуированных жильцов уже там.

Другую часть переселили в общежитие на Акадеэмия теэ, 32. В Мустамяэ есть и другие муниципальные общежития. «Акадеэмия теэ, 34, Акадеэмия теэ, 48 и Вильде теэ, 94 — это наши ресурсы», — перечисляет Хелле Калда. По ее словам, десять лет в Таллинне не строили муниципальное жилье, так что вышеперечисленные общежития заполнены. В некоторых жилых помещениях живут два-три поколения. И им не разъехаться. В эти же дома должны въезжать выходцы из детского дома, которым отказывать в жилье особенно трудно и обеспечение жильем которых — первостепенная задача управы.

Так что, помимо непосредственных жильцов аварийных общежитий, страдают, казалось бы, совершенно посторонние люди. Выпускники детского дома и полицейские, вынужденные откладывать планируемый переезд в новое жилье, жильцы муниципальных общежитий, расселить которых невозможно, так как нужны помещения в создавшейся экстренной ситуации.

«Они боятся бросать свои комнаты...»

«Мы эвакуировали людей независимо от того, есть ли у них долг перед владельцем, — сообщает Калда, — всех, кто согласно регистру действительно постоянно проживал в этих комнатах. Тех же, кто бросил свои жилища без присмотра, заваленными мусором, незапертыми, мы не эвакуируем. Раз они не живут в своих комнатах — значит у них есть другое жилье».

«Как утверждают жильцы, в декабре владелец прислал им письмо, в котором обещал провести ремонт во всем здании, — говорит Хелле Калда. — Мы направили как Поскачеву, так и Министерству экономики официальное письмо, в котором сообщили, что на время ремонта эти люди нуждаются в каком-то временном пристанище». Поскачев утверждает, что даст жилье, однако никаких конкретных комнат не называет, хотя управа требует уточнить возможности переселения людей письменно.

«По нашим же данным, основанным на сообщениях из регистра населения, все его общежития практически заселены, — говорит Калда. — Так что у него нет никакой мало-мальской возможности выполнить то, что он обещает». Помимо того, что владелец, по мнению старейшины, халатно относится к собственным владениям, доводя их до нежилого состояния, он не менее халатно относится и к самим жильцам. Хелле Калда не боится называть его действия терроризмом.

«Я уже говорила, что Мустамяэский детский дом принимает на ночевку тех, кто продолжает жить в промерзшем доме, — поясняет старейшина. — Однако пока ни один человек этой возможностью не воспользовался. Они просто боятся оставлять свое жилье без присмотра».

21 декабря, в самый разгар небывалых для нас морозов, в доме 38 по Акадеэмия теэ насмерть замерз человек. Рано утром управа Мустамяэ узнала об этом и немедленно выехала на место. Равно как и полицейские. Работники морга забрали труп мужчины, а полицейские возбудили уголовное дело. Этот человек не мог топить свою комнату электричеством. И это, по-мнению Калда, сыграло трагическую роль.

«Полиция считает, что он очень много выпил перед смертью, — говорит Калда. — Но это не оправдание Поскачеву. Пьяный мужчина замерз не на улице, а в снимаемой у «Фенновара» комнате». Это произошло в субботу, а когда в понедельник мустамяэские чиновники вновь вернулись в общежитие с очередной проверкой, они были ошеломлены.

«Комната погибшего мужчины и ранее не была опрятной, чистой, но то, что мы увидели в понедельник, в это я просто не могла поверить, — делится впечатлениями свидетель беспорядков Хелле Калда. — Это было настолько безобразно! Не представляю, что нужно было делать, чтобы учинить такой разгром». Калда понимает людей, не желающих покидать свои непригодные для жилья помещения. Они живут в страхе, что бомжи устроят в пустой квартире погром.

Ничего определенного

«В прошлом году город выделил 71 квартиру жителям домов «Фенновара», — рассказала нам специалист по вопросам жилых помещений Элле Арусоо. — Еще более двадцати жилых помещений будет распределено в этом году». Сейчас положение в городе таково, что на одно свободное жилье претендуют не менее десяти человек. «И мне очень трудно на каждом заседании сообщать социальному отделу, почему мы не даем квартиру кому-то, — говорит Х. Калда. — И еще труднее на каждом приеме смотреть в глаза людям, которые снова не смогут получить жилье и вынуждены опять ждать».

«Если бы Эстонская Республика и Министерство экономики, создавшие это ужасное положение, хоть раз подумали о человеке!» — восклицает Калда, ведь именно они должны выделять из своих резервов жилье тем, кого однажды обманули. Государство продало 5 общежитий, хотя не имело на это никакого права. Так считает старейшина Мустамяэ, чьи подчиненные вынуждены исправлять ошибки других. «Государство в 1995 году обращалось к Таллиннскому горсобранию, уверяя, что эти общежития попадают в список зданий, не подлежащих приватизации, — вспоминает Калда, — если уж они захотели продать свои владения, то, по закону о приватизации, должны были продать тем, кто там проживал. А не третьему лицу».

Теперь, по мнению Калда, этим правонарушением должна заниматься экономическая полиция. Так же, как и тем, что многие сделки с этой недвижимостью были проведены в долларах, хотя в нашем государстве действует только одна валюта: эстонская крона. Не говоря уже о том, что люди, которых по инерции называют вынужденными квартиросъемщиками, таковыми не являются. Их дома не вернули бывшим владельцам в ходе реституции, а продали посторонним лицам. Вместе с теми, кто там жил.

Будучи в свое время представителем квартиросъемщиков, Хелле Калда занималась этим вопросом вплотную. «Когда Городское собрание очень сильно хотело отпустить цены на аренду жилья, мы смогли добиться, чтобы этого не произошло, и верхний предел арендной платы назначало местное самоуправление», — рассказывает Калда. Однако политическим решением был принят закон о взаимообязательственном праве, который установил, что только в случае возвращенного исконному владельцу дома арендную плату регулирует Горсобрание. Все остальные категории собственности были выпущены на свободу.

«Сейчас «Фенновара» сдает 12-метровую комнату за 1200 крон в месяц — это 100 крон за квадратный метр, — говорит Калда. — И эта высокая цена вовсе не гарантирует человеческие условия проживания».