погода
Сегодня, как и всегда, хорошая погода.




Netinfo

interfax

SMI

TV+

Chas

фонд россияне

List100

| архив |

"МЭ" Суббота" | 17.04.04 | Обратно

Матушка Ксения: «Для спанья у меня жесткая скамья»

Матушка Ксения служит Господу в монастыре Вознесения Господня на Масличной горе в Иерусалиме 15 лет. Покинув Эстонию в 1944 году, она прекратила каждый день пользоваться эстонским языком, но до сих пор говорит на нем без малейшего акцента и ошибок, пишет SL Õhtuleht. До того, как уйти в монастырь, она долго жила в Австралии.

Вообще матушка Ксения владеет семью языками, поэтому ее задание – быть гидом в монастыре, основанном в 1906 году, и заниматься перепиской. Интервью с матушкой Ксенией Кади Вильяк взяла в детском доме Майдла, где она уже несколько лет останавливается, приезжая в Эстонию. По словам гостьи издалека, детский дом и монастырь довольно похожи – и тот, и другой - одна большая, единая семья.

Свой возраст матушка Ксения не скрывает – ей 75. Она не хочет говорить о причинах, побудивших ее уйти в монастырь – не может выразить это земным языком. Но даже если бы могла, не сказала бы.

«В жизни часто бывает, что одно случайное событие приводит к другому. Я сравнительно много ездила по миру. Откуда-то у меня возникло желание побывать на Святой земле, посмотреть на Святой город. И когда я ходила по улицам Иерусалима, я узнала свое место. Может быть, это звучит немного мистически, но это правда. Конечно, я не сразу осталась в монастыре. Но ездила туда каждые два месяца из Австралии – убедиться, что это действительно мое место», - рассказывает матушка Ксения.

В монастырь не принимают до 18 лет. Младшей сестре сейчас 21. Монахини разного возраста, самой пожилой 90. Если в армии есть лейтенант, капитан, майор и т.д., то в монастыре шесть ступеней. Матушка Ксения сейчас на пятой. Будь она на шестой, то не смогла бы разговаривать с журналистами – это уже путь молчания и молитв. Тем, кто приходит в монастырь, сначала поручают самую тяжелую работу – чистить картошку на кухне, мыть полы, подметать двор. Испытательный срок – от двух месяцев до полугода.

В монастыре все должны чем-то заниматься. Монахини пишут иконы, вышивают, шьют одежду для священников и епископов. Например, высокие головные уборы, вышитые драгоценными камнями, которые стоят очень дорого.

Живут монахини в двух длинных домах, есть еще целый ряд небольших строений. У каждой сестры своя комната, у большинства под окном есть маленький садик.

У матушки Ксении – целый дом, похожий на вагон. В нем пять комнат. Дом в неважном состоянии – крыша и стены дырявые. Зимой там холодно. У нее в доме есть печь, а многие сестры пользуются электрическими радиаторами. Но электропроводка в зданиях старая, пробки все время перегорают. Если вечер выдается холодный, нужно загодя приготовить свечу – электричество быстро исчезнет.

Но матушка Ксения говорит, что чем неудобнее их жилье, тем оно милее.

«Для спанья у меня жесткая скамья. Постельным бельем мы не пользуемся – спим в одежде. Предусмотрена одна полка, табуретка и стол», - говорит матушка Ксения.

У нее довольно большая библиотека – одна стена сплошь занята книгами. Когда она уходила в монастырь, то раздала все светские книги, а церковные и теологические привезла с собой.

Большая часть жизни монахини проходит в молитвах о других. У матери Ксении набралась целая пачка листочков, которые ей прислали люди. Часто они приходят с деньгами, которые поступают в монастырь.

Монастырь отвечает на все письма, которые туда приходят. И 95 процентов ответов составляет матушка Ксения.

«Наш церковный язык – древнеславянский. Но личные молитвы мы читаем на таком языке, на каком хотим. Я в основном читаю на древнеславянском, потому что учила его с детства. Учила просто ради интереса – языки меня всегда интересовали. Но если молитв набирается много, то читаю их на пяти языках. Для разнообразия».

Матушка Ксения рассказала об укладе жизни монастыря на Масличной горе. По будням монахини встают в пять часов. Утренняя служба начинается в 5.30. Матушка Ксения какое-то время провела в монастыре в Калифорнии, но там монахини вставали в 2.30, и ей это показалось абсурдом.

Пища в монастыре довольно однообразная. В дни поста (понедельник, среда и пятница) – каша, хлеб, масло, помидоры и огурцы. В остальные дни можно есть сыр, сметану, творог, яйца.

Монахини никогда не едят мясо, только рыбу, но мало – рыба очень дорогая.

«Что касается поста, то на самом деле духовный пост намного важнее. И это касается не только верующих. Духовный пост – это когда человек пытается быть лучше: отказаться от ненависти, осуждения, зависти, сплетен. У нас все это считается грехом».

После вечерней службы каждая монахиня уединяется у себя в комнате, в доме наступает полная тишина. В девять вечера выпускают собак. О них заботится монах, собаки довольно злые. Однажды ротвейлер укусил за ногу сестру. Но она была сама виновата – подошла к собаке слишком близко, хотя ее предупреждали.

Собаки должны быть злые, потому что в монастырь часто наведывались грабители. И это несмотря на то, что монастырь окружен бетонной стеной высотой четыре метра. Грабители надеются поживиться пожертвованиями, золотом и драгоценными камнями богатых вдов, которые стали монахинями. После одного большого ограбления в монастыре установили сигнализацию.

Несколько лет назад в монастыре жила столетняя монахиня, глухая и слепая. Она всегда ходила с палкой. Однажды утром эта монахиня появилась на службе с чем-то непонятным вместо обычной своей палки. Оказалось, что ночью к ней влезли три грабителя. Первого из них монахиня ударила палкой по голове, да так сильно, что палка сломалась, а бандит рухнул, потеряв сознание. Двое его приятелей поспешили утащить его и сами убрались восвояси.

Хотя праздные разговоры в монастыре запрещены, не говоря уже о ссорах, монахини – тоже люди. Матушка Ксения рассказывает, как однажды ей пришлось оставить группу экскурсантов у входа в церковь и успокаивать поссорившихся монахинь. Ссора может иногда вспыхнуть по пустяшному поводу – кто-то поставил свою мыльницу не туда, куда надо, например.

В больших домах одна умывальная на несколько комнат и два туалета. Минимальные туалетные принадлежности монахини покупают сами, монастырь дает на это 25 долларов в месяц. Монахини, которые получают пенсию из Америки, покупают себе обувь и некоторые предметы одежды, которые обычно в монастыре выдают бесплатно.

Пять-шесть раз в год монахини куда-нибудь ездят. Например, после сбора оливок, что является очень тяжелой работой, они едут на автобусе к озеру, устраивают там пикник, берут с собой корзинки с едой. В первый день Рождества ездят в Вифлеем.

Дней рождения монахини не признают, у них есть именины в честь нового рождения, которые отмечаются и в церкви, и в зале столовой. На столе торт со свечами, дарят подарки.

По закону так: кто пришел в монастырь, сам уйти оттуда уже не может. На Масличной горе есть свой дом для престарелых монахинь и свое кладбище. Раньше монахини должны были отказаться от всего – даже от матери и отца. Но это уже давно не соблюдается. Молодым не разрешается два первых года покидать монастырь, только в исключительных случаях. Позже более длительное отсутствие разрешается раз в год, но максимум на шесть недель.

Про себя матушка Ксения говорит, что из-за неладов с математикой она обычно отсутствует по два месяца. Правда, проблем не бывает – в монастыре знают, что она ездит не развлекаться. Недавно она пробыла месяц в Австралии. Говорит, что «подзаряжала батарейки» у своего духовника.

Однажды, возвращаясь из Эстонии с медом, который она получила в подарок, матушке Ксении пришлось пройти в аэропорту Франкфурта строгий контроль – полтора часа проверяли, нет ли в банках чего-то опасного. Ее уже стали вызывать в самолет, но матушка Ксения не хотела улететь без меда, повторяя, что ее меда еще нет. А по-английски honey означает еще и «дорогой». «Наверное, в аэропорту решили, что старушка с ума сошла. В конце концов, им пришлось через громкоговоритель спросить – немного с иронией – есть ли на таможне мед? Ответили, что да, «honey» этой дамы здесь, подождите еще. Когда банки проверили, то принесли их в сумке и отдали матушке Ксении.