Свечи на запретной елке

Николай ХРУСТАЛЕВ

В предстоящую среду 7 января в 18.30 Зимний сад театра «Эстония» станет местом проведения благотворительного концерта, в котором солист Национальной оперы Мати Пальм исполнит арии из итальянских опер и русские романсы. Сбор от концерта будет передан в фонд Рождественского Благовеста, ежегодной акции, которой уже более десятка лет завершает старый год и начинает новый Радио-4. И сегодня мы решили задать Мати Пальму несколько зимних вопросов.

— Мати, Рождество и Новый год, как известно, время, когда все мы по традиции делаем друг другу подарки. Помните ли вы тот, что был сделан вам когда-то самым первым?

— Это был, кажется, 47-й год, время не самое лучшее, сталинское, когда празднование Рождества у нас не то, чтобы запрещали, просто в рождественское время ставить дома елку и зажигать ее не полагалось, было даже опасно. Но память о празднике у людей все равно оставалась, к тому же мы жили в деревне, там было не так строго, но, несмотря на это, мама, помню, всегда плотно завешивала окна, чтобы с улицы не было видно, что происходит в доме. И когда в тот вечер мама зажгла на елке свечи, а потом еще пришел и Дед Мороз, мою радость нельзя было передать. Потом, правда, выяснилось, что Дедом Морозом была сама мама, она вышла из дома, надела на себя что-то, чтобы мы ее не узнали. Тогда Дед Мороз подарил мне деревянный автомобиль, он был выкрашен в красный, синий и желтый цвета, легко ездил и мне, мальчику, казался огромной драгоценностью. Так что первые воспоминания о Рождестве у меня навсегда связаны с этим автомобилем. А когда я уже учился в консерватории, то однажды на Рождество мне друзья подарили коробку из-под обуви, я ее открыл, а там полно газет. Сначала я не понял, в чем дело, чуть не обиделся, но оказалось, что в бумаге был завернут и спрятан камертон — для музыканта подарок очень хороший, я им до сих пор иногда пользуюсь.

— Актерская жизнь часто связана с жестким графиком выступлений и гастролей, с переездами и путешествиями. Вам ведь наверняка доводилось в рождественские и новогодние дни находиться далеко от дома?

— Всякое бывало. 75-й год я встречал в Милане, где стажировался в театре Ла Скала, и встречал Новый год три раза сразу. Сначала по тому времени, по какому Новый год нужно было встречать в Эстонии, если правильно, по солнцу. Потом встретил по тому времени, по какому в Таллинне тогда встречали Новый год официально, по-московскому. И в третий раз — по среднеевропейскому. Еще несколько раз Эри Клас приглашал меня принять учатие в новогодних концертах за пределами Эстонии, дважды они проходили в Германии, однажды в Восточной, потом — в Западной. Два раза встречал Новый год в Литве, там в Вильнюсе в оперном театре есть традиция провожать старый год оперой Верди «Травиата», так продолжается уже 82 года, с времен Кипраса Петраускаса, большого друга великого Шаляпина. В 75-ю и 80-ю годовщины этого события в литовской столице проходили большие гала-концерты, в которых меня приглашали петь, потому что там мне довелось выступать довольно много.

— Если все же говорить о нынешнем Новом годе, то нельзя не вспомнить, что сейчас в Музыкальной академии, где вы преподаете параллельно с работой в театре, горячая экзаменационная пора. Наверное, мастер в это время тоже сдает вместе со своими студентами своего рода экзамен?

— Конечно, успех твоего студента — это и твой личный успех, словно бы сам сдаешь экзамен, потому, наверное, нервничаешь даже больше, чем твой подопечный. Да и для артиста, певца каждая новая роль — всегда очередной экзамен, тут ты всегда чувствуешь себя учеником. И дело даже не в том, как твою работу оценит публика, самый главный судья — ты сам. Лучше же других знаешь, чего хотел, как собирался спеть. Получается или не получается — это и есть наш экзамен. В июне на сцене театра «Эстония» должна состояться премьера малоизвестной оперы Россини «Отец», мне в ней предстоит петь, так что есть задача на год, и снова — экзамен.

— На лацкане вашего пиджака поблескивает значок почетного члена спортивного общества «Калев», потому что в свое время вы успешно занимались легкой атлетикой, метали ядро, и делали это успешно, становились чемпионом. Мати, когда вы в последний раз брали в руки ядро?

— Знаете, я и сейчас могу взять ядро в руки, только толкать его уже сразу не стоит, потому что мышцы должны быть готовы, а без этого — опасно. Зато каждое лето мы с сыном соревнуемся в метании диска. Конечно, он на голову выше меня, молодой, сильный, так что метров 5-6 я ему теперь проигрываю. Не зря же его несколько лет тренировал, показывал разные технические приемы. Думаю, если бы он занимался диском серьезно, то мог бы добиться больших успехов. Но его больше интересует баскетбол.

— 7 января вы будете петь в Зимнем саду Национальной оперы в благотворительном концерте. Таких ведь в вашей творческой биогафии было немало?

— Очень хорошо помню один, в Милане, потому что тогда меня приглашал на сцену его ведущий Лучано Паваротти...