погода
Сегодня, как и всегда, хорошая погода.




Netinfo

interfax

SMI

TV+

Chas

фонд россияне

List100

| архив |

"Молодежь Эстонии" | 02.09.03 | Обратно

Со страхом жду теледебатов

С председателем Партии реформ, членом Рийгикогу Сиймом КАЛЛАСОМ беседует Татьяна ОПЕКИНА

— Г-н Каллас, после весенней смены правительства вы на некоторое время как будто отошли в тень (я думала, форсируете свою книгу мемуаров, как обещали). Но вот приближающийся 14 сентября референдум подвигнул вас на выступления — в печати, в Интернете. Эти выступления как-то очень не похожи на вас — прагматика и взвешенного политика. И потому возникли вопросы. Вот первый из них. Еврореферендум предлагает гражданам Эстонии выбрать один из двух вариантов ответа. Это предполагает дискуссию в обществе, споры, дебаты, вопросы-ответы... Так было во всех странах-кандидатах в члены ЕС. Почему наши евроскептики представляются вам клоунами и провокаторами, а их усилия — театральной игрой? Куда подевались ваша демократичность, уважение к иному мнению?

— В демократическом обществе никто не возражает и не может возражать против свободы мнений. Тем не менее утверждение наших евроскептиков, будто Эстонии гораздо выгоднее находиться между двумя крупными экономическими и политическими силами — Европейским союзом и Россией, является провокационным. История постоянно доказывала, что это невозможно.

— Вы упрекаете евроскептиков в том, что они играют на эмоциях. Во-первых, это несправедливо. Уно Силберг, Ильмар Рааг и другие представили на суд общественности свои брошюры, анализ, цифры, комментарии. Во-вторых, а на чем, если не на эмоциях, играют уличные пропагандистские плакаты еврооптимистов о сексуальных европейских мужчинах, о том, что «sees on parem» и так далее?

— Эмоции имеют право на жизнь в любой ситуации. Но эмоции евроскептиков, основанные на лжи, когда они играючи манипулируют цифрами и фактами, иначе как безответственными назвать нельзя.

— Мотивы для голосования «за» или «против» у людей могут быть самые различные, но они всегда основаны на личной заинтересованности или, наоборот, незаинтересованности. Один эстонский пенсионер написал в эстонскую газету письмо о том, что последние десять лет он голодает и потому 14 сентября будет голосовать против Евросоюза. Какая здесь логика, спросите вы. Но это то самое недоверие к власти, к политике и политикам, которые заставили его голодать. Этот старый человек просто спекулирует своим голосом, скажете вы. Конечно. Но это его голод и его голос...

— При вступлении Эстонии в Евросоюз положение пенсионеров непременно начнет улучшаться, потому что быстрее и эффективнее станет развиваться экономика. В итоге пополнится пенсионная касса, что и позволит увеличивать пенсии.

— Зачем вам понадобилось разыгрывать снова российскую карту (если бы это сделал Исамаалийт, было бы понятнее)? Вы пишете, что не можете забыть, как вела себя Россия за последние 500 лет... Но вы же не ставите в упрек Германии, Швеции, Дании их поведение за те же 500 лет. Зачем же такой двойной стандарт?

— В течение последнего десятилетия Россия неоднократно упоминала о неких «законных интересах» в Эстонии. Договор об эстонско-российской границе до сих пор так и не подписан, и не по вине Эстонии. Список подобных примеров, показывающих, почему к России надо относиться с опаской, можно продолжить. Они, эти примеры, указывают на то, что Россия считает Эстонию крошечным малозначительным государством, которое она по причине собственной сегодняшней слабости и под международным давлением вынуждена терпеть.

— По поводу нового-старого гимна России общественность нашего восточного соседа спорила до хрипоты. Но В.Путин объяснял: новые слова гимна, советская мелодия, двуглавый орел на гербе — попытка скрепить связь времен, поколений. Советский Союз был, как бы сегодняшняя Россия — и мы с вами — к этому ни относились. Вы пишете, что вам стыдно было бы встать при исполнении российского гимна. Но зачем нам здесь, в Эстонии, перед еврореферендумом думать о российском гимне?

— В Эстонии живут тысячи людей, для которых годами утро начиналось с мелодии этого самого гимна в сталинских лагерях. Этим людям очень трудно объяснить, что Россия, сохранившая ту же мелодию гимна, изменилась.

— Согласны ли вы с вашим коллегой по парламенту Яаком Алликом, который, полемизируя с вами, сказал, что ЕС и НАТО хотели бы видеть рядом с Россией не ворчливую соседку, а дружественную Эстонию, и у них найдутся средства объяснить это эстонским политикам?

— Убежден, что Россия хотела бы видеть в Эстонии лояльное по отношению к России правительство. И если представится возможность, Россия готова найти средства во имя прихода такого правительства к власти.

— Вы пишете, что со страхом ждете телевизионных дебатов на тему еврореферендума. А почему? Если телевизионные ведущие сами не будут ввязываться в спор, если они твердо обозначат правила ведения дискуссии, то будет серьезный и очень нужный разговор наподобие того, который был в перестроечные годы, — «Mõtleme veel». Думать ведь никогда не поздно, даже за день до референдума.

— В ходе теледебатов очень легко с помощью эмоционального лозунга или реплики переиграть серьезную аргументацию. Я знаю политика, который, не приводя ни единого аргумента, одной только репликой «Я отношусь к Европейскому союзу с подозрением» может заставить сомневаться довольно многих людей.