Конкурентоспособность Эстонии - миф, услаждающий слух эстонцев

В Эстонии в последнее время начали говорить, будто финны обеспокоены растущей конкурентоспособностью Эстонии, но это миф, который не имеет под собой основания, пишет Валло Тоомет в журнале Ärielu.

Правда, финны изучили нашу экономику, сняли пару судов с линии, закрыли несколько строительных фирм, но это еще не повод говорить, будто наша экономика создает серьезную конкуренцию для финнов и шведов. Эти факты, скорее всего, указывают на то, что финские профсоюзы сильны и при необходимости они могут защитить не только интересы работников, но и интересы работодателей. Финны изучили наши основные преимущества. Прежде всего, они говорят о нашей экономике не как о механизме, а как об экономической среде, которая в Эстонии действительно свободнее, а база расходов и налогов ниже. В результате грядущей в Финляндии налоговой реформы налогов предприниматели там станут платить не 29%, а все 43%, потому что дивиденды облагаются налогами вдвойне. Так что финским фирмам выгоднее перевести свой бизнес туда, где налоги ниже. Уровень оплаты труда в Эстонии еще 20-30 лет будет оставаться ниже финского, поэтому еще долго в Эстонии будут действовать финские фирмы, требующие большого количества рабочих. Финны даже собираются вкладывать средства за пределами Таллинна, потому что там расходы на зарплату еще меньше. Финны являются самыми большими сторонниками того, чтобы Эстония вступила в ЕС. Можно подумать, что финны рубят сук, на котором сидят, но это не так. Финны уже давно сообразили, что для контроля какого-то производства в другом регионе нужно получить контроль над этим предприятием. Финским предпринимателям принадлежит большая часть нашей мясной и продуктовой промышленности, они регулируют производство пива, скупают акции крупных лесных предприятий, предприятий розничной торговли и т.д. Банки и страхование также под контролем финнов и шведов, да и в телекоммуникациях эстонцы не имеют решающего голоса.

Крупные строительные фирмы также потихоньку перешли к финнам. Крупные предприятия, базирующиеся на эстонском капитале, можно пересчитать по пальцам, да и они часто обременены кредитами, которые зарабатывают прибыль головному предприятию. Валло Тоомет считает, что такую ситуацию нельзя оценить по принципу «хорошо-плохо». Капитализация наших предприятий очень низкая, срок накопления капитала невелик. Другие предприятия из этого же сектора не в силах купить предприятия, попавшие в беду, или санировать их. Лучше следует надеяться на то, что кому-то из бизнесменов удастся выкупить свое предприятие, опять взяв кредит в банке, который находится под шведско-финским контролем. Все больше стали говорить об инновациях, о производстве знаний, что придало бы второе дыхание экономике Эстонии. То, в чем это выражается, каждый должен понять сам, как и то, какова в этом процессе роль государства. Но ясно, что без изменения менталитета на новый уровень нам не выйти. В будущей Европе также будет происходить разделение на страны, которые попадут в элитный клуб, и на те, которые войдут в т.н. фермерский клуб. Эстония должна сделать все, чтобы попасть в первую лигу, но путь предстоит долгий. Во-вторых, нужно думать о сотрудничестве с Северной Европой и Восточной Европой.

Отношения с финнами и шведами более или менее налажены, и между нами есть доверие. Теперь нужно налаживать связи с Литвой и Латвией. Отношения Эстонии и России до сих пор омрачали двойные таможенные пошлины. Пропадут ли они после вступления России в ВТО или после присоединения Эстонии к ЕС? Это могло бы повысить конкурентоспособность эстонских бизнесменов по сравнению с финнами. Но в этом процессе роль Эстонии свелась бы не к производству, а к посредничеству. У эстонцев традиционно хорошие отношения с Украиной, по которым вступление нашей страны в ЕС нанесет удар, так как будет утерян межгосударственный договор о свободной торговле.

Что касается посредничества, то подрастающее поколение в Эстонии плохо знает русский язык и не знает тех культурных нюансов, которые знают люди постарше. Это, в свою очередь, дает преимущества местным русским, которые знают русский язык и культуру, но у которых такие же понятия о бизнесе, как у эстонцев.