Отсутствие национальных интересов

ценит в Балтийских странах генеральный секретарь Совета Европы Вальтер Швиммер, побывавший в Таллинне в десятую годовщину вступления Эстонии в СЕ. Что именно он имеет в виду, В. Швиммер объяснил в интервью «Молодежи Эстонии».

Евгения ГАРАНЖА

Вальтер Швиммер, которого называют самым амбициозным генеральным секретарем Совета Европы, не любит останавливаться на достигнутом. Фото Александра ГУЖОВА
— Десять лет назад вступление в Совет Европы стало для Эстонии одним из первых шагов в демократический мир. Однако каково значение Совета Европы теперь, когда Эстония уже на пороге Европейского союза и НАТО?

– Совет Европы – это первый шаг на пути к единой Европе. Ведь он был создан в 1949 году. Это единственная паневропейская организация, поэтому, я думаю, Совет Европы останется основой единства европейских стран, потому что базируется на демократии, законе и уважении к правам человека. Ни одна страна не может быть принята в Европейский союз, пока она не является членом Совета Европы. Эти два института были созданы после Второй мировой войны с одинаковой целью – объединить Европу, только Совет Европы основан на политических параметрах, а Европейский союз отражает еще и экономическую сторону единства. Чтобы такая глубокая форма интеграции не разделила европейский континент, нам нужен Совет Европы.

— Когда премьер-министр Эстонии Юхан Партс после встречи с вами говорил о необходимости более тесно сотрудничать с Советом Европы, что он имел в виду?

– Совету Европы приходится иметь дело с вызовами, которые касаются всей Европы и не ограничиваются рамками только Европейского союза. Это вопросы миграции, борьба с терроризмом, организованной преступностью, коррупцией, торговлей людьми, а также новые научные разработки. Все эти проблемы не регулируются ни одной из статей законодательства Европейского союза, и даже Шенгенская зона не может справиться с проблемами миграции без сотрудничества с другими странами, которое лучше всего может обеспечить именно Совет Европы. Как раз это я и обсуждал с премьер-министром.

Кроме того, мы коснулись сферы будущего сотрудничества между Эстонией и Советом Европы. Это интеграция русскоязычного меньшинства в эстонское общество, помощь в продолжении программы обучения неэстонцев эстонскому языку, о которой Эстония попросила Совет Европы. Мы уже имеем очень успешный опыт сотрудничества, например, в разрешении вопроса примирения двух православных церквей. Позитивное развитие уже есть, и сотрудничество продолжается.

— Что еще Эстония может сделать для русскоязычного меньшинства?

– Я приветствовал упрощение условий натурализации для молодых людей, которые могут сдать экзамен в средней школе. Но я думаю, процесс натурализации мог бы быть и должен быть интенсивнее. Это нездоровая ситуация, когда столько людей, принадлежащих к национальному меньшинству, не имеют гражданства. Так что интенсификация процесса натурализации и интеграции пошла бы на пользу всему обществу.

— Есть ли у Балтийских государств собственная ниша, особенная роль в европейской политике?

– Я думаю, это не именно балтийская ниша, а ниша для небольших государств. У них нет особенных национальных интересов. Чего они хотят от Европы, Совета Европы и Европейского союза – это чтобы европейская идея работала. Они борются за сообщество европейских наций, поскольку это гарантирует защиту в лице демократии и мир на континенте. А у больших наций всегда есть собственные интересы. Я не должен лишний раз приводить вам доказательства этого. Мне же, например, очень симпатична инициатива 16 небольших стран в Европейском конвенте.

— Что было самым запоминающимся в работе эстонских представителей в Совете Европы за эти десять лет?

– Я думаю, это была перемена, когда Эстония из страны, наблюдаемой Советом Европы, превратилась в активного наблюдателя. Никто не будет сегодня говорить об Эстонии как о новом члене Совета Европы. Все воспринимают присутствие в нем Эстонии как нечто само собой разумеющееся. А ведь все началось каких-то десять лет назад.

— А что вы думаете о перспективах сотрудничества России с Советом Европы?

– Россия – самый молодой член Совета Европы. Она вступила в него 7 лет назад. История России в Совете Европы – это история положительного развития, но это и история проблем, которые актуальны до сих пор. К последним относятся, например, события в Чеченской республике Российской Федерации. Мы достигли большого прогресса в юридической сфере. Но в Чечне по-прежнему не хватает стремления к политическому решению проблемы, есть трудности в сфере расследования преступлений, если речь идет о нарушении прав человека и превышении полномочий представителями федеральных сил. Нам нужно добиться большего в этой области.

— Недавно лорд Джадд и Дмитрий Рогозин энергично добивались отставки друг друга.

– Ну, если у людей есть веские причины уйти в отставку, мы найдем им замену, а работа будет продолжаться. Парламентарная ассамблея в прошлом весьма способствовала решению проблемы Чечни, особенно через совместную с Государственной думой России рабочую группу. И этой работе есть куда развиваться. Например, мы хотим, чтобы и Совет Федерации начал добиваться политического разрешения чеченского конфликта. Пока решение не найдено, нам придется ломать над ним голову.

— Как этому способствуют результаты чеченского референдума?

– Я надеялся, что введение в силу конституции станет важным шагом в сторону политического урегулирования. Но потом понял, что люди в Чечне несколько разочарованы недостаточным прогрессом. Нужно сделать больше. Надеюсь, что обращенное к Государственной думе предложение Путина об амнистии в Чечне обеспечит климат консолидации и будет способствовать политическому урегулированию. Оно необходимо, и его можно достичь.