Как нам всем жить вместе?

Альтернативный взгляд на межкультурные отношения

Джон В. Берри

Во всем мире люди с разным культурным наследием живут в одном социальном пространстве. Страны, регионы, муниципалитеты и жилые кварталы представляют собой своего рода тигли, в кипении которых ежедневно сталкиваются группы и отдельные люди, стараясь понять друг друга. В некоторых обществах многообразие культур стало результатом колонизации, в других – иммиграции, в третьих – обретения независимости, когда границы объединили разные народы. Во многих странах, в том числе и в Эстонии, действовали все названные факторы, хотя и в разной степени.

Справка «МЭ»
Джон Берри – заслуженный профессор в отставке факультета психологии Университета Куинз (Queen’s University) в Канаде. Сфера его научных интересов – проекты в области межкультурной психологии, проблемы воспитания второго поколения иммигрантов и различные аспекты межкультурных отношений.
У каждого общества есть свои взгляды, своя идеология и своя политика в том, как относиться к культурным и этническим различиям. Наиболее ярко этот подход выражает доминантная группа, но и остальные группы общества могут иметь свои мнения о том, как они хотят жить друг с другом и с доминантной группой. В результате приходится искать общие, взаимные и интерактивные решения.

Существуют четыре модели совместного проживания групп с разной культурой – ассимиляция, интеграция, сепарация и маргинализация. Мне представляется, что высшая из них – интеграция, поскольку она обеспечивает наилучшие психологические и общественно-культурные условия жизни групп в межкультурном общении.

Я рассматриваю интеграцию – и процесс, и результат межкультурного общения – как непрерывное изменение, как взаимное приспособление. Корни такого взгляда в том, что я вырос в Канаде, а потом жил и проводил исследования во многих странах. Моя модель предполагает, что все группы живут вместе в одном обществе, сохраняют, насколько хотят, свои культурные традиции, но при этом изменяются так, чтобы не мешать другим группам. Для этого нужны постоянные переговоры, постоянные уступки с обеих сторон на основе знания друг друга, доверия, безопасности и уважения.

Конечно, процесс интеграции происходит на социальном и, прежде всего, культурном уровне. Но он происходит и на психологическом уровне, где важную роль играют индивидуальные мнения, отношения, ценности и модели поведения. Культура и общество – это контекст психологического развития, а психологический процесс и его результаты имеют для межкультурных отношений большое значение. На уровне психологии практически каждый участник межкультурных контактов обладает собственными взглядами на два основополагающих аспекта: межкультурный контакт и сохранение культуры.

Для недоминантных групп главный вопрос – «Как мы можем решить эти две задачи?», тогда как главный вопрос доминантной группы «Как они должны решать эти задачи?». И все же на практике обеим группам приходится учитывать взгляды и поведение других. У первых выбор может быть ограничен мнением доминантной группы, тогда как доминантная группа должна найти способ измениться так, чтобы не мешать недоминантным группам. С точки зрения недоминантных групп (в случае с Эстонией – неэстонцев) при интеграции сохраняется в определенной степени культурная целостность, и в то же время они как члены культурной группы входят неотъемлемой частью в более крупное общество. С точки зрения доминантной группы, если культурное разнообразие является целью общества в целом, оно отражает стратегию сосуществования, которая широко известна как «мультикультурность». То есть грубо говоря, если недоминантная группа выбрала стратегию интеграции, то доминантная группа, со своей стороны, должна принять стратегию мультикультурности, для того чтобы обе стратегии оказались успешными.

Судя по тому, что я читал об эстонской политике, существует, скорее, разброс мнений по этому вопросу, а не единая позиция. Например, на обложке «Ежегодника интеграции» (2000) выведен лозунг «Одна страна – одно общество», но имеется ли в виду одна культура или много культур? В другом издании («Интеграция в эстонском обществе», 2000-2007, 2000, страница 1) интеграция определена как «политика интеграции неэстонцев в эстонское общество», а не политика изменений, в которых участвуют и эстонцы. В обоих этих документах очень сильно чувствуется ассимиляция. Больше того, согласно данным национального опроса (Круусвалл, 2000), наименьшее значение в деле интеграции, по мнению участвующих в опросе эстонцев, имеет участие неэстонцев в культурных, юридических и политических структурах эстонского общества. В этих вопросах проявляется и наибольшее расхождение во взглядах эстонцев и неэстонцев. Учитывая все это, можно с большой долей уверенности сказать, что общество не принимает ту часть политики интеграции, которая требует взаимных изменений или взаимных уступок.

С другой стороны, поставлена задача «Повысить информированность жителей Эстонии о культурных различиях, расширить возможности культурных меньшинств, живущих в Эстонии, чтобы сохранить их лингвистическое и культурное своеобразие и ознакомить с Эстонией». Это больше отвечает моему пониманию интеграции – жители Эстонии, имеющие разное этническое происхождение, призваны лучше понять друг друга, сохранив при этом особенности культуры каждой из этих групп. Как человек чужой в Эстонии я высказал несколько идей и предложений, но выбор остается за вами, постоянными жителями этой страны. И данный выбор определяется не такими, как это, академическими исследованиями, а вашим собственным опытом, вашим представлением о будущем своей страны.

Издание серии статей осуществляется
при поддержке Европейского союза
и Целевого учреждения
по интеграции неэстонцев.