Бездомных и нищих – на принудительные работы

Недавно в прессе промелькнуло сообщение о том, что Петербург собирает своих бомжей и на время юбилейных торжеств вывозит их в Сибирь, пишет Eesti Ekspress. И в Эстонской Республике в тридцатые годы собирали бомжей и нищих, но не высылали их из города, а отправляли на принудительные работы.

Для этого 7 июля 1938 года был принят специальный закон насчет людей трудоспособного возраста, уклоняющихся от работы. Их отправляли в трудовые лагеря, которые подчинялись Судебному министерству. В такой лагерь могли отправить людей в возрасте 18-60 лет на срок от 6 месяцев до трех лет. 29 июня, по данным газеты Päevaleht, в лагерь отправили тех, кто «из-за уклонения от работы и без постоянного места жительства занимался бродяжничеством, был хроническим алкоголиком или наркоманом и поэтому становился обузой обществу». Это же наказание ждало тех, кто уклонялся от алиментов.

Закон был принят также и по той причине, что в те годы требовалось много рабочих рук на полях и в сланцевой промышленности. Рабочую силу пришлось ввозить даже из Польши. 1 августа 1938 года на территории тюрьмы Харку был открыт трудовой лагерь для уклоняющихся от работы лиц. Их поместили в деревянный барак за зданием тюрьмы, окруженный колючей проволокой. Начальник лагеря и охрана должны были носить форму. Они были также вооружены огнестрельным оружием и резиновыми дубинками. Форма была и у заключенных – коричневого и синего цветов. Заключенных использовали на мелиорационных работах, на работах в лесу – в Харку, Таммисте и Арвила. Рабочий день продолжался 12 часов. 75 процентов заработанных денег переводили на счет заключенных, 25 процентов – на нужды лагеря. Из зарплаты высчитывали расходы на питание.

Закон начали проводить в жизнь со всем усердием. 30 июля в Päevaleht появилась статья под заголовком «В Таллинне пойманы кандидаты в трудовой лагерь». В ней сообщалось, что накануне ночью в городе была проведена облава на бездомных. В парках, сараях и других местах нашли несколько десятков бродяг, у которых нет постоянного места жительства, которые известны как пьяницы и падшие люди. Известия стали поступать со всей Эстонии. 2 августа в Тарту отправили в трудовой лагерь 22 человек, в основном алкоголиков. На следующий день сообщили, что в Таллинне 15 кандидатов в лагерь, а в Нарве – 20. Спустя несколько дней в газете уже была опубликована статья с фотографией шести первых бездомных, которых отправляли в трудовой лагерь Харку. Первым делом их отвели в баню. У одного бомжа при задержании на рынке в кармане была склянка с денатуратом – примерно стакан. Он сразу же его выпил, сказав, что теперь все равно долго не удастся выпить.

Народу нравилось, что бездомных ловят и отправляют в лагерь. 30 июля 1938 года Päevaleht писала, что это одно из социальных мероприятий последнего времени, нашедшее поддержку и одобрение. Журналисты газеты были несколько разочарованы, потому что сначала число отправленных в лагерь не достигало и ста человек. «Ведь в наших крупных городах и даже в деревне есть достаточно элементов, которые не делают ничего позитивного», — писала Päevaleht. А вот порядок в лагере, напоминающий военную дисциплину, газета хвалила. Хвалила и то, что заключенным не дают бездельничать. В конце концов трудовые лагеря стали удобным местом, куда можно было убрать вообще всех сомнительных лиц.

В феврале 1940 года канцлер права получил петицию от Хейнриха Койта, которого за беспорядки отправили в трудовой лагерь, причем без установленного срока. Койт не уклонялся от работы, по профессии он был маляром. Но существующий закон о безопасности позволял отправлять в трудовой лагерь тех лиц, «деятельность которых опасна для безопасности государства или для общественного порядка». Новый закон использовали и женщины. Нередко случалось, когда женщина просила отправить своего мужа в трудовой лагерь. За первые пять месяцев в трудовые лагеря отправили 142 человека, но среди них – ни одной женщины. Тех, кто отказывался работать в лагере или нарушал дисциплину, ждало наказание. Наказание было разным – выговор, запрет на переписку, карцер и даже физическое воздействие: до 25 ударов розгами по голому заду. Газета Päevaleht писала, что с такими людьми нельзя миндальничать, и что в эстонском государстве нельзя жить за счет других граждан. Но в Рийгикогу по этому вопросу возникла жаркая полемика. Многие депутаты выступили против физического наказания. В 1939 году закон изменили, и физическое наказание было отменено. Насколько известно, розги на себе испробовал только один заключенный трудового лагеря.

Кстати, процедура физического наказания была отрегулирована. Наказуемому завязывали глаза, на месте была вся охрана, чтобы наказуемый не знал, кто его бьет. Присутствовал врач. Физическое наказание в те времена не было чем-то особенным. Его использовали в Финляндии, Швеции, Англии, Голландии, США и в других странах. Причем в Великобритании и США закон разрешал наказание розгами даже после Второй мировой войны. Но был и «пряник». Если заключенный трудового лагеря вел себя хорошо и проявлял желание работать, его могли освободить досрочно. Несмотря на наказания, заключенных было непросто заставить работать. Некоторые из них предпочитали сидеть в карцере на воде и хлебе, лишь бы не работать. Но самой большой проблемой было слабое здоровье этих людей, поэтому они не выдерживали тяжелой физической работы. Причиной считали воздействие алкоголя. Со временем ситуация улучшилась, так как заключенные стали привыкать к работе.