Десант из Эстонии

Игорь КАЛАКАУСКАС,
учитель, участник семинара

Государство никогда не обходило своим вниманием учительство. Каких бы политических взглядов ни придерживались государственные мужи, они всегда отдавали себе отчет в том, что обычный школьный учитель способен заложить основы гражданской позиции подрастающего поколения.

Беда лишь в том, что каждый из министров образования (коих сменилось за годы государственной самостоятельности ЭР чуть ли не полтора десятка) понимал по-своему, чем должен заниматься учитель в первую очередь.

Одним из важнейших внешних показателей следования в ногу с меняющейся действительностью стала в последнее время тяга педагога к самообразованию. Повышение квалификации в советское время было головной болью тогдашнего министерства просвещения. Потому как заставить преподавателя пойти на учебу в каникулярное время (именно это время, в основном, и отводилось под «повышение») было всегда трудно: он находил несколько причин, чтобы не посещать курсы и семинары. Ситуация в корне изменилась, когда несколько лет назад Минобразования обязал учителей в течение пяти лет «добыть» в личную копилку не менее 180 часов учебного времени. Доходило даже до курьезов, когда иные педагоги приносили справки о посещении курсов икебаны, всерьез полагая, что искусство составления букетов есть неотъемлемая часть учительского труда. Чиновники быстро оценили ситуацию и выдали лицензию только отдельным организациям с правом учета заветных часов, которые и акцептировались.

Разумеется, никто поначалу и не стремился учитывать тот факт, что многие представители русских школ не способны полностью понять содержание лекций и семинаров, проводившихся на государственном языке. Априори считалось, что это послужит еще одним действенным стимулом к изучению эстонского языка. Однако чуда не случилось, и учителя русских школ в массе своей идею повышения своего образования отодвинули на второй план. Государству ничего не оставалось, как задним числом фактически признать, что желаемое не превратилось в действительное. Сначала появились различные организации, где четко ориентировались на русскоговорящую аудиторию и подбирали лекторов, способных сносно изъясняться на великом и могучем. Однако очень скоро выяснилось, что методическая школа в Эстонии не столь уж сильна. Ничего не оставалось, как обратиться за помощью к восточному соседу (западных специалистов в этой области — тоже не густо, да и дороже они в несколько раз). Одним из таких постоянных и надежных партнеров является Псковский педагогический университет и работающий с ним в постоянном контакте Институт повышения квалификации. Благодаря активной подвижнической деятельности председателя объединения учителей русских школ Эстонии Людмилы Поляковой семинары с участием преподавателей российских вузов стали традиционными, и принять участие в них стремятся учителя очень многих русских школ. Не стал исключением и этот, посвященный вопросам возрастной психологии и решению конфликтных ситуаций в коллективе.

Семинар прошел в Пскове в середине апреля. Восемнадцать учителей (преимущественно это были завучи) из десяти учебных заведений Эстонии имели возможность стать слушателями не только интересных лекций, участниками занятий, но и побывать на экскурсиях в Пушкинских горах, по псковским и новгородским историческим местам. За шесть дней пришлось одолеть несколько сот километров и получить огромное количество информации — многому поучиться и в очередной раз удивиться… Чему, спросите вы? Лично я как участник этого семинара был поражен высокой духовностью тех людей, кто по крупицам собирает историю своего края, работает над диссертациями, выпускает книги, получая за это очень символическую плату. Зарплата обычного учителя на псковщине не превышает 6000 рублей. Доход вузовского работника не многим выше, я уж не говорю об обычных экскурсоводах. Низкие цены на продукты питания, книги и жилищные услуги — не больше чем миф. Многое нам, чей доход чуть ли не в два раза превышает доход российских коллег, было в обычных российских магазинах не по карману. Поэтому и на традиционную грязь (по-настоящему чисто было только на территории монастырей и церквей, а также в помещениях реновированного на деньги Ходорковского Института повышения квалификации) мы уже смотрели совершенно иначе. Как в русской поговорке, встречали по одежке, а провожали по уму.

Конечно, жаль, что за эти тринадцать лет реформ изменения внешне почти не коснулись российской глубинки. Особо удручающе выглядел город Остров, где когда-то размещались элитные войсковые подразделения. Войска остались, но невозможно передать, на что стал похож этот город. Для съемок послевоенной разрухи кинорежиссерам здесь не нужно строить декораций. Это действительно «вторая Россия»! В некогда находившихся на эстонской территории Печорах, где мы остановились для посещения знаменитого мужского монастыря, нас окружили грязные дети лет 10-13 с настоятельным требованием дать что-нибудь поесть. Хотя на наших глазах одного из попрошаек увела домой прилично одетая мама, мы так и не поняли, искренни были эти дети, или это была одна из разновидностей досуга в забытом богом городке. Но запомнилось и другое. По дороге домой мы решили заехать в Изборск, где находится древняя русская крепость. В солидном частном доме, переделанном под харчевню, нас встретили очень радушно, быстро, очень вкусно и совсем недорого обслужили. Великолепное настроение создавал интерьер дома: русская печь, изготовленная из натурального дерева мебель, традиционная деревенская утварь.

Но все это способствовало ощущению глубины поразительной по своей древности и богатству русской истории. Ведь в том же самом Пскове сохранились памятники IX века! Все эти церкви, монастыри и более мелкие экспонаты с большой любовью хранятся, являясь предметом гордости псковичей. Мало кто знает, что в год 300-летия Петербурга Псков отмечал 1100-летие. Весь пыл и задор московских властей пришелся на вторую столицу России, а на юбилей тысячесотлетнего города не прибыло и половины ожидавшихся туристов. Кстати, Путин, побывав здесь и узнав о подготовке к юбилейным торжествам, выделил из президентского фонда чуть более 60 млн рублей, это на 200-тысячный город! Псков, изувеченный до неузнаваемости Великой Отечественной войной (в освобожденном в 1944 году городе советская армия обнаружила менее двух сотен жителей — остальные эвакуировались, были угнаны в плен или убиты), где после кровопролитной бойни ХХ века наспех соорудили уродливые дома-бараки, но сумели справиться с разрухой уже к началу 50-х годов, живет сегодня надеждами на свои собственные силы. А мы живем надеждой на новые встречи с радушными его жителями.