погода
Сегодня, как и всегда, хорошая погода.




Netinfo

interfax

SMI

TV+

Chas

фонд россияне

List100

| архив |

"Молодежь Эстонии" | 03.10.03 | Обратно

Мои ученики самые лучшие!

— говорит молодой педагог профессиональной школы N 5 Анна ЛИПИНЦОВА

Ирина БУТЯЕВА

Три года назад Анна окончила Таллиннский педагогический университет. По образованию она «русский филолог». Сейчас работает над магистерской: «Преподавание литературы в специализированной школе на основе тюремной».

Школа, в которой работает Аня и две ее однокурсницы, несколько необычна: ее ученики, кроме профессиональных специальностей получая здесь основное и гимназическое образование, являются осужденными.

Молодой учитель русского языка и литературы преподает здесь уже третий год. Среди ее учеников – заключенные женской тюрьмы Харку и Таллиннской тюрьмы.

Тюремная школа, согласитесь, как бы не самое лучшее место для работы начинающего педагога, тем более девушки. Неужели в городских учебных заведениях не нашлось свободных рабочих мест для молодых учителей?

Мало верилось в то, что не нашлось, потому что каждый из нас бесконечно слышит сетования администраций городских школ и чиновников из Министерства образования на то, что «в школы молодые специалисты почему-то идти категорически не хотят».

Может быть, у Анны были особые причины для того, чтобы она отправилась на работу именно в профессиональную школу N 5?

С этого вопроса и начался наш разговор.

«Да не было у меня никаких причин. Я даже никогда не представляла, что могу попасть именно туда.


Анна - человек серьезный. Фото Александра ГУЖОВА
После окончания университета мы (я и две мои однокурсницы) попытались устроиться на работу в обычную школу. Но оказалось, что такие, как мы, да еще со своей специальностью, в городских школах не востребованы. Везде крепко сидят старые кадры. Они себя прекрасно там чувствуют и на пенсию не торопятся. Так что после бесконечного обивания порогов мы остались ни с чем.

И вдруг позвонил наш университетский преподаватель и сказал, что есть одно предложение. Но это профессиональная школа… Он вообще говорил как-то завуалированно. Возможно, боялся нас спугнуть, думал, что мы сразу откажемся.

И вот пришли мы на собеседование…

Специалисты, с которыми мы встретились, разговаривали с нами мягко, ничего конкретного не говорили, лишь намекали, что, мол, у нас особый контингент учеников, к которым нужен особый подход…

В принципе, нам сразу стало понятно, что нас берут на работу, но вот куда?

Когда, наконец, было произнесено, где предлагается работать, мы сразу согласились. А чего, собственно, было пугаться? Наоборот, это ведь интересно. Тут опешили наши работодатели и предложили нам хорошо подумать, не торопиться. Но от времени на раздумье мы отказались.

И вот уже несколько лет я, кроме, русского языка и литературы, веду в своих классах историю, географию и обществоведение. Благо образование позволяет. К тому же я еще и библиотекарь.

Недавно директор школы пообещал доверить мне и классное руководство в женской тюрьме Харку.

— Сколько у вас учеников, Анна?

— В Харкуской тюрьме десять учениц. Все они разного возраста. Самой младшей 17 лет, а старшей, думаю, года 43… В этом году мы с ней готовимся к сдаче государственных экзаменов в гимназии.

Возраст всех учеников, в принципе, такой же: от 18 и, скажем, до 40 лет. Только вот мальчиков у меня больше: от 30 до 40 человек. Я считаю всех учеников как в основной школе, так и в гимназии.

— Во время уроков в классе положен охранник?

— На зонах такого положения нет. Только на «малолетке» во время урока сидит охранник. Нас же, наоборот, на время уроков вообще закрывают в школе. Чтобы и нам никто не мешал, и мы никому.

Нет-нет, мне совсем не страшно работать. Не смотрите на меня так. И начинать было не страшно, скорее, я сильно волновалась!

— Как вас встретили в первый день на такой работе?

— Первого сентября мы представились, познакомились со всеми. Объяснили, как видим свою работу.

В принципе, девчонки нас и «не проверяли». Так, чуть-чуть. А вот мальчики постарались посильнее.

Перво-наперво, они задали мне, как я потом узнала, довольно распространенный вопрос: «Как вы относитесь к зэкам?» Я им ответила, что никак не отношусь... объяснила, что для меня не существует именно заключенных, есть только — ученики. К тому же не мне их судить.

Я постаралась cразу расставить все точки над «i», чтобы потом не возникло недомолвок и недоразумений. Знаете, мои мальчики немного делятся со мной своими историями. Один ученик – «специалист по автомобилям» - сказал, что если я буду покупать машину, то он с удовольствием даст консультацию.

— Аня, простите, может быть, я задам нескромный вопрос, но никто из ваших учеников не «женихался»?

— Ой, да до сих пор женихаются! Мои мальчики такие интересные. А происходит это так: «Анна Александровная, а у меня есть дом…», или «а у меня два дома, но при этом еще и дочь. Если это вас не пугает…»

Все очень галантно. Дарят цветы. Где берут? Да на клумбе, которую обдирают по дороге в школу. Но сейчас режим в зоне ужесточился, потому букеты, предназначенные мне, стали несколько худее.

Балуют меня мальчики еще и конфетами, которые покупают в местном магазине. Пишут и дарят свои стихи.

Не могу сейчас ничего процитировать, но главным лейтмотивом для них является проблема бытия. На эту тему они могут рассуждать часами. Мои мальчики — отъявленные философы. Они прочитывают массу философской литературы, но никак не хотят осознать, что в реальности их философия практически неприменима. Их философия, во всяком случае, на мой взгляд, абстрактна, потому что не имеет никакого отношения к жизни вне тюрьмы. Так что по этому поводу мы часто спорим.

— Как они учатся?

— Все – отличники! Даже те, кто не отличники, все равно молодцы. Дело в том, что, как и в обычных школах, уровень у всех учеников разный. А мне, естественно, не хочется обижать их плохими оценками, потому что у них и так практически отсутствует мотивация к учебе.

А как хочется их увлечь. Когда кто-то из них не выполняет домашнего задания или плохо работает на уроке, я сильно расстраиваюсь. Ведь кто знает, какие знания им пригодятся в жизни? Но, как правило, все они выполняют домашние задания, составляют конспекты. А на следующий день кто-то из них ведет урок.

Я уступаю свое место, сама же сажусь за парту. Правда, кое-кто может потребовать у меня за ведение урока и зарплату. Но это мы так развлекаемся, не подумайте ничего. Все – просто молодцы.

Правда, мы не учим стихов, ну не будут они этим заниматься дома (в отряде).

Понимаете, школа для них – это одна жизнь, а вот место, где мои ученики проводят вторую часть дня, – совершенно иное. Их настоящая жизнь происходит вне школы. Школа просто тонкая черта, проходящая через их жизнь. И она — не самое главное в их жизни. С этим ничего не поделаешь, хотя и бывает очень обидно. Мне, конечно, не им.

Знаете, мальчики очень сожалеют, что у нас в школе нет дневников, вероятно, у администрации школы просто нет средств.

— Скажите, Аня, предусмотрены ли для учеников вашей школы какие-нибудь послабления при оценивании сдачи госов?

- Требования ко всем школам по образовательной программе одинаковые. Хотя это не очень правильно. Послабления должны быть хотя бы потому, что некоторые учащиеся таких школ, как наша, просто «не тянут». Потому я и выбрала соответствующую тему для своей магистерской работы. Очень хочется убедить Министерство образования, чтобы они разработали облегченные варианты требований по госэкзаменам для подобных школ.

Но у нас есть такие самородки! Две мои гимназистки написали в прошлом учебном году выпускное сочинение просто отлично, получив по 80 баллов. Один парень сдал два государственных экзамена так успешно, что полученные им баллы стали чуть ли не наивысшими по Эстонии. Как же нам не гордиться школой?

— Вы не пробовали найти другое место работы? Например, в обычной школе.

— Нет. Я уже и не хочу. Мне нравится моя работа, я ею очень довольна. Может быть, я не права, но я чувствую себя нужной, меня не оставляет надежда, что вдруг я хоть кому-то смогу помочь. Хотя бы просто добрым словом...

Понимаете, я очень хочу доверять своим ученикам и хочу, чтобы они доверяли мне. Хотя этого не так просто добиться, потому что тюрьма лучше еще никого не сделала.

Я не скажу, что взвалила на себя какую-то миссию и несу ее, как крест. Отнюдь. Просто следую тому, что чувствую, понимаю так, как понимаю. Надеюсь, что все это вкупе позволяет мне идти собственным путем. Возможно, я себя и обманываю, но я просто живу и просто работаю.