"МЭ" Суббота" | 29.03.03 | Обратно

Последний шанс

Любовь СЕМЕНОВА

«Я знаю только то, что ничего не знаю».
Сократ.

Внимательный читатель наверняка помнит прошлогодний цикл статей в «МЭ»-«Субботе» на тему уровневых экзаменов по эстонскому языку. Общественный и политический резонанс, вызванный этими публикациями, вылился в продление сроков действия удостоверений о владении эстонским языком на категории и создание в конце прошлого года при Министерстве образования специальной «комиссии, консультирующей министра на темы уровневых экзаменов» в составе 10 человек. Сегодня до окончания срока действия языковых удостоверений осталось чуть больше полугода, «тематическая» комиссия работает. Каковы же результаты?

К сведению

Последний семинар уходящего министра по делам народонаселения, посвященный проблемам неэстонцев в Эстонии. Продолжит ли эту работу новое правительство? Фото Александра ГУЖОВА

На этой неделе в Таллиннском педагогическом университете состоялся семинар с длинным названием «Знание неэстонцами эстонского языка и их способность сдать уровневый экзамен по государственному языку. Не использованные до сих пор возможности мотивировки изучения эстонского языка и сдачи уровневых экзаменов». Семинар был организован Бюро министра по делам народонаселения, Эстонским институтом открытого общества и Институтом международных и социальных исследований Тартуского университета.

С докладами выступили: доктор Ирис Петтай из Эстонского института открытого общества, преподаватель Силламяэского института экономики и управления Ли Пихлак, одна из составителей тестов профессор Тартуского университета, филолог Криста Вогельберг, заведующая отделом государственного языка Государственного экзаменационно-квалификационного центра Ада Лумисте.

На семинаре, в том числе, обсуждались результаты двух опросов, проведенных в феврале-марте 2003 года по инициативе Бюро министра по делам народонаселения. Их организатором стал Эстонский институт открытого общества. Первый опрос охватил 67 человек, которые уже сдавали уровневый экзамен по эстонскому языку или планировали сделать это в ближайшее время. Второй предназначался для экспертов-специалистов, в нем приняли участие 52 человека.

Вашему корреспонденту были направлены оба варианта опросных листов, которые добросовестно и в оговоренный срок были заполнены.

И вот результаты опроса готовы. Надо сказать, они полностью соответствуют нашим с вами субъективным ощущениям от процесса сдачи экзамена (для многих неоднократного) по эстонскому языку.

Скорее плохо, чем удовлетворительно

Таковой в целом была оценка тестов теми, кто уже прошел «испытания» экзаменом по эстонскому языку. Об этом мы писали подробно, давая оценку и содержанию тестов, и процедуре проведения экзаменов как с точки зрения неэстонцев, так и эстонцев (по большей части имеющих высшее образование), которые добровольно шли на «экзекуцию». Из одного лишь сочувствия к своим русским коллегам-специалистам, вынужденным во избежание угрозы увольнения сдавать сложные экзамены по языку на уровень, которого не требовал от них даже работодатель. Но требовал закон.

Начать перечислять в статье все недостатки тестов означало бы занять ею, по меньшей мере, половину еженедельника. Поэтому ограничимся основными претензиями, высказанными участниками опроса.

1. Тесты измеряют зачастую не знание языка, а свойства личности: уровень интеллекта, силу воли и даже, в некоторой степени, готовность к риску.

2. В тестах встречаются сложные задания, требующие наличия специфических знаний, и заполнять их приходится в спешке, в ограниченный промежуток времени.

3. Ввиду того, что при составлении эстонских тестов за образец взят «английский вариант», они далеки от нашей жизни и не адаптированы к местным условиям и специфике мышления.

4. Тесты абсолютно не гибки в отношении социальных групп: в них не учитываются особые потребности для людей с низким уровнем образования, пожилых людей, людей, страдающих различными заболеваниями, которые препятствуют сдаче экзамена по языку на том уровне, который практикуется в настоящее время.

5. Тесты для сдачи экзаменов на начальный уровень чересчур путаны и сложны и абсолютно не соответствуют определению «начальный». А «высшие и средние» тесты, разработанные (напоминаем!) для неэстонцев, качественны настолько, что даже эстонцы с высшим эстонским образованием допускают в них ошибки.

И, пожалуй, самое главное: при составлении тестов по эстонскому языку для неэстонцев мнение этих самых неэстонцев совершенно не учитывается.

Эксперимент длиною в жизнь

Неэстонцы в Эстонии - самые стойкие и закаленные люди в мире.

Несмотря на то, что различные эксперименты над ними длятся уже второе десятилетие, они все еще живы. И даже где-то здоровы. А разве легко было выдержать такой мощный натиск жестких законов (о языке, о гражданстве, об иностранцах) вкупе с ужесточающими их регулярными поправками, изменениями и дополнениями? Разве легко было нам, эстонским неэстонцам, выстоять в очередях за гражданством, видами и разрешениями, «многочасово» высидеть за партами на экзаменах и выжить в лабиринтах интеграции? Ведь человеческие ресурсы не безграничны, как совершенно правильно заметила г-жа Пихлак.

И все-таки мы живы!

Вот бы еще с языковыми тестами разобраться, а то ведь что получается…

О тестах эстонских замолвите слово

Надо сказать, из всех выступлений на семинаре меня лично более всего потряс доклад профессора Тартуского университета Кристы Вогельберг. Она - один из составителей языковых тестов - в самом начале своего выступления сказала, что психологически очень трудно, когда их (составителей) критикуют. (Что касается психологических трудностей, тут мы очень даже понимаем.)

После этого профессор филологии приступила непосредственно к докладу, из которого все участники семинара (надо сказать, их было столько, что мест в достаточно просторной аудитории всем не хватило, кое-кто даже стоял в дверях) узнали, что сама процедура составления тестов настолько сложна и многообразна, что даже считается в мире академической дисциплиной. Надо сказать, это было самой понятной частью доклада, потому что потом неподготовленным слушателям (читай - не получившим высшего образования по специальности эстонский филолог) можно было смело уходить, ибо…

Как с вами говорить?

После некоторого оцепенения, которое в самом начале доклада профессора филологии охватило меня столь же внезапно, сколь чуть погодя и покинуло, я, подобрав отпавшую челюсть, принялась лихорадочно конспектировать изумительные речевые обороты с применением множества специфических терминов эстонско-латинско-международного значения, которыми изобиловал доклад. К примеру, такими, как: divergentne ja konvergentne valiidsus/ebavaliidsus или reliaabluse seisukoht. А было еще и такое: еi sa olla valiidne, kui ei ole reliaabne. Это из того, что удалось на лету уловить и на скорости записать, многое просто осталось «за кадром» по понятным причинам.

Сидевшая рядом со мной эстонка (кстати, юрист с высшим образованием) в процессе внимательного слушания принялась вдруг допытываться у меня, русской, не знаю ли я значения этих слов: «Mis see on, sa tead?». Я вынуждена была признаться, что не знаю, но обещала обязательно полазить по словарям. И тут же получила «спецзадание»: «Kui leiad sõnaraamatust, siis saada mulle ka» (мол, если найдешь вдруг, то про меня не забудь, подкинь ответы).

В общем, по окончании доклада мне ничего другого не оставалось делать, как только поинтересоваться у составителя тестов, не на этом ли самом языке нарвский сантехник Владимир должен общаться с сааремааским хуторянином Пеэтером.

Правда, одна из коллег профессора эстонской филологии поинтересовалась: «А разве вы, говоря по-русски, не употребляете эти слова?» Представьте себе - нет, и мне почему-то совсем не стыдно в этом признаться.

Нельзя не отметить еще выступление (правда, это был не доклад, а мнение) одного из участников семинара. Он, неэстонец с перфектным эстонским языком, просто сказал, что требовать от русского рабочего знания эстонского языка на уровне эстонского филолога - абсурд в кубе. Потому что даже эстонские парламентарии, образованные и начитанные люди, когда волнуются, допускают в своей речи ошибки. И могут, например, употребить неверную начальную форму слова или перепутать инфинитивы -ma и -da. Потому что одно дело - жить в едином языковом пространстве, и совсем другое - владеть языком на уровне филолога с высшим образованием, если окончил, к примеру, строительный факультет ТПИ. Это касается как эстонского языка, так и любого другого.

Это было выступление депутата Рийгикогу Михаила Стальнухина, завершившееся аплодисментами.

А мы, со своей стороны, добавим, что речевая ошибка парламентария останется его личной оплошностью, а такая же ошибка неэстонца на экзамене по эстонскому языку может стоить последнему потери места работы со всеми вытекающими из этого социальными последствиями.

Так что же с тестами-то?

Да ничего. Работа по их доработке ведется с эстонской обстоятельностью и неспешностью. На данном этапе завершена обработка результатов опросов, впереди - раздумья по изменению содержания тестов (будем надеяться, что в сторону улучшения). В общем, результата еще ждать и ждать.

Поэтому тем, кто должен уже до конца этого года сдать экзамен по языку, советуем на чудо не надеяться и пытаться сдать экзамен по ныне действующим требованиям. Осталось совсем немного времени.

Но у вас еще есть шанс.

«Среднее экзаменуемое» (согласно результатам опроса)

Местожительство:

*Таллинн - 40 процентов

*Южная Эстония - 33 процента

*Северо-Восток - 27 процентов

Гражданство:

*граждане ЭР - 64 процента

*лица без гражданства - 30 процентов

*граждане России - 2 процента

*граждане других государств - 4 процента

Сдали экзамен 84 процента, из них:

*на начальный уровень - 48 процентов

*на средний уровень - 41 процент

*на высший уровень - 11 процентов

Собираются сдавать уровневый экзамен 53 процента,
из них:

*на начальный уровень - 24 процента

*на средний уровень - 55 процентов

*на высший уровень - 21 процент

Основная деятельность:

*наемный работник - 51 процент

*предприниматель - 4 процента

*учащийся, студент - 20 процентов

*безработный - 25 процентов

Работа:

*разнорабочий - 6 процентов

*специалист низшего звена - 6 процентов

*работник сферы обслуживания - 21 процент

*конторский служащий - 15 процентов

*специалист среднего звена - 15 процентов

*специалист высшего звена - 34 процента

*руководитель - 3 процента

Используют эстонский язык:

*6-7 дней в неделю - 33 процента

*3-5 дней в неделю - 24 процента

*1-2 дня в неделю - 20 процентов

*пару раз в месяц (?) - 9 процентов

*реже - 9 процентов

*не используют совсем - 4 процента

Возраст:

*до 20 лет - 8 процентов

*21-30 лет - 25 процентов

*31-40 лет - 22 процента

*41-50 лет - 31 процент

*51 год и старше - 14 процентов

Образование:

*среднее - 24 процента

*среднее специальное - 27 процентов

*высшее - 49 процентов

Пол:

*женщины - 89 процентов

*мужчины - 11 процентов

Наша справка.

Ebavaliidsus - НЕВАЛИДНОСТЬ - соответственно НЕ…

Мозги не поломали?