Недобросовестная конкуренция

Ханон БАРАБАНЕР,
профессор, ректор Института экономики и управления

То, что пытаются насадить в сфере образования, отнюдь не полезно для Эстонии.

В последнее время было много разговоров, споров вокруг Договора об общественном согласии. Одних он устраивает, других – нет. Но все-таки главное как будто признается всеми политическими и общественными силами. А это главное заключается в том, что одним из приоритетных направлений, иными словами, одной из основных забот в государстве остается образование. В то же время именно в сфере образования происходит нечто совершенно непонятное. Идет какая-то странная возня, как будто совершенно не совпадающая с провозглашаемыми целями и задачами.

Скажем, предлагается школы и гимназии превратить в акционерные общества. Но ведь, как известно, главная цель у акционерного общества – достижение прибыли. Учебное же заведение должно давать качественное, полноценное образование. Как это сообразуется между собой?

Всем как будто бы ясно, что бизнес и образование нельзя путать между собой, это совершенно разные вещи. И тем не менее... Школу толкают к совершенно явной коммерциализации. Нужно ли это? Принесет ли это пользу?

Нечто странное происходит и в сфере высшего образования. Академик Юри Мартин, давая интервью газете (см. «Соотечественник» за 31 октября), высказал общую тревогу, озабоченность ректоров высших учебных заведений в связи с предлагаемыми поправками к Закону о высшей частной школе. Вообще говоря, принуждать кого-либо брать ту или иную юридическую форму существования, деятельности, какой-то статус в нормальном демократическом государстве как-то не принято. А тут, похоже, стремятся навязать.

Конечно, хорошо, если все желающие учиться могли бы получать высшее профессиональное образование бесплатно. Но увы... Такое возможно лишь в тоталитарном государстве, где образовательный процесс полностью взят под контроль. Или в очень богатой стране, которая может позволить себе бесплатно обучать молодое поколение, растить специалистов. Мы же, я имею в виду Эстонию, до этого еще не доросли. Тем более, когда речь идет об образовании на русском языке. В общественно-правовых, так называемых государственных вузах русских студентов, как известно, мало. И функции обучения юношей и девушек взяли на себя частные русские вузы. Но каким должен быть, каким будет юридический статус этих вузов, определять должно все-таки не министерство, не его это дело. Министерство образования может и должно контролировать учебный процесс, и для этого существуют разные формы и методы, в первую очередь, конечно, лицензии и аккредитации. Министерство экономики, Налоговый департамент могут и должны контролировать финансовую сторону дела. Если все это есть, то дело должно идти, идет нормально. При всем этом мы убеждены, что высшая школа не может быть коммерческим, доходным предприятием. Любой поворот в сторону коммерциализации означает уменьшение средств, выделяемых на сам учебный процесс, снижение качества образования.

Есть и еще вопрос, который сегодня также тревожит общество. Возникли разговоры о денонсировании Соглашения, заключенного между Россией и Эстонией по поводу взаимного признания дипломов, ученых степеней и т.д. Я бы сказал, что в нынешних условиях подобные разговоры, подобные призывы выглядят, в общем-то, провокационно. Денонсирование международного договора – это акт чрезвычайный, который может вызвать и чрезвычайные ответные меры. Для того, чтобы предпринять такой шаг, нужны очень серьезные основания. Но таких просто нет.

Возможно, есть какие-то структуры, называющие себя образовательными, а на самом деле действующие вне рамок эстонского законодательного поля. Но для этого существует судебная система. Есть другие способы разобраться с подобными заведениями. Но при чем тут международный договор? При чем тут признание дипломов?

Ссылаются на то, что молодые люди, живущие здесь, якобы странным образом получают дипломы российских вузов. Должен сказать, что это международная практика. Болонская конвенция, которую, кстати, подписали и Эстония, и Россия, как раз и направлена на то, чтобы дать возможность людям, обучающимся в разных странах, в разных институтах и университетах, защищать дипломные работы вне страны проживания. Очевидно, тем, кто выступает против подобной практики, не знаком или не ясен смысл Болонской конвенции. А она как раз и предусматривает создание единого европейского образовательного пространства. В рамках этого пространства гражданин Европы может обучаться в любом вузе, при этом суммируются его учебные кредиты, то есть время, затраченное на изучение той или иной дисциплины.

Хочу поддержать мысль академика Юри Мартина, его вывод, который непременно напрашивается, когда вчитываешься в поправки, предлагаемые Министерством образования. В сущности, этот вывод лежит на поверхности: тем или иным путем с образовательного поля республики пытаются убрать негосударственные структуры. И на самом деле, за всем этим стоит недобросовестная конкуренция. Как иначе можно классифицировать действия, когда в демократическом государстве недемократическими методами пытаются расправиться с конкурентами?

Совершенно ясно при этом, что удар направлен прежде всего и в первую очередь именно на русские вузы. Хотя не трудно понять, что если подобные действия почему-либо увенчаются успехом, это приведет лишь к дальнейшему, еще более значительному ограничению возможностей для русскоязычной молодежи получать образование. И это очень плохо для страны в целом, потому что молодежь, получающая высшее образование в Эстонии, это существенный резерв увеличения экономического, социального, интеллектуального потенциала республики. Лишая русскоязычную молодежь возможности учиться на родном языке (на государственном учиться она пока еще не готова), мы толкаем ее в сторону люмпенизации, вольно или невольно создавая почву для роста преступности, наркомании и т.д. Разве этим не наносится вред Эстонии?

И еще момент, на котором хочу остановиться... Та аллергия, не побоюсь этого слова, аллергия против российской высшей школы, которая так явно просматривается в выступлениях иных деятелей, тоже не полезна Эстонии. Потому что российская высшая школа была и остается школой очень высокого уровня.

В США, кстати, при определении рейтинга учебных заведений непременно учитывается один из показателей. О чем, вы думаете, он говорит? О том, сколько специалистов, получивших образование в российских, советских вузах, работает в этом высшем учебном заведении. Там это престижно – иметь в своем составе таких профессоров, таких специалистов.