Меэлис Атонен уверен, что все предусмотрено

Этэри КЕКЕЛИДЗЕ

Бывший премьер-министр Март Лаар как-то назвал нынешнего министра экономики и коммуникаций Меэлиса Атонена самым либеральным либералом. «Это так и есть?» – спрашиваю я. «Наверное, назвал, но это была критика», – серьезно отвечает Атонен.

— Именно вследствие таких взглядов, наверное, излишне спрашивать, предполагаются ли в связи с вступлением в ЕС какие-либо защитные меры для отечественного производителя?

– Только в рамках Общего рынка. Европейский союз защищает свой рынок, и мы как партнеры не будем иметь на этом рынке внутренних границ, договор о присоединении предусмотрел все наши права и обязанности. Что же касается партнеров вне Общего рынка, то там можно все.

— Господин Атонен, на недавней конференции, организованной Хансабанком, бизнесмены выражали обеспокоенность будущим развитием экономики. В частности, говорилось, что Эстония не может больше рассчитывать на дешевую рабочую силу и выгодное географическое расположение, но следует думать о развитии экспорта.

– Это очень правильно! И кто это говорил?

— Индрек Нейвельт.

– Нейвельт банкир, ему легко это сказать. Я понадеялся, что к этому выводу пришел какой-нибудь предприниматель, который продает свою продукцию.

— За счет чего Эстония будет повышать свой экспорт?

– Это большая проблема для нас. Наши заводы и фабрики привыкли работать на субподряде. Но некоторые предприятия уже стали вырабатывать свои фирменные знаки, выводить их на рынки.

— Например?

– Ilves-Extra в текстиле, например, но их появляется все больше и больше, потому что по-другому просто невозможно. Это и есть самый тяжелый вопрос – откуда взять дополнительные деньги для самостоятельного выхода на рынок, это гораздо дороже, чем существование за счет субподряда. Но десять лет назад никто не надеялся, что наши предприниматели достигнут такого уровня, на котором они находятся сегодня. Они очень умные, и я уверен, что найдут варианты, а государство им поможет.

— Каким образом?

– Как и сейчас помогает – через различные фонды, в том числе и европейские. Если кто-то занимается, например, бизнесом, связанным с высокими технологиями, то им помогут и Эстония, и Европа.

— Но практика показывает, что получение средств из Фонда развития предпринимательства (EAS), например, весьма долгая и сложная процедура.

– Это так, все сложно и долго, но все-таки получают. Подаваемые проекты тоже не так просто оценить, все требует времени. Да и в Европу-то мы только-только вступаем, так что для получения хорошего результата надо много работать.

— В связи с проблемой необходимости повышения экспорта возникает и такой вопрос: доля заработной платы в ВВП в Эстонии значительно ниже, чем в других странах Евросоюза, особенно в Северных. Ясно, что она должна расти, с чем связан и внутренний спрос. В каких темпах это предполагается делать? Какой рост минимальной заработной платы планирует министерство?

– Я не хочу приводить никаких цифр, здесь должны договориться не государство, а работодатели и профсоюзы работников. Для профсоюзов здесь все очень просто: чем выше минимальная зарплата, тем лучше. Для работодателей же этот вопрос намного серьезней, они не могут повышать зарплату просто так – должны расти и количество продаж, и качество продукции, и производительность труда. Мне кажется, для больших предприятий это меньшая проблема, чем для малых. И я уверен, что государство должно в этой ситуации быть более либералом, чем представителем профсоюзов, и твердо сказать, что вопрос минимальной зарплаты – это вопрос договоренности, а не государственной установки. Мне кажется, что для нашей экономики будет опасным, если государство поднимет этот минимум быстро и административным путем.

— Для привлечения внешних инвестиций у Эстонии есть два плюса: дешевая рабочая сила и отсутствие налога на прибыль. С повышением зарплат одно из преимуществ перестанет быть привлекательным. Какие еще есть плюсы для инвесторов?

– Партия реформ дала ответ: нужно уменьшать налоговое бремя на работника. И это будет плюсом.

— Но косвенные налоги тоже растут.

– В коалиционном договоре сказано, что косвенные налоги расти не будут. Другое дело налоги на охрану окружающей среды, но есть графики введения этих налогов, и предприниматели знают, чего ждать.

— Очень важный вопрос—цены на энергоносители и на тепловую энергию. Какую ценовую динамику прогнозирует министерство?

– В этом вопросе государство может и должно предпринимать некоторые меры. Цены на электроэнергию бесконтрольно не поднимаются, есть специальный механизм, и я уверен, что государственные регуляторы сумеют удержать цены в рамках разумного, чтобы это не сказывалось отрицательно на бизнесе.

— Как это может быть?

– Мы уже давно ушли от такого состояния, когда цены бесконтрольно прыгали. Существуют графики повышения акцизов на топливо, на теплоэнергию (цены на теплоэнергию связаны с тем, как с ними работают на уровне местных самоуправлений)… То же и с электроэнергией. С графиками все знакомы, предприниматели уже заложили этот рост в бизнес-планы, так что больших неожиданностей ждать не приходится. Неожиданности могут принести только изменение цен на сырье и инфляция, но с Eesti Põlevkivi проблем возникнуть не должно.

— В какой пропорции будут расти цены на газ?

– Цены на газ сегодня дешевле, и мне кажется, что государство совместно с владельцами Eesti Gaas должно работать в том направлении, чтобы газ в Эстонии использовался шире, чем сейчас. Хотя в долгосрочной перспективе цены на газ прогнозировать сложно, сейчас это более дешевый энергоноситель, и хотя Eesti Gaas для Eesti Energia является конкурентом, с государственной точки зрения правильно будет расширять применение природного газа.

— Поговорим о транзите. Следует ли государству иметь выработанную транзитную политику?

– Отдельной государственной транзитной политики не существует, она такова, какой ее ведут предприниматели совместно с министерством. Работает комиссия по транзиту, работает Транзитный центр. Только слепой может утверждать, что транзит на экономику Эстонии не влияет, напротив, мы должны работать на этом направлении. У нас были проблемы зимой с ледовой обстановкой, их мы должны решать совместно с предпринимателями. Есть проблемы с железной дорогой – людям нужно ездить, государству нужен транзит. Железной дороге нужны инвестиции.

— В связи с большой составляющей транзита в экономике Эстонии и с тем обстоятельством, что мы становимся восточной границей Европейского союза, предусмотрено ли строительство новых автодорог, нового моста через Нарву, новых пропускных пограничных пунктов и прочей инфраструктуры, обслуживающей транзитные перевозки, экспорт, импорт и так далее?

– Сегодня государство основные силы и средства тратит на реновацию главных шоссе Таллинн-Нарва (отрезок между Йыхви и Нарвой) и Таллинн-Тарту-Лухамаа (к югу от Тарту). Так что можно сказать, что здесь приоритетом для нас являются две дороги на восток, и с помощью Евросоюза мы приводим их в порядок.

— В Нарве постоянные пробки, тормозящие автомобильные перевозки.

– Мы знаем эту проблему, но, к сожалению, в этом году она вряд ли будет решена. Этот вопрос мы должны будем решать с российской стороной.

— В какой стадии его решение?

– Для нас решение этой проблемы не интерес, а необходимость. Какое значение она имеет для России, мы пока не знаем.

— Вернемся к железной дороге. Есть информация, что речь может идти о ее деприватизации — чтобы получить европейские деньги на развитие. Так ли это?

– Я не был бы либералом, если бы признавал деприватизацию или национализацию чего-либо. Но мы будем договариваться с Eesti Raudtee и с Edela Raudtee. Многое будет зависеть от их позиции, они собственники – 66% и 100% соответственно. Государство не будет ни отбирать от владельца собственность, ни национализировать ее. Будем вести переговоры. Инфраструктура железной дороги – один из ключей к увеличению транзита, и если государство ничего не будет предпринимать в этом направлении, то в ближайшие годы нас ждут плохие дни… Так что будем вести переговоры с собственниками.

— Результаты будут зависеть от суммы, которую запросят?

– Не только. Из Евросоюза мы получим на это большие деньги и можем что-то заплатить. Но и сегодня 34% акций Eesti Raudtee в руках государства, это тоже точка опоры для переговоров

— И вы хотите использовать этот рычаг более эффективно?

– Именно. Мне кажется, что при приватизации железной дороги все-таки были сделаны какие-то ошибки. Конечно, оглядываясь назад, легко быть умным. Но все-таки в отношении объектов инфраструктуры государство должно было действовать по-другому.

Кто-то скажет «к сожалению», но я как министр говорю – к счастью, у нас есть такой сосед, как Россия, с которой можно торговать. У нас есть связи с более дальним востоком, где тоже заинтересованы в бизнесе с таким маленьким государством, как Эстония, так что мы должны в первую очередь хорошо работать сами.