Будущее Эстонии: много вопросительных знаков

Ведущий европейский футуролог, член Центра развития управления Лондонской школы бизнеса, президент фирмы Global Change Ltd Патрик Диксон предсказывает, что в предстоящее двадцатилетие суть политики Эстонии будет заключаться в реагировании на разрозненные вопросы, возникающие внутри и вне страны.

Будущее можно представить как экран радара, пишет в Eesti Päevaleht Диксон, с появляющимися на нем крупными и мелкими объектами, требующими времени на их исследование и осмысление. К чему придет Эстония в 2020 году? А в 2010-м? Какие решения будет принимать правительство?

Главное, почему на эти вопросы трудно ответить, заключено в том, что на конечный результат воздействуют факторы, которые сегодняшний экран радара не фиксирует, которые сегодня мы понять не в состоянии. Правительство может разработать множество планов под самые разные сценарии хода событий, но маловероятных, зато сильнодействующих факторов, находящихся сейчас за рамкой экрана, так много, что в поле зрения они могут возникнуть уже в ближайшие год-полтора.

Одна из особенностей будущего – скорость, стремительность перемен, хотя кое-что меняется медленно. К примеру, пенсионный кризис, грозящий европейским странам, в том числе Эстонии, любой сообразительный человек мог предсказать еще в 1965 году. Или к примеру: лекарства, которыми мы станем пользоваться через пятнадцать лет, известны уже сегодня — процесс их внедрения и тестирования занимает именно лет пятнадцать.

Но многие факторы, предопределяющие будущее, непредсказуемы. Критическое значение для демократических стран обретает фактор доверия. Перспективы правительства или крупной фирмы в странах свободных СМИ могут рухнуть буквально за 24 часа и только потому, что два человека из тысячного коллектива совершили (скрыв от остальных) нечто такое, чего не должны были делать (вспомним историю Enron и Артура Андерсена).

Европейский союз, к которому Эстония вскоре присоединится, ждут впереди тоже непредсказуемые перемены, поскольку союз полон внутреннего напряжения – он соединил много разных государств, наций и групп. Чем больше стран присоединится к ЕС, тем больше будет тех, кто принимает решения, тем меньше в итоге будет самих решений. Британии, всегда тормозившей ЕС, такое нравится, Германии и Франции — явно нет. Значит, жди напряженности.

Она будет возрастать из-за низкого экономического уровня присоединяющихся стран. 45 процентов бюджета ЕС будет уходить в присоединившиеся страны, где проживают всего 75 миллионов человек — значительно меньше, чем в сегодняшнем Европейском союзе. Лидеров ЕС ждут нелегкие дни!

Но я верю, что в этой быстро меняющейся, полной напряжения среде Эстония имеет шансы добиться успеха. У нее – на зависть многих западных стран — хорошие показатели по внедрению в жизнь и использованию инфотехнологий.

Но Эстонии, как и другим странам, из-за изменившегося характера политики будет нелегко использовать собственные возможности. Современная политика все чаще сосредоточивается на отдельных, разрозненных вопросах. В Европе, США, Австралии уже трудно четко отделить левые партии от правых, избиратели принимают свои решения, руководствуясь тем, как та или иная партия намерена решать отдельные вопросы. Присоединение к ЕС, война в Ираке, прозрачность управления предприятием, вопросы экологии, британская говядина, подоходный налог с предприятий в Эстонии – все это отдельные разрозненные вопросы.

Я уверен, что политика предстоящего двадцатилетия в Эстонии будет заключаться в постоянном реагировании на такого рода вопросы, встающие на повестку дня в рамках кампаний. Вопросы будут решаться порой иррационально, поспешно, на основе неверных данных и менять ход истории. Чтобы ввести их в орбиту общественного внимания, достаточно будет десятка активистов. Из их решений будут формироваться новые законы.

Каким бы ни было правительство, все его обещания будут сводиться к одному: «Мы строим лучший мир». Кто-то будет преследовать высокие цели. Кто-то низменные. Чтобы повернуть будущее в направлении, которое кому-то кажется «лучшим из миров», достаточно будет усилия лишь полутора-двух процентов радикально настроенных избирателей, составляющих «свой круг», уверенных в этичности своей деятельности. Эта закономерность характеризует и возможности Эстонии влиять на ЕС и мир в нужном для себя направлении.