Алаверды российскому коллеге, или С подлинным скверно!

Александер ЭРЕК

Жилой микрорайон Палдиски. 2 х фото Леонида СМУЛЬСКОГО

Московский коллега услужливо сбросил в электронный почтовый ящик ссылку. Мол, посмотри, что там у вас под носом творится. Вскрыл. Оказался переданный вскоре после выборов в парламент фрагмент из выпуска новостей РТР.

Итоги голосования... ни одной русской партии в эстонском парламенте... Пару слов об элитном клубе под названием «Граждане Эстонии», куда нет доступа живущим здесь русским.

Дальше – видеорепортаж «Эстонский Палдиски – город брошенных русских». К интернет-версии прилагается распечатка всего сказанного автором репортажа Татьяной Александровой (тезкой и однофамилицей коллеги из «МЭ»). В целях наглядности приведу ее полностью, не меняя орфографии первоисточника.

«Залив Роговик Россия всегда считала стратегическим для защиты своих границ. Заключая Ништацкий мир, шведы просили Петра только об одном – не строить здесь военного порта. Но Петр сказал: «Гавани военных кораблей быть». В 39-м Советский Союз золотом заплатил Эстонии за аренду этой территории, а в 64-м город Палдиски стал центром подготовки военной элиты. Даже сведения о численности населения были государственной тайной.

Сегодня там, где 10 лет назад стояли подводные лодки, дети кормят лебедей. Птицы появились здесь как-то неожиданно, словно в качестве утешения. Все, чем когда-то жил русский военный город, в руинах.

Вячеслав Волков, капитан второго ранга, когда-то был главным инженером атомного реактора, где проходили обучения подводники. Теперь он – сторож в местной школе. Ни он, ни его жена – преподаватель немецкого в гимназии – не имеют эстонского гражданства. За 30 лет заслуженному учителю России Валентине Волковой не удалось выучить государственный язык. В городе, где живут практически одни русские, поговорить по-эстонски попросту не с кем. Сама Валентина описывает ситуацию следующим образом: «Я утром иду на работу – в школу. Мне встретился дворник: «Доброе утро». Пришла в школу, никто по дороге даже и не встретится, кроме учеников. Я зашла в свой кабинет. «Гутен таг, гутен морген». Все».

Каждый видит то, что хочет увидеть...
Дома Волковы пересматривают кассету. 89-й год. Еще никто не думал о распаде Союза. Палдиски – процветающий город в Прибалтике.

Сейчас единственное, в чем нет недостатка, – жилплощадь. Квартиры стоят копейки. Пустые дома. В 96-м эстонские власти зачем-то взрывали военные гостиницы, в том числе ту, где жили Волковы. Вячеслав вспоминает: «Присутствовал, стоял вон за тем столбом, камни в меня летели, плакал. Неприятно, когда взрывают дома, в которых когда-то жил сам».

До выхода войск в Палдиски было 14 тысяч человек. Осталось четыре. Кого-то никто не ждал в России, а кто-то всерьез рассчитывал на получение эстонского гражданства. С паспортом иностранца, а таких в городе большинство, тяжело найти работу.

В Палдиски сегодня живет шестая часть населения страны. От них в Эстонии не зависит ничего. Но самые звонкие голоса, даже не имея права голоса, сегодня поют русские песни».

Перечитал все это дважды. Можно отписать в ответ. Нет, не автору сюжета, а московскому посреднику.

«Добрый день! Прочитал я текст, затем посмотрел видеосюжет про Палдиски. Оно так и не так. Коллега с РТР явно задалась целью вдарить по эмоциям и выжать слезу. Конечно, все эти пустые оконные проемы и развалины есть. И на жилье в Палдиски не такой бешеный спрос, как в Таллинне. Но стоит оно далеко не копейки по местным меркам. Сравнивал с ценами не только в столице, но и на русском Северо-Востоке, поэтому знаю.

Про военное прошлое Палдиски с петровских до советских времен сказано. Но почему-то ни слова о нынешнем гражданском применении города. Здесь действуют два грузовых порта, открыта пассажирская линия Палдиски – Стокгольм. О военном тоже почему-то молчок. Хотя все знают про расквартированный здесь Центр подготовки миротворцев.

Заслуженная учительница России Волкова, которой здесь «за 30 лет не удалось выучить государственный язык», в кадре почему-то стоит у доски с написанными ею же эстонскими словами. Палдиски в годы советской власти был самым закрытым городом в Эстонии. Даже в Силламяэ, где действовал завод по обогащению урана, попасть было намного легче. В Палдиски практически невозможно. Поэтому ничего удивительного. Ни эстонцев, ни эстонского языка там не было.

Что же до супруга заслуженной учительницы, отставного капитана второго ранга Волкова, то на слабонервного телезрителя из российской глубинки, конечно же, должно произвести впечатление то, что ему приходится работать школьным сторожем. Но боюсь, что жалованье сторожа представляет всего лишь прибавку к солидной пенсии, которую Минобороны России выплачивает всем живущим здесь российским военным пенсионерам. При его «звездности» она, думается, раза в два выше средней в Эстонии гражданской пенсии. Но это так, мимоходом, нечего чужие деньги считать.

Автор сюжета утверждает, что с серым паспортом иностранца трудно найти работу. Если это государственная служба, то – да. В остальных случаях я бы не стал утверждать столь категорично. Намного больше зависит от того, знаешь ты государственный язык или нет. Профессия тоже не последнюю роль играет. Слышал лет десять назад про тетку с погонами майора ГБ, которой наши борцы за свободу были готовы простить все прежние грехи, так как она входила во всесоюзную десятку специалистов то ли по почеркам, то ли по умению их подделывать.

Скажу честно, раздражают фактические, не заметные для вас, россиян, ляпы. Палдиски никогда не назывался Советским Балтийском. Как понимать авторское «В Палдиски сегодня живет шестая часть населения страны»? Сама только-только сказала про оставшиеся там четыре тысячи человек. В Эстонии сейчас проживает около миллиона трехсот тысяч. Какая-то женская арифметика.

Дальше, что это за лепет про надежды на эстонское гражданство. Российские войска вывели отсюда в августе 1994-го. К этому времени уже действовали Закон о гражданстве (1992) и Закон об иностранцах (апрель 1994-го). Ни тот, ни другой не оставляли кадровым военным бывшего СССР практически никаких надежд не только что на синий эстонский паспорт, но даже на постоянный вид на жительство. И подписанные в июле 1994 года президентами российско-эстонские соглашения о выводе войск и о социальных гарантиях военным пенсионерам ситуации не изменили. Даже говорить об этих документах не хочется. Разве что напомнить бы автору репортажа, если она об этом до сих пор не слышала.

И там еще про золото, которым в 1939 году Россия заплатила Эстонии за аренду военных баз. Кстати, срок этого договора истек в 1989 году, когда, как утверждает автор сюжета, «еще никто не думал о распаде Союза». Кто этот «никто» и за какой печкой он жил? Про суверенитет, оккупацию, самоопределение и т.п. в Эстонии вовсю трубили с весны 1988 года, когда возник Народный фронт.

Ладно, хватит гвоздить коллегу–«междугородницу». Ну, не самая это, видать, большая творческая удача. Конечно, если не знать реалий, по нервам бьет. Ощутимо. Впрочем, есть и другие крайности. Про те же выборы ваш «Коммерсантъ» написал, что русские в Эстонии не стали голосовать за русские партии, потому что стали лучше жить. Знаешь, тоже ведь не то полуправда, не то полуложь. А не голосовали потому, что русские партии у нас такие надежные и влиятельные.

Кстати, насчет «элитного клуба эстонских граждан». Русских в этом клубе около ста тысяч. И состоять в политических партиях, а также участвовать в выборах парламента (баллотироваться, голосовать) могут только граждане республики. Так что суди сам, что так, а что нет.

Может, и впрямь большое видится на расстоянии, а я тут исхожу желчью неисправимого провинциала, которому лицом к лицу лица... В общем, не разглядеть».