Молчаливая жертва

Ирина БУТЯЕВА

Почему школьники, над которыми издеваются сверстники, не обращаются в полицию? Этим вопросом мы продолжаем тему насилия в школе, поднятую «Молодежкой» 12 февраля в статье «Требуется жертва».

«Несмотря на то, что проблема насилия в школах страны стоит остро, в молодежной полиции не так много заявлений от пострадавших, — подтверждает ведущий констебль молодежной полиции Вилве МИЛЛЬ. – Заявления от родителей к нам поступают, как правило, тогда, когда у ребенка ясно видны следы насилия, когда подросток предпринимает ответные меры в отношении насильника (-ов), или же в том случае, когда родитель пострадавшего ребенка самостоятельно учиняет какие-либо действия над насильником своего ребенка».

Вилве Милль считает, проблема в том, что дети о своих обидах не говорят старшим. А не говорят, так как уверены, что, например, родители не воспримут их слова всерьез. Другие стыдятся того, что позволяют одноклассникам обращаться с собой подобным образом. К тому же дети, которые подвергаются издевательствам, постоянно слышат от обижающей стороны, что жаловаться некрасиво!

Вот и получается, подчеркнула Вилве, что в полицию приходят, как правило, только после того, как ребенок уже серьезно пострадал. Как физически, так и морально.

Что касается обращения к школьным психологам, то и к ним обращаются редко. Боятся огласки. А если школьный психолог в их классе еще и ведет урок, то тем более не пойдут.

Практика молодежной полиции показывает, что порой ребенок, над которым издеваются, однажды может перейти к обороне. «На моей практике был случай, — рассказывает Вилве Милль, — когда мальчишки-шестиклассники постоянно издевались над одноклассницей. Однажды они плотным кольцом окружили девочку, не давали ей уйти. Девочка потеряла терпение, схватила тяжелый ранец и со всей силы ударила одного из обидчиков. Выбила ему зуб. Родители этого ребенка обратились в полицию. А когда мы стали разбираться, выяснили, что взаимоотношения в этом классе давно перешли за грань нормальных. Аналогичных случаев достаточно много.

Сейчас у одного из наших следователей в работе уголовное дело, открытое на отца девочки, которую долго обижал одноклассник. Однажды это произошло прямо на глазах у отца этого ребенка. Взрослый человек не сдержался и, выскочив из машины, ударил обидчика дочери. Это видели и другие дети. Естественно, у нас появилось заявление от родителей этого мальчика. Чем все закончится, говорить рано. Заключения пока нет».

Исходя из этого, подчеркнула Вилве Милль, в случаях, если ребенка третируют в школе, родителям следует обратиться к классному руководителю или директору школы, или сразу в полицию. Никакой самодеятельности в таких случаях проявлять нельзя.

День полиции

В рамках уже третьего года работы полицейского проекта «Будь нормальным» инспекторы молодежной полиции сами регулярно ходят в школы. Но не всегда инспекторы могут запросто навестить ту или иную школу. Им как бы и не отказывают, но и не очень-то и помогают. «Случается, — говорит ведущий констебль, — что администрации некоторых школ во время телефонного разговора очень благосклонно относятся к визиту наших специалистов. Но как только доходит до конкретной договоренности, нам обещают перезвонить, и на этом контакты прерываются. Но, — уточнила она, — так чаще ведут себя «элитные» школы. Проще всего договориться с муниципальными школами».

«Обстановка в том или ином классе нашим работникам становится ясна практически с первых минут общения с ребятами, — продолжает беседу Вилве Милль. – Знаете, если ребята с легкостью идут на контакт, внимательно слушают, задают вопросы и даже сами предлагают варианты решения этой проблемы, то, значит, они не имеют к этой проблеме никакого отношения. Но если дети сидят насупившись, молчат, друг на друга не смотрят, вроде бы и слушают, но ничего не спрашивают, нам ясно, что есть проблемы. Как правило, мы в таких случаях задаем вопрос классному руководителю, и он нам это подтверждает…»

Так что польза от общения со школьниками все-таки есть. Например, выяснилось, что в школах довольно распространено вымогание денег. Причем вымогательством, по словам Вилве, как правило, занимаются дети, которые в них остро не нуждаются. Так, в одной из городских школ компания мальчишек из обеспеченных семей постоянно требовала у одного из одноклассников деньги. Ребенок деньги отдавал, а жаловаться — не жаловался. Живя под страхом, мальчик стал хуже учиться, начал пропускать занятия. В результате остался на второй год. В новом классе у него все было хорошо, но лишь до того дня, пока про него не вспомнили бывшие одноклассники… Тут он не выдержал и обо всем рассказал родителям. Те обратились в полицию.

Пишем письма, звоним, приходим…

На вопрос, отреагирует ли молодежная полиция на анонимное письмо, коль дети боятся или стесняются жаловаться, Вилве Милль ответила, что, если в нем будут изложены факты и место, где все происходит, то почему нет?! В ее практике уже есть подобные обращения. Не так давно пришло письмо от девушки об издевательствах над ее другом. Факты подтвердились, дело было заведено.

Бывает, что о случаях насилия в классе в полицию сообщают и учителя. Так, на основании жалобы одного учителя было проведено расследование в отношении 14-летнего подростка, который постоянно использовал при обращении к одноклассникам ненормативную лексику, портил вещи, мешал учиться.

Действия этого мальчишки подпали под статью «нарушение общественного порядка». Административный суд дело рассмотрел, нашел в действиях подростка преступление и потребовал возбудить уже уголовное дело.

Почему же суд обошелся с этим подростком настолько сурово? Вилве Милль объяснила, что этот подросток и ранее был знаком полиции по таким «подвигам», как употребление наркотиков, воровство, пребывание в спецшколе…

Откуда растут ноги у насилия?

Естественно, подчеркнула ведущий инспектор молодежной полиции, начало всех «подвигов» подростков надо искать в семье. На вопрос, есть ли что-то общее в семьях, откуда выходят столь агрессивные ребята, Вилве ответила, что нет. Все семьи разные, но, как правило, в личных отношениях родителей не присутствует агрессия.

Но, уточнила Вилве Милль, есть дети, которые уверены в том, что им можно все, так как подобную уверенность привили им именно родители. Эти ребята знают, что родители не отреагируют на их «шалости» даже в том случае, если их будут постоянно вызывать в школу. Взрослые искренне полагают, что уж их-то ребенок на плохие поступки не способен. Дома же он другой… А если их ребенок что-то и совершил, значит, виноваты все остальные.

«Бывают и другие ситуации, — поясняет Вилве, — когда мы понимаем, что именно сама жертва поведением и личным отношением к окружающим спровоцировала в отношении себя какие-либо действия. Но, опять же, это происходит именно по вине родителей, которые внушали своему ребенку, что окружающие его люди будут желать ему только плохого. Вот и получается, что, попав в большой коллектив, этот ребенок сторонится одноклассников, не идет с ними на контакт, посматривает свысока. Те, в свою очередь, отвечают ему недружелюбием».

Грешат родители и тем, что с младых ногтей твердят своим детям, что те ни на что не способны, ничего не умеют и ничего хорошего от них они не ждут. А это приводит к тому, что ребенок начинает осознавать себя потенциальной жертвой для «сильных и умных», смиряется со своей судьбой.

«Думаю, для того чтобы решить проблему ребенка, некоторым семьям необходимо начать именно с себя. Взрослые должны понять, что их проблема – в них, в семье. Возможно, в некоторых случаях может потребоваться помощь, например, психолога. Понятно, что одного визита к специалисту будет недостаточно, возможно, это потребует длительного времени. Допускаю, что лучшим выходом для ребенка в некоторых случаях будет смена школы. И не стоит идти на поводу личных амбиций, считая, что уйти должны другие, а не мы. Надо поступать так, как будет лучше для ребенка», — подвела итоги нашей беседы Вилве Милль.