Сталинская телефонная будка

Память светлая и память избирательная

Екатерина РОДИНА

Сегодня независимая Эстонская Республика вспоминает жертв июньской депортации 1941 года. Музей оккупации, открытие которого намечено на 1 июля, станет венцом борьбы эстонского народа с исторической несправедливостью. В пику борцу против немецкой оккупации, бронзовому солдату на Тынисмяги, памятник борцам против советской оккупации установили практически напротив, с другой стороны бульвара Каарли.

Жертва оккупационного режима Ольга Кистлер-Ритсо, ныне благополучно проживающая на свободных просторах дружественных нашей стране американских штатов, не пожалела на такое дело 35 миллионов крон, организовав специальный фонд имени себя. А господин Леннарт Мери осенью прошлого года личным присутствием освятил закладку строительства, которое нынче подходит к концу.

Никто не спорит с тем, что депортации, концентрационные лагеря и тоталитарные режимы - зло, которому нет оправдания. Но когда стирается грань между поминовением жертв и «антисоветской», а зачастую неприкрыто антирусской пропагандой, тогда и появляются такие институты, как Музей оккупации. Под лозунгом «чтобы помнили» экспозиция музея взывает не к состраданию, но к озлобленности.

Та часть выставки, что касается памяти погибших, арестованных, депортированных, представляет собой коллекцию тюремных, лагерных и частных фотографий, списков жертв, документов. Есть интересный экспонат - лодка, на которой в 1943 году с Хийумаа на остров Готланд бежал Йоонас Каск. На этот счет существует даже легенда, что якобы позже он не раз возвращался на своем пятиметровом «Ноевом ковчеге» спасать оставшихся на острове земляков.Что же касается экспозиции, посвященной новейшей истории, то она, скажем мягко, «идейно выдержанна».

Председатель правления фонда «Кистлер-Ритсо» Хейки Ахонен утверждает, что одним из лейтмотивов выставки является «стремление продемонстрировать противоречия между тем, какой выставляли жизнь советского государства зарубежью, и тем, какой она была на самом деле. В качестве душещипательного примера можно ознакомиться с обветшавшим меню обычной столовки и столовки Эстонской Коммунистической Партии. Дескать, выбор и качество партийной харчевни были не в пример богаче и выше, в то время как простые рабочие довольствовались черт те чем за те же деньги.

В свое время комплексный обед советский трудяга мог получить за 40 копеек, а если конвертировать его зарплату в такие обеды, то получится не менее 400 первых, вторых и компота. В наши дни в освобожденном демократическом обществе обед в столовой обойдется как минимум в 50 крон. Получает ли наш трудовой класс по 20 тысяч на руки - вопрос риторический. Так же, как и вопрос, насколько качественнее и полноценнее его рацион рациона нынешней номенклатуры!

Получить идейно-патриотическое удовольствие от посещения музея оккупации можно всего за 10 крон. В качестве еще одного инструмента оккупационно-тоталитарного режима вам представят «сталинскую телефонную будку серого цвета» как верх глумления над свободой. Чем провинилась будка, что удостоилась эпитета «сталинская», понятно: дата выпуска не та, начало пятидесятых. Нынешние «Нокии» гораздо более человечное средство коммуникации. А в борьбе с призраком прошлого мы дошли до того, что стерли с лица земли эстонской всяческие телефонные будки - остались только их жалкие подобия, не спасающие ни от стихии, ни от городского шума.

В качестве таких же элементов зла перед экскурсантами предстанут советские радио, телевизор, предметы обихода советских заключенных (а все ли они были политическими?) и прочие призванные шокировать детали оккупационного быта. Как составляющее звено всеразрушающей махины СССР в музее расположилось с десяток тюремных дверей, отделяющих страдальцев за решеткой от их мучителей надзирателей. Ныне стальные, вполне тюремные по крепости и надежности двери - вездесущие реалии современных многоэтажек.

В качестве положительного примера здорового отношения к нашему многонациональному, но все же общему прошлому приведу историю знакомой пары. Она - русскоязычная, как сейчас принято идентифицировать потомков оккупантов, он - коренной. Называют друг друга ласково: «Оккупанточка ты моя!» - «Дискриминатор ты мой!» Эта колоритная пара могла бы стать первым экспонатом музея интеграции, который неплохо было бы разместить по соседству с музеем оккупации. Чтобы тоже помнили.