Менеджеры будущего

В октябре у страны появились, условно говоря, два менеджера, сообщает Postimees: Рауль Малмстейн — советник правительства по вопросам перспективного развития и Андрус Ааслайд – советник по информационным технологиям Министерства экономики и коммуникаций. В задачу обоих входит придание нового импульса научному и инновационному продвижению Эстонии с тем, чтобы лет через десять она преобразилась из средненькой, живущей подрядом, в нечто иное.

«Иное» пока не имеет приблизительных очертаний, но предощущается как плод долгосрочных инновативных – комплексных – проектов, охватывающих экономику в целом, науку и систему образования. Поскольку будущее дается в предощущениях, то и конкретики за «менеджерами» не особенно видно. Представляя новых советников, газета пишет, что их труд и решения будут не особенно заметны глазу, и уточняет, что особые надежды возлагаются на научные проекты, науку, новации по типу идентификационных карт, продажу знаний. Что, собственно, и станет реализацией идей партии Res Publica о наукоемкой экономике и Сийма Калласа об общественном договоре, в итоге ведущих к тому, что «у всех нас повысятся зарплаты, мы будем ездить на лучших машинах и получать большие пенсии».

Футурологическое визионерство стало популярным жанром среди политиков. Но между идеалом и реальностью дистанция огромного размера. Кто обеспечит наукоемкость экономики? Первый и правильный ответ – университеты. Как это сделать, когда, к примеру, ректор Тартуского университета Яак Аавиксоо крайне обеспокоен тенденцией, упорно превращающей его вуз в «профессиональную школу с колоннами», поскольку акцент с научной работы университета сейчас явно смещается на платное обучение.

Выступая в Eesti Päevaleht, Аавиксоо пишет, что университет сформулировал для себя пять направлений деятельности: привлечение иностранных студентов, преподавателей и научных проектов; расширение докторантской подготовки для воспроизводства отечественного академического потенциала; превращение научной работы в интеллектуальный капитал через патентование, лицензирование и сотрудничество в прикладной сфере; повышение качества обучения; укрепление университета как национального центра науки и образования.

В культурном пространстве Европы, пишет ректор, университет неотторжим от науки. В Эстонии же мы оказались в ситуации, когда Рийгикогу не счел нужным прописать в законе такого естественного условия для университета, как участие в международном научном сотрудничестве. То есть быть или не быть университету научным центром в сегодняшней Эстонии — оставлено исключительно на усмотрение самого вуза.

Да, в денежном плане упор на платное обучение выгодней, чем участие университета в международной научной работе. Ректор предлагает подумать и все же определиться: что стране конкретно надо – университет как «профшкола с колоннами», где «подготовка соответствует реальным потребностям экономики», или же нам важней его выпускники, способные обновлять общество, превращая его в наукоемкое.

Европа уже формирует свое единое научно-образовательное пространство, в котором международная конкуренция заставляет страны значительно большие, чем Эстония, сосредоточивать государственные средства в ведущих университетах, чтобы тем самым повысить их пробивную силу. В Эстонии с ее 1,3 миллиона жителей мы по-прежнему думаем, что перераспределение между 57 конкурирующими вузами одного миллиарда бюджетных крон продвинет наше высшее образование вперед. Как и где найти средства, чтобы стать конкурентом сотне лучших европейских университетов, если, к примеру, бюджет только Хельсинкского университета свыше семи миллиардов крон в год?

С нас требуют быть эффективней, экономней и конкурентоспособней, пишет Аавиксоо, с этими задачами университет справляется. Но где-то же должен быть предел урезанию «недоходных» с точки зрения сиюминутности рынка учебных программ, научных разработок, числа преподавателей и студентов. Как измерить, например, эффективность семиотики? Неужели далекую от рынка астрономию надо заменить на астрологию, пользующуюся на нем высоким спросом?

А далее Аавиксоо возвращаетcя к той болезненно воспринятой большинством теме, как университетская работа на английском языке. По мнению ректора, этого требует реальность, если мы хотим участвовать в международной научной и образовательной конкуренции. Это не значит, что эстонский в университете должен быть отменен, но должен быть найден оптимальный баланс эстонского с английским. Уже сейчас знание английского стало в университете естественным условием успешного обучения. Но университет не снимает с себя ответственности за развитие эстонской научной терминологии, за издание научной литературы, ее перевод, разработку вузовских учебников на эстонском языке. И такая деятельность тоже должна быть поддержана.

Стране нужен международного уровня университетский научный центр, одновременно являющийся национальным университетом. Усилиями только ТУ добиться такого невозможно. Аавиксоо надеется, что общественная дискуссия на поставленную тему ответит на все вопросы. А в конечном итоге, возможно, наполнит конкретикой визионерские планы преобразования Эстонии в процветающую страну. «МЭ» — Обозрение