погода
Сегодня, как и всегда, хорошая погода.




Netinfo

interfax

SMI

TV+

Chas

фонд россияне

List100

| архив |

"Молодежь Эстонии" | 10.02.04 | Обратно

С чего начинается жизнь

Екатерина РОДИНА


Дети, вынужденные всю неделю проводить в обществе друг друга, по-настоящему сдружились и стоят друг за друга горой. 4 х фото Николая ШАРУБИНА

Около пятисот таллиннских школьников не выполняют своих школьных обязательств, проще говоря — систематически прогуливают уроки. Тем не менее в столице действует только один школьный интернат, направленный на то, чтобы детей, имеющих проблемы с дисциплиной и поведением, направить на верный путь. В то же время столица нуждается в том, чтобы подобные интернаты имелись хотя бы по одному в каждом районе столицы. Однако поскольку мэрия города издала постановление о ликвидации Юмераской основной школы, единственный в городе интернат, работающий при ней, оказался под угрозой закрытия, а его 29 питомцев — под угрозой оказаться на улице.

Интернат при Юмераской школе открылся 3 сентября 2002 года стараниями директора Марины Андреевны Баранюк и всего педагогического коллектива. За полтора года работы энтузиасты-педагоги смогли выручить свыше тридцати детей, выдернув их из уличной стихии, дав им возможность научиться учиться, почувствовать себя нужными этому миру, узнать заботу и понять, что ими кто-то гордится.

Основная причина поступления в интернат детей – социальная неблагополучность. Она бывает разная: ребенок лишился обоих или одного родителя, бедная или многодетная семья, дома нет условий для учебы, пьющие родители или родители, работающие по гибкому графику, в ночную смену или имеющие сезонную работу (моряки, к примеру). Так или иначе – питомцы Юмераского интерната – дети, оставшиеся без присмотра и без условиий для учебы в той или иной мере.

Школьный дом

«Мы принципиально настаиваем на том, чтобы наше учреждение называли не интернатом, а школьным домом, – в один голос поправляют меня психолог школы Артур Шигаев и воспитатель школьного дома Наталья Пекурина. – Понятие «интернат» обросло мифами и стереотипами, зачастую негативными, а у нас негатива нет – у нас большая семья, где воспитательницы – мамы, а психолог – папа». Когда мы пришли ознакомиться со школьным домом, будем называть его так, как называют его сами питомцы, ребята как раз смотрели мультфильмы, дожидаясь, когда их заберут на выходные домой.


В школьном доме мальчишек в два раза больше, чем девчонок, но мультфильмы любят все одинаково.
«Они проводят у нас всю неделю – приходят утром в понедельник, отправляются на занятия, после уроков – сюда, делают «домашку», играют, смотрят телевизор, в общем, имеют самый обычный детский досуг», – рассказывает Наталья Сергеевна. «И очень часто просят, чтобы их оставили на выходные», – добавляет Артур Шигаев. Но на выходные, каникулы и на все лето эти дети должны возвращаться домой, потому что школьный дом – это не приют и не детский дом. Это вспомогательное учреждение для детей, не имеющих домашних условий, – вместо того, чтобы болтаться на улице, прогуливать школу и узнавать мир с его обратной стороны, эти дети получили возможность учиться, имея поддержку взрослых и комфортную среду обитания.

Учатся все нынешние 30 мальчишек и девчонок (мальчиков больше – 21) в Юмераской основной школе в совершенно обычных классах с так называемыми «домашними» детьми. Все,что от них требуется поутру, – спуститься этажом ниже. Четырехразовое питание, отремонтированные и переоборудованные в жилые помещения классы, яркое нарядное постельное белье, новые двухъярусные кровати, душевая, настольный теннис, библиотека, телевизор, каратэ три раза в неделю, компьютерный класс – все это походило бы на обычный детский лагерь, если бы не судьбы этих детей.

Обиженные судьбой

Саша, сейчас он учится в шестом классе, ушел из своей семьи сам. Два года назад. Попросился в детский приют, где и жил, пока не попал в Юмераскую школу. Уйдя из семьи, ребенок перестал ходить и в школу. Сейчас он исправно посещает занятия (в интересах детей все имена воспитанников школьного дома изменены).


В комнатах школьного дома дети живут по двое-трое. Мебель новая, помещения отремонтированы летом 2002 года.
«Миша попал к нам с погасшим интересом к жизни, был, как зверек, настороженный, нелюдимый, оценки в дневнике тоже оставляли желать лучшего, – вспоминает Артур Шигаев. – Мы проделали с ним колоссальную работу, прежде чем он почувствовал интерес к учебе, к общению». Теперь вместо двоек-троек в журнале напротив его фамилии – четверки-пятерки.

Леша посещает школьный дом с прошлого года. Два раза убегал, но не серьезно – убежит, а от школы дальше чем на 200 метров не отходит, бегает под окнами, чтобы нашли. Потому что жить на улице Леша больше не хочет. Зачем, когда есть дом, когда есть воспитатели, которые вот сейчас закончат свой долгий разговор с корреспондентом газеты и отведут его наконец-то в компьютерный класс поиграть.

Денис попал сюда в этом году, больше всего ему нравится играть в пинг-понг, как и Игорю. Ребята, несмотря на пятницу, конец недели, и накопившуюся за пять дней учебы усталость, не смолкая, носятся кругами по коридору. А когда наш фотокорреспондент просит их усесться на диван и обнять друг друга – делают это охотно и искренне. Эти дети, познавшие одиночество и отверженность, теперь друг за друга горой.

Никиту в школьный дом приводил и забирал отец, неопрятный, взлохмаченный, с постоянным запахом перегара. Как-то, беседуя с родителем, сдающим своего ребенка на неделю, директор школы Марина Андреевна не выдержала и произнесла тираду о том, как стесняется его ребенок появляться на людях с таким папой, о том, как можно себя запустить настолько, как можно так выглядеть. Через несколько дней в кабинет Марины Андреевны ворвалась воспитательница с криками «Марина Андреевна, скорее пойдемте!». С замирающим сердцем, а вдруг что-то случилось, директор бросилась в школьный дом. Ее взору открылась идиллическая картина: в светлых джинсах, кепочке, чистого и ухоженного отца держал за руку сияющий сын.

Нетерпимость лечится, родители воспитываются

Каждый раз, когда воспитатели школьного дома, психолог, социальные работники, учителя или автор идеи – директор школы видят своих питомцев с родителями в зоопарке или где-то еще в таком логичном для детства и семейного счастья месте, они чувствуют прилив сил и желание заниматься своим тяжелым трудом дальше. Ведь, оказывается, школа спасает не только детей, но и их родителей. Значит, можно воспитывать и взрослых!


Домашние задания для питомцев дома теперь не неприятная обуза, а важная работа — тем более что есть для этого специально оборудованная библиотека.
«В теперь уже позапрошлом году, когда мы только начинали работать по схеме «школа – дом», мы, конечно же, столкнулись с проблемами, и прежде всего это была непримиримость, условно говоря, обычных детей», – рассказывает Артур Шигаев. Дети, получавшие, в свою очередь, негатив от родителей, поначалу относились к воспитанникам школьного дома как к низшему сорту людей, называли «бомжиками». По мнению психолога Артура Юрьевича, такая установка шла именно от родителей из благополучных семей. Некоторые из них, узнав, что при школе открывается такое общежитие, вообще забрали своих детей в другие школы.

«Но за эти полтора года мы, во-первых, наработали колоссальный опыт, во-вторых, установили в нашем школьном доме идеальный порядок, – говорит Артур Шигаев. – Школьники из обычных семей усвоили, что дети, столкнувшиеся с проблемами, нуждаются в помощи и поддержке. Да и сами наши ребятки изменились сильно, держатся друг за друга горой – их так просто и не обидишь». Но главное, что произошли изменения и в головах родителей. Последний несчастный случай как раз прекрасно это иллюстрирует – ребенок потерял родителей. Семьи его одноклассников окружили школьника заботой, оказали ему материальную помощь, а потом нашлась семья, которая взяла его к себе. Оформила опекунство. Теперь этот маленький человек больше не нуждается в услугах школьного дома – у него есть свой собственный дом.

Вопрос юридический

Председатель горсобрания Марет Марипуу уверена – несмотря на то, что Юмераская школа ликвидируется, школьный дом необходимо сохранить. В тот день, когда мы с ней беседовали, как раз состоялось заседание горсобрания, и проект ликвидации школы с повестки дня был снят. Потому что комиссия по делам образования и культуры внесла поправку: придать школьному дому отдельный статус, признать его отдельной от школы структурной единицей. Это даст юридическое основание продолжению деятельности единственного пока что школьного интерната в Таллинне. Уже вне рамок ликвидируемой школы.

К сожалению, по словам Марет Марипуу, в городе отсутствует какой-либо четкий надзор за посещаемостью – закон обязал детей учится, но не обязал взрослых следить за этим. «По оценкам социальных работников, в Таллинне регулярно прогуливают школу около 500 детей, – приводит факты советник горсобрания по социальным делам и здравоохранению Яанус Мартинов. – И оптимальный вариант, чтобы в каждой части города был хотя бы один такой школьный дом, рассчитанный на сорок мест». Школьный дом Юмераской школы может принять до 45 детей, но 15 мест свободны. «Пустуют не из-за того, что нет спроса, а из-за того, что люди шарахаются от слова «интернат», – считает Марипуу. – Детские комиссии посещают школы, пытаются выяснить, есть ли в них неуспевающие именно по причине прогулов, однако школа скрывает свои недостатки, делает вид, что проблем нет».

Получается ситуация, когда ребенок годами не появляется в классе, но школа его не ищет, просто держит в списках и получает подушные деньги (более четырех тысяч в год на ребенка). Директора школ, пытаясь сохранить имидж своего заведения, стараются скрывать проблемы с дисциплиной. Родители, в свою очередь, не хотят отдавать своих детей в интернат, представляя себе его неким суровым застенком, к услугам которого прибегают лишь в крайнем случае. «К тому же многие директора, к которым мы обращались с предложением открыть подобные интернаты, в ужасе от нас отмахивались, – говорит Яанус Мартинов. – Они считают, что это нанесет вред школе, они путают детей из неблагополучных семей с какими-то рецидивистами из детских колоний». И еще раз добавляет – школьный дом не для нарушителей правопорядка, а для детей, оказавшихся в сложной семейной ситуации, и вовсе не по своей вине.

Расширяться надо, но с умом

Сейчас на уровне горсобрания обсуждается не только вопрос сохранения школьного дома при основной школе Юмера (принципиальное положительное решение уже есть), но и вопрос повышения возрастного ценза. Сейчас школьный дом принимает только детей с 1-го по 4-й класс, в виде исключения здесь помещены три ребенка из 5-6-х классов (в их числе и Миша, вернувший себе интерес к жизни и оказавшийся талантливым в учебе мальчиком). Яанус Мартинов считает, что необходимо принимать в школьный дом детей по девятый класс включительно.

«8-9-й классы – это пубертатный период. Это протест. Это отрицание всего. Это группа риска – именно в этом возрасте дети начинают активно бунтовать и в качестве средства такого бунта выбирают прогулы занятий, – поясняет необходимость новшества Марет Марипуу. – Мы будем бороться за этот школьный дом. В течение февраля будет принято окончательное решение. И мы не должны думать о том, во сколько это обойдется городу». Торг здесь, как говорится, неуместен. «Чем раньше мы начнем бороться за таких детей, тем больше пользы это принесет в будущем, – уверена Марипуу. – А если мы позволим им катиться по наклонной, то спустя время такое попустительство обойдется во сто крат дороже».

Город планирует принимать в школьный дом детей с 5-го по 9-й класс с 1 сентября. Однако в самой школе к этому относятся с опаской. «Разница в возрасте может сыграть злую шутку. Детей из начальной школы и из основной нужно держать отдельно, – считает воспитатель Наталья Пекурина. – У старших как раз в этом возрасте идет половое созревание. Да и интересы у них совсем другие, чем у малышей. А поскольку есть дети с проблемами, подход к ним нужен разный. Чем раньше ребенок к нам поступил, тем легче с ним работать». А когда ему уже 14 лет, из которых три он провел на улице, то вернуть интерес к учебе гораздо сложнее.

Яанус Мартинов согласен, что проблема в этом есть. «Но поскольку интернат пока что только один, сложно достичь идеала, – говорит он. – Ведь если в наше время необходимость держать мальчиков и девочек отдельно отпала, то по-прежнему остаются аткуальными вопросы, нужны ли отдельные школьные дома для эстонских и русских детей, для начальной школы и основной?». В любом случае для того, чтобы решить эти проблемы, нужна совместная работа не только чиновников и детских комиссий, но и самих школ и их персонала. «Школы должны осознать необходимость таких общежитий и должны сами стать инициаторами по примеру замечательного коллектива Юмераской школы, – говорит Марет Марипуу. – А мы в горсобрании ждем таких предложений с энтузиазмом».

Гуманная педагогика

Самой острой проблемой единственного пока в Таллинне школьного дома сейчас является неясность будущего. Несмотря на то, что чиновники обещали руководству школы интернат сохранить, в каком качестве и где он будет сохранен – неясно. После ликвидации Юмераской основной школы здесь останется работать Кадриоргская основная школа. «У них есть классы выравнивания, но не всем нашим детям они подходят, – поясняет Артур Шигаев. – Ведь наши дети отстают не в учебе, они отстают в дисциплине и в социальной благополучности. Если Кадриоргская школа фиксируется на учебном процессе, то мы – на воспитательном».

У этих двух школ разные профили. Юмераская стараниями Марины Баранюк превратилась в центр гуманной педагогики, который проводит семинары для учителей и родителей, приглашает известных педагогов и психологов. И учителя в обычных классах работают по принципам гуманной педагогики, разработанным известным педагогом Шалвой Амонашвили, уже четыре года.

«Основной принцип – не опускаться до уровня ребенка, а поднять его до своего уровня и идти с ним рядом, помогая и направляя, – поясняет идею Артур Шигаев. – Теплота и открытость в этом деле – главные союзники». Поэтому, если дети из школьного дома начнут ходить в другую школу, там могут просто оказаться не готовы – ни учителя, ни ученики. «Дети ушли из школ сами по вполне объективным причинам. Мы смогли их в школу вернуть, решили их проблемы, показали лучшую сторону жизни, – говорит Наталья Сергеевна. – Как их теперь отправлять в чужую школу? А если их там не примут, как сначала не хотели принимать у нас? Это же сведет всю долгую работу к нулю. Да и не каждый педагог, получив в нагрузку наших детей, сможет перестроить всю свою работу». А есть еще и родители, чья нетерпимость поначалу была одной из главных проблем в Юмераской школе.

«В идеале было бы детей с 1-го по 4-й класс никуда не отправлять, оставить в пределах нашего здания, чтобы его не покидали», – считают воспитатели. Вдруг Леша опять вздумает сбежать?

Куда податься?

Тем не менее город уже счел существование школы нецелесообразным, потому что там не хватает того минимума учеников, который установлен Департаментом образования, а значит, школа финансируется недостаточно для того, чтобы учебный процесс соответствовал (исходя из подушного принципа финансирования). Поэтому сейчас город наметил двух кандидатов на пост будущей школы для интернатских питомцев – Махтраская гимназия или Ласнамяэская русская гимназия. Дети останутся жить в своем школьном доме, но на уроки им придется ездить либо через две остановки в гимназию на Махтра либо еще дальше, через пять, на улицу Коорти в Ласнамяэскую русскую гимназию.

Как человеку далекому от педагогического процесса, мне трудно оценить, соответствует или нет учебный процесс в Юмераской основной школе нормам Департамента образования, учитывая небольшое количество учеников в школе и вытекающее из этого недофинансирование. Но есть родители, которые, зная о закрытии школы, ищут для своих детей новые гимназии и не могут найти ни одной, которая бы соответствовала их собственным внутренним стандартам, привитым педагогами Юмераской школы. И просят совета у Марины Андреевны: что делать, куда податься ребенку, проучившемуся столько лет в рамках уникального центра гуманной педагогики, единственного в Эстонии? А теперь школу ликвидируют. В то время как иностранные педагоги, ознакомившись со школьным домом, рассказывают о нем у себя на родине и просят Марину Андреевну поделиться опытом. В то время как сама Марина Баранюк недавно удостоилась звания Рыцаря гуманной педагогики, присужденного ей Международным центром гуманной педагогики Шалвы Амонашвили.

Да и сам проект школьного дома, как и центра гуманной педагогики, Марина Баранюк при полной поддержке своего коллектива вынесла на своих плечах, невзирая на недостаточность финансирования. Когда проект школьного дома был департаментом принят и получил то финансирование, которое смог найти город, директор вместе с завхозом, забыв про отпуск, все лето 2002 года провели в малом корпусе школы, создавая тот самый дом для Леши, Никиты, Дениса, Миши и еще кучи ребятишек, обиженных судьбой в самом нежном возрасте.