Кильватерный след

Поздравляем с наступающим праздником — Днем ВМФ всех, кому этот день по-прежнему дорог и памятен

Нелли КУЗНЕЦОВА

Принц Чарльз, наследник английского престола, во время своего недавнего пребывания в Санкт-Петербурге надел морскую офицерскую форму, чтобы участвовать в праздничных церемониях. По традициям Великобритании, как член королевской семьи, он имеет право носить форму практически всех родов войск. Однако он выбрал именно морскую... Не только потому, наверное, что она красива, строго элегантна и красит всех мужчин независимо от внешности, придавая им особую значительность. Не только потому, что принц участвовал в передаче яхты российским морякам, но и потому, очевидно, что морская форма всех стран мира, а английская, да и российская, быть может, в первую очередь, овеяны особым отблеском славы, связаны с замечательными морскими традициями.

Эти традиции, память о флоте российском, о морском братстве, о заветах великих российских адмиралов по-прежнему дороги очень многим людям. Недаром в День ВМФ, в последнее воскресенье июля в Центре русской культуры, который был прежде Домом офицеров флота, собирается так много людей. Приходят отставные офицеры, мичмана, отдавшие флоту многие годы жизни. Быть может, жара на этот раз помешает многим надеть свою старую, бережно хранимую форму, иначе они достали бы свои флотские тужурки с золотыми погонами и орденскими планками. Но как бы то ни было, форма все равно словно на них, она связана с ними неразрывными узами.

И офицерские вдовы приходят. И, наверное, снова придут в этот день в Центр русской культуры. Мужей давно уже нет в живых, но память о кочевой офицерской жизни, о флотских гарнизонах на «краю земли» не уходит, она не может уйти. Недаром многие и сейчас помнят лихую песенку, которую когда-то пели курсанты Первого Балтийского училища: «...И буду пить я рыбий жир, встречая Новый год».

Владимир Ажажа, бывший курсант ленинградского Подготовительного училища, затем училища им. Фрунзе, ставшего теперь Морским корпусом им. Петра Великого, ныне профессор, академик, написал в своей книжке, посвященной флотским офицерам:

«В машине времени
я открываю дверцы
И вижу:
словно много лет назад,
Идут друзья, погодки,
одноверцы
С невысказанной
нежностью в глазах».

Вот так оно и происходит. В этот день, который в Эстонии не признается праздничным, но остается таковым для многих сотен людей, словно открываются дверцы в машине времени, открываются дверцы нашей памяти...

Что значил флот для Отечества все эти 300 лет? Ведь не только военная сила, как считают некоторые, особенно недоброжелатели. Это еще и научная, культурная, гуманитарная организация, как ни странно, казалось бы, это звучит. Во всяком случае, многие десятки лет он был таким...

С российским флотом связаны блистательные имена. Моряками были В.И.Даль, составитель самого знаменитого словаря русского языка, Н.А.Римский-Корсаков, изобретатель аэропланов А.Ф. Можайский, географ Ф.П. Литке, создатель ледоколов С.О. Макаров. А научные открытия... Их на счету Российского флота не меньше, а, может быть, и больше, чем военных побед. И Ф.Ф. Беллинсгаузен, и М.П.Лазарев, и И.Ф. Крузенштерн — все это российские моряки. А уж о блистательных победах флота и говорить не приходится. Они всем известны...

Российский флот всегда отличался прекрасными демократическими традициями. Многие морские офицеры были близки с декабристами. В Морском корпусе учился декабрист М.П. Бестужев-Рюмин, имя которого большинство из нас помнит с детства.

Вряд ли, наверное, надо напоминать читателям и о книгах Сергея Колбасьева, прекрасного моряка, дипломата и великолепного писателя. Одна из его книг так и называется: «Правила совместного плавания». Это название говорит о том, как надо плавать совместно, то есть объединенным отрядом, и как надо уметь плавать вместе с людьми, которые тебя окружают, — морской порядок требует, чтобы его соблюдали и на палубе, и в кают-компании. Как жаль, что далеко не все из нас знают эти морские традиции. Быть может, многое в жизни русскоязычного населения сложилось бы иначе, если бы мы научились их, эти морские традиции, эти правила совместного плавания соблюдать.

О моряках, об их жизни, о том, что они совершали, не принято было рассказывать в широкой печати. Лишь катастрофа «Курска» прогремела на весь мир, превратившись чуть ли не во всемирное телевизионное шоу. Им бы, ребятам с «Курска», хоть бы чуточку такого внимания при жизни...

И потому мало кто знает, например, о контр-адмирале Александре Берзине... Когда он еще не был адмиралом, а носил на погонах всего лишь две звезды кавторанга, он совершил то, что и не снилось Жюлю Верну: обошел на своем подводном крейсере ледяной купол планеты по всему периметру Арктики, форсировав мелководное Чукотское море по желобу Геральда. Эти термины, эти названия о многом говорят морякам, а большинству людей, быть может, не совсем понятны. Но, наверное, можно представить себе, насколько это было трудно и опасно, если оказать, что порой его атомоход влезал в такую теснину между грунтом и многокилометровой толщей льда, что под килем и над рубкой лодки едва оставались лишь те самые «семь футов», которые, не слишком вдумываясь в смысл, мы обычно желаем морякам. Но Золотую Звезду Героя Берзин получил не за эту небывалую, невероятную кругосветку, а за то, что завершил дело, начатое Георгием Седовым, моряком, ученым и путешественником, — водрузил Андреевский флаг во льдах Северного полюса. Стратегический крейсер К-18 всплыл в самой недоступной точке планеты. А было это в июле 1994 года, девять лет назад.

Нет, в самом деле, очень жаль, что о моряках рассказывают так мало. Иначе многие люди в Эстонии, обычно мало задумывающиеся о том, кто обеспечил им спокойную и мирную жизнь, знали бы, что именно им, морякам, они обязаны тем, что сегодня свободно и безопасно могут плавать по Балтике, направляясь в разные города и разные страны.

Алексей Иванович Трифонов, бывший командир 94-й Краснознаменной бригады тральщиков, хорошо знающий историю минной войны на Балтике, рассказывает, что только в 1963 году, через 18 лет после окончания Второй мировой войны, директивой командующего Краснознаменным Балтийским флотом были открыты для плавания судов и кораблей последние, бывшие опасными в минном отношении районы. Как раз в этом году бывшие морские офицеры и мичмана, служившие в те годы на тральщиках, отмечают конец тяжелой и опасной работы. Именно так — работой — они называли боевое траление, во время которого не раз погибали и их боевые товарищи.

Всего, как говорит Алексей Иванович, в Финском заливе было выставлено 68 000 мин различных типов. К концу 1944 года оставалось еще около 66 с половиной тысяч. И наверное, это только те, которые были известны. Особенно опасными в этом отношении были Нарвский залив и прибрежные районы Эстонии. Еще 18 лет после окончания войны моряки рисковали собой, сражаясь с минной опасностью. И когда сегодня мы разговариваем с этими людьми, нынешними членами Клуба ветеранов флота, с этими, казалось бы, совсем обыкновенными людьми, трудно даже представить себе, что за плечами у них такое трудное, такое опасное прошлое, такая рискованная работа, когда, уходя в море, они не знали, вернутся ли домой, увидят ли еще родные лица. И возвращались далеко не все...

Алексей Иванович Трифонов вспоминает, как подорвались на минах прорыватели минных заграждений «Вологда» — в 1949 году и «Кемь» — уже в 1951-м, как получили тяжелые ранения во время взрыва моряки с ТЩ-701 и ТЩ-703. Наверное, в День флота, когда соберутся боевые друзья, ныне уже поседевшие, прожившие большую жизнь, они будут говорит и о тех далеких днях, о погибших товарищах. А капитан первого ранга в отставке Апарин вспомнит о том старом и заслуженном, как боевой друг, не раз спасавшем жизнь, ТЩ-708. И бывший минер Данилов расскажет, наверное, как был ранен во время взрыва при тралении.

Слава Богу, что все они в этот день могут собраться вместе, эти бывшие командиры подводных лодок, надводных кораблей, эти поседевшие моряки, знавшие шторма и океанские льды, скалы Севера, Камчатку и Дальний Восток, эти настоящие мужчины, ракетные снайперы, подводные рекордсмены, люди немыслимого риска и немеренного мужества.

И хотя они давно сняли погоны, их прошлое с ними. Как вспоминать о нем? С гордостью? С горечью? С ностальгическим чувством?

Долгие годы они, эти люди, не принадлежали себе. Долгие годы они не имели своего угла, спали на казенных кроватях, ели за казенными столами. Их жены пытались создать хоть какой-то уют в этих казенных стенах. Маленький букетик цветов на чемодане, поставленном «на попа»... Иногда ведь и стола не было, а зачастую — и цветов.

Дети меняли школы, потому что отцы в любой момент должны были сняться с места по приказу свыше.

Они были молоды. И любили. И бывали счастливы... И не жалели себя, веря, что служат Отечеству. Они выполняли свой долг так, как они его понимали.

Им снятся корабли. Боевые рубки, мостики кораблей... Им снятся лица тех, с кем когда-то служили, лица ушедших в «невозвратное море» товарищей, лица друзей, тех, «которые любовь и силу вложили в флот». И как сказал флотский поэт, «последний спец помянет всех...» Но тот же поэт добавил: «И в строгой летописи флотской как яркий свет протянется звенящей строчкой спецовский след».

С праздником вас, дорогие морские специалисты. Живите долго, будьте счастливы. И учите молодых мужеству...