В отсутствие экстрима

Юрий ГРИГОРЬЕВ

Так уж повелось, что журналисты, пишущие на криминальные темы, — люди с искаженными ценностями. Попросту говоря, с недоразвитой совестью и притупленным инстинктом самосохранения. Потому что, когда весь народ бежит прочь с криками «Караул! Убивают!», журналист побежит в прямо противоположную сторону с единственной мыслью: «Братцы, еще минуточку не уходите! А то ж писать не о чем!..» «Не о чем» — это когда день, неделю, месяц окрестности как-то живут без извращенцев, маньяков, потрошителей, налетчиков и прочего чудовищного экстрима.

«Ну и отлично! Значит, людям спокойнее и лучше», — каждый раз говорит мне приятель, рано поседевший от всяких жутких предчувствий и страхов в вечном ожидании непослушного чада с поздних прогулок. Спокойнее? Вы тоже это говорите своим детям? Так вот. Мы, журналисты, авторитетно заявляем: на самом деле все происходит с точностью до наоборот. Общественный страх, вызванный одним насильником, часто как раз снижает уровень преступности в данном районе. Потенциальные преступники ведь тоже побаиваются насильников, но еще сильнее они опасаются активизировавшейся по поводу злодеев полиции. И потенциальные жертвы не расслабляются, не ловят мух ртом и всегда готовы набрать известный телефонный номер при первом подозрительном вздохе за стенкой. Это помогает полиции раскрывать кучу каких-то давних преступлений и пресекать новые, связывать ниточки, которые без этого маньяка и не связались бы, может, вообще.

А уж зато, когда его поймают или когда про него забудут, когда для нас, журналистов, начинается зевотная скука — вот тогда-то жизнь и разворачивается как одна большая криминогенная ситуация. Вот полюбуйтесь: всего несколько спокойных деньков на улицах столицы снабдили работой суд почти на месяц.

А не пугай цыганского «коня»!

Ехали цыгане с крестин на «телеге» немецкого производства «Ауди». Ехали, как водится, на всем скаку — пьяные, громкие, лихие. По улице Теллискиви, у которой в некоторых местах ни тротуаров, ни обочин не предусмотрено. Ехали вечерком. А тут как раз мастеровой один навстречу идет с племянником. Оба мужики взрослые, серьезные и усталые. Тащат в пакете плиткорез и рабочие робы, болтают о том, о сем. А на них «телега» мчится на всем ходу. Они — шарах в сторону! «Ауди» — шарах в другую! Водитель, видно, испугался, когда старший мужик пакетом взмахнул, отбегая. Цыган заорал, машина замерла как вкопанная. Цыган вылез из нее и потрусил к мужикам, громко вопя на своей тарабарщине.

27-летний Яник Дулевский, трижды папа и трижды уголовник, будет убеждать судей, что это он закурить просил у мужиков. А что ножом размахивал — так это по привычке и спьяну. В общем, прокричал он что-то, да и всадил нож старшему мужику в бедро. Тот его пакетом по башке. Пакет рвется, плиткорез шмякается на землю. Цыганенок из машины уже тут как тут — хвать орудие труда и бежит назад в «Ауди», а его матушка уже за руль хватается, чтоб сразу мчать во весь опор с полезной вещью.

Младший мужик в три шага пацана догнал, оплеуху дал и отобрал имущество. Затем стал оттаскивать оклемавшегося цыгана от родственника и в конце концов скрутил тому руки за спиной.

Мимо как раз женщина проходила. Окровавленные мужики попросили вызвать кого надо, а сами такси поймали, загрузились все вместе и отправились в больницу. Там и выдали органам обидчика. Ему присудили четыре года тюрьмы.

Твои, дружок, университеты

Если ты плохо учишься в средней школе, если ты бедонос и хулиган, то ты все это увидишь скоро сам. Если, конечно, раньше не удерешь из дому или не примешь другие меры. Потому что такие детки, как ты, выдворяются обычно из благополучных учебных заведений в специальные. За колючей проволокой...

Осень. Полдень. Конец второго занятия. У входа в училище, за углом, еще за одним углом топчутся этакие верзилы, каких раньше показывали в «Ералаше» как дворовых злодеев. Учащимся (в особенности новичкам) строго-настрого наказано на улицу не выходить, ни с кем не разговаривать и вообще... Потому что сегодня самый опасный день — день стипендии. Сегодня дети получат свои крохи и сегодня же, тут или вот там, за углом, должны будут с ними распрощаться. Эти верзилы вытрясут у них все до последней кроны. И хорошо, если при этом сами учащиеся останутся живыми и невредимыми, потому что такие дети просто за красивые глаза свои деньги отдавать не приучены. У многих из них мастера отберут стипендии на ответхранение, а некоторых выдернут из кучи-малы учителя, то и дело прерывающие сегодня свои уроки, чтобы выглядывать в окна. Как случилось с учащимся Антоном Р.

Пацан сдал деньги мастеру и посчитал себя в безопасности. Он выскочил на крыльцо и попросил у парней прикурить. Николай Ведерников и Сергей Мосякин, подбиравшие как раз кандидатуру на «вытряс», сразу осведомились, получил ли он деньги. «А и получил!» — заявил дерзкий мальчишка. Эти двое переглянулись, перемигнулись и потащили учащегося Р. на место постоянных разборок.

Ведерников дал ему в ухо, заставил вывернуть карманы, повалил. На помощь этим двоим прибежал еще один — бывший ученик Олег Евсютов, которого они заранее предупредили, что намечают несколько «жертв» и что если начнется драка, то чтоб уж он подсобил.

К самому разгару подоспела учительница иностранного языка. У нее как раз начался урок в группе Антона Р. Она по привычке выглянула в окошко, там кого-то уже тащили за угол. Ребята ей подсказали сразу, кого. Женщина помчалась спасать мальца. Увидев компанию, решила, что все уже совершилось, и заставила присутствующих вывернуть карманы. Антон сперва даже побоялся признаться, что денег у него с собой не было.

Из всех троих под суд попал только семнадцатилетний Николай Ведерников, правда, и того наказали символически — двумя годами условно. Так что жизнь продолжается. От стипендии до стипендии...

* * *

Может быть, у меня и сбила «крышу» профессия журналиста, но своих внуков я буду учить так: «Дружок! Чем сильнее чего-то боишься ты, тем спокойнее за тебя буду я». Просто куча мелких бытовых опасностей, о которых никто и никогда не задумывается, всегда наносит больший вред, чем одна большая опасность, которую ждут, предчувствуют, к которой готовятся...