Позабыт - позаброшен...

Ирина РЕЙМАН

Нарва-Йыэсуу — Усть-Нарва — Гунгербург (Hungerburg) — все это названия одного райского уголка на Земле, незаслуженно заброшенного и забытого. А когда-то это была жемчужина балтийского побережья, место, куда съезжались дачники из Германии, Франции, России, Польши, предпочитая отдых здесь всем западным курортам, потому что природа наградила этот уголок такой совокупностью природных данных, такой красотою, что, приезжая сюда больными и уставшими, люди уезжали как бы обновленными. И возвращались сюда вновь и вновь.

Этот курорт расположен на левом берегу реки Наровы, у ее впадения в Финский залив, всего в 14 км от города Нарвы. Сейчас Нарва-Йыэсуу охватывает бывшие поселки Гунгербург, Кудрукюла и Шмецке с широким песчаным пляжем протяженностью около 5 км. Между постройками и пляжем пролегает полоса песчаных дюн и далее сосновый лес.

История этого курорта уходит в глубину XIV века, когда на этом месте стояло маленькое ижорское поселение рыбаков. Первым упоминанием о Нарва-Йыэсуу считается 1503 год, когда в приказе гермейстера Ливонского ордена Вальтера фон Плеттенберга было указано, что: «вследствие постройки крепости Ивангород очень притесняется рыболовный промысел в Нарве и потому ловля с настоящего времени должна производиться в устье реки Наровы и в открытом море, а на суше должны строиться хижины и домики для сушки и копчения рыбы, высушивания сетей и тенет».

Позднее поселение называли Гунгербург, что на немецком языке означает «голодный город». Это название связано с преданием, что будто бы в начале Северной войны царь Петр I, осматривая устье реки Наровы с целью постройки там гавани для кораблей, проголодался и зашел в хижину. Там он попросил еды у местных жителей, но они были так бедны, что не смогли накормить царя. И он воскликнул: «Хунгербург — голодный город», после чего это название так и закрепилось за поселком.

Таким был пляж в 30-е годы.
В начале XVI века Гунгербург становится довольно значительной гаванью, куда заходит много иностранных кораблей. Местное население стало зарабатывать на жизнь не только рыболовством, но и лоцманством, проводя суда по реке в Нарву. В начале Ливонской войны (1558-1581) Нарва была занята русскими войсками и вошла в состав России, и Гунгербург стал выполнять роль важного морского порта. С этого времени возникло новое название — Усть-Нарва.

Эти годы были периодом расцвета морской торговли. Для защиты порта от нападений извне в Усть-Нарве была построена деревянная крепость. Это можно видеть на старых гравюрах в музее Нарвской крепости. Позднее, уже в XVI веке, эта крепость была сожжена шведами, когда в реку вошел шведский флот. В 1581-1704 годах Нарва находилась под властью шведов. В этот период наблюдался упадок нарвской торговли, и только в 1646 году последовал декрет королевы Швеции Христианы об упорядочении лоцманской службы и очистке фарватера, и тогда снова начался рост торговли морским путем.

В конце XIX века в связи с основанием в Нарве хлопчатобумажных фабрик сырье для них доставлялось из-за границы только водным путем через Усть-Нарву. В XIX веке в Усть-Нарве возникает своя промышленность. В 1838 году французский аристократ Жерар де Сукантон, имевший здесь торговые связи и поместья, и его компаньон Жуассон строят в этом месте лесопильный завод. Пиломатериалы вывозят в Бельгию и Голландию, попутно строят небольшие предприятия по производству (из отходов пиломатериалов) уксуса, ацетона, красок и других химических товаров. Всего здесь производилось продукции на 100 тысяч рублей в год. Затем там же была построена ситцевая фабрика Борнхаузера, которая отправляла свою продукцию в Петербург, Ригу и в Финляндию. Позднее, в начале XX века, на базе этих заводов появились известные в то время заводы П.Кочнева и Д.Зиновьева, оборудованные уже современной техникой и проработавшие успешно на благо Эстонской Республики до 1940 года. Возникли судоремонтные мастерские, рыбокоптильные и консервные предприятия.

1873 год был поворотным в истории Усть-Нарвы — город стал развиваться как курорт и в связи с этим быстро расти. Известность побережью Нарвского залива сначала принесли дачные поселки Ору, Шмецке, Мерекюла, Удриа и Силламяэ, став излюбленными местами отдыха русской знати. Но уже с 1874 года подлинной жемчужиной балтийского побережья стала Усть-Нарва, где по инициативе инженера А.Ф.Гана было начато строительство нового курорта. Заинтересовавшись этой идеей, группа нарвских промышленников приобрела пассажирский пароход «Алерт», который стал курсировать между Нарвой и Усть-Нарвой. Затем распродали земельные участки между Шмецке и Усть-Нарвой под строительство дач. И началось бурное строительство. В результате появились архитектурные деревянные ансамбли — дачи с балконами, башенками, портиками, террасами и беседками с прекрасной деревянной резьбой по карнизам, что создало здесь неповторимый изящный «гунгербургский» стиль дачной архитектуры, гармонично сливающийся с прелестью окружающей природы (чего не скажешь о современных аляповато-тяжеловесных дачах-мавзолеях из камня и чугунных решеток «новых русских»).

Особой затейливостью форм отличались дачи князей Урусовых, Орловых, баронессы Притвиц, барона Пельцера, купцов и промышленников Коровина, Лаврецова, Пантелеевых, Фомина, Зиновьева, Болтона и др.

Здесь было всего 3 каменных здания. Настоящими щедеврами были курзал (курхаус) и дача самого А.Гана «Вилла Каприччио».

Здание курзала — это целая эпоха. В нем наряду с жилыми помещениями отеля находился огромный зал со стеклянным куполом и антресолями для оркестра, где проходили балы, маскарады, файф-о-клоки, концерты с выступлениями знаменитостей, выборы королевы красоты и королев загара, а также много мероприятий для детей с лотереями, танцами и играми. Кроме того в курзале были библиотека, бильярд, кегель-бан и ресторан. Вокруг курзала был роскошный лесопарк с гротами, беседками и павильонами, а за ним расстилался бескрайний сосновый лес с белым мхом и вереском, где было множество грибов. Курзал сильно пострадал во время Второй мировой войны, выгорел и вырублен лес, но часть курзала сохранилась. Он был отремонтирован в первозданном виде (только первая часть фасада) и в советское время функционировал как Дом культуры. А потом его зачем-то снова разорили, и на него жалко смотреть...

К концу XIX и началу XX века, когда за городом уже укрепилось его третье название — Нарва-Йыэсуу, он неузнаваемо изменился. Он стал большим модным и знаменитым курортом. Наверное, ни один курорт в Балтии не может похвастаться таким количеством знаменитостей, которые побывали в Нарва-Йыэсуу. Сюда устремилась публика из России, Польши, Германии, Финляндии.

Здесь отдыхали многие видные деятели русской культуры и науки, такие, как Н.Лесков, И.Гончаров, Д.Мамин-Сибиряк, И.Шишкин, И.Репин, И.Павлов, К.Тимирязев, А.Попов, А.Кони, Э.Направник, П.Чайковский, К.Глазунов, С.Прокофьев, К.Варламов, Ф.Стравинский и т.д. Постоянно здесь жили на своей даче основатели музыкально-педагогического училища в Москве сестры Гнесины, а также профессора П.Юргенсон и П.Паппель. Здесь же была дача Мравинского.

Сама я родилась в 20-е годы в Нарве, и поскольку у моих родителей была дача в Нарва-Йыэсуу, то все мои детские годы и ранняя юность прошли именно здесь. Как сейчас вижу нашу главную, прямую, как стрела, улицу Вабадусе от пристани, куда приходил пароход, и до Шмецке со всеми его домами и обитателями, рыночную площадь с мясной лавкой Ивкина, булочную Юргенсона, откуда неслись ароматы свежих булочек, табачную лавку Короткова, парикмахерскую Пшибиша, старую дачу баронессы Притвиц и ее потомков Вейсов, модный магазин Масловских, цветочный магазин Эленурма и Лоренца, дачу директора фабрики «Вилль» Бертрама, кондитерскую-кафе Эртис, а далее два парка — «Светлый» и «Темный», у края которого стоял со своей тележкой неизменный мороженщик Раевский.

В 20-30-е годы было принято выезжать на пикники. Наша семья чаще всего ездила на Тихое озеро, которое находилось в трех километрах по реке Россонь, впадавшей в Нарову. Теперь это Россия. Россонь очень красивая река с песчаными отлогими берегами, сосновым лесом и камышовыми заводями, где было очень много уток. Берега Россони отражены в нескольких картинах Шишкина и сохраняются в музеях.

На этих прогулках с нами часто бывал Игорь Васильевич Северянин (Лотарев), который знал моего отца еще с детства по Петербургу. Он частенько гостил у нас, читал нам свои стихи, взрослые что-то обсуждали, спорили, но я, к сожалению, в те годы еще не могла оценить его таланта просто в силу своего возраста. И только позднее, когда я уже прочла почти все его стихи, поняла, что прошла мимо большого поэта. Но было уже поздно...

А теперь Усть-Нарва опустела, заглохла и превратилась в провинциальное местечко, не имеющее своего лица. И это очень больно, почти физически больно, когда ходишь по заброшенным паркам и улицам, где стоят заколоченные, заброшенные здания санаториев, обгоревшие старые дачи, а между ними аляповатые каменные строения новых дач, таких чужеродных здесь. Полуразрушенный курзал с зияющими пустыми глазницами окон, голый фундамент «Ранна хооне», запущенные парки, сломанные мостики и беседки — как на заброшенном кладбище...

И только на пляже у моря, где дюны и лес не дали себя изуродовать, чувствуешь, что ты в Нарва-Йыэсуу.

Почему? Ведь природа все та же — воздух кристален, пляж огромен, лес кругом — неужели все слепы, что не видят, какое богатство лежит под ногами и что нужен только новый хозяин — второй инженер А.Ф.Ган из XIX века, чтобы сдуть пыль бесхозяйственности с этой жемчужины и дать ей засиять снова, как она сияла почти 200 лет!