погода
Сегодня, как и всегда, хорошая погода.




Netinfo

interfax

SMI

TV+

Chas

фонд россияне

List100

| архив |

"Молодежь Эстонии" | 13.01.04 | Обратно

Роль лейтенанта в правовом государстве

Райт МАРУСТЕ,
судья Европейского суда по правам человека

Дискуссия о реформе Сил обороны на страницах Eesti Päevaleht выявила серьезный вопрос: в какой мере военнослужащий (в широком смысле государственный служащий) может принимать участие в общественно-политической дискуссии, высказывать личное мнение, критиковать политические решения. В более широком смысле в нем отразился вопрос об основных правах и свободах для государственных служащих. Ситуация достигла апогея после заявления канцлера юстиции о том, что на военнослужащих, как и на других людей, распространяется конституционное право свободы слова.

Все верно, но тем не менее не отражает полноты представлений и практики европейского правового поля. Проблема, во-первых, не столь контрастна, а во-вторых, значительно шире и касается не только армии, но и всей государственной службы.

В соответствии с Конституцией (статья 139) канцлер юстиции осуществляет надзор «над конституционным соответствием законодательных актов законодательной и исполнительной государственной власти, а также местных самоуправлений». Из заявления же канцлера юстиции не явствует, в ходе надзора за конституционным соответствием какого законодательного акта он сформировал свою точку зрения. Знание этого помогло бы нам лучше понять мнение канцлера. Во всяком случае, роль арбитра в политических дебатах Конституция для канцлера юстиции не предусматривает.

Если возник спор между гражданином и солдатом, если спор ожесточился и породил драматическое противостояние, то как вы полагаете, за кем окажется последнее слово? Явно за тем, в чьих руках информация и оружие. История не один раз нас в этом убеждала.

Подчеркиваю: права военнослужащих – одна, хоть и наиболее рельефная, но неопределяющая грань проблемы. Вопрос касается и целого ряда других государственных служащих – полицейских, дипломатов, судей, спасателей, пограничников, старших чиновников министерств и ведомств, местных самоуправлений, финансовых и налоговых служб… Вопрос в том, распространяются ли на них равно с остальными рядовыми гражданами, без ограничений, права и свободы, гарантированные Конституцией и Европейской конвенцией по правам человека, или все же для них существуют некоторые ограничения? Если да, то в отношении каких прав и в каком объеме?

Краткий ответ таков: определенные ограничения существуют. Именно так обстоит дело в Европейском союзе в свете судебных решений по делу Европейской комиссии против Бельгии и Европейского суда по правам человека против Франции. Не вдаваясь в детали, скажу, что эти решения основывались на доктрине, суть которой в том, что государство имеет определенные суверенные права и интересы, выделяющие людей по тому, в каких отношениях они находятся с государством и какие функции выполняют.

Исполнение определенных (государственных) обязанностей подразумевает доверие и лояльность между служащим и государством. Работа некоторых служащих подразумевает соприкосновение с государственной и служебной тайной, от этих людей зависят бесперебойность деятельности стратегических систем, общественный порядок и безопасность, решения об использовании государственных средств и т.д. Такой статус неизбежно влечет за собой ряд ограничений. По этой причине и ЕС, и Конституция позволяют выбирать и назначать на известные должности только граждан, и на них не распространяется одна из основных свобод ЕС – свобода перемещения рабочей силы.

Ограничения могут вводиться в отношении прав и свобод политического характера – свободы объединений и слова, а также на право судебной защиты. Именно права на судебную защиту касалось вышеупомянутое дело против Франции. Ограничение на судебную защиту не распространяется на пенсионное право, наступающее после прекращения служебных отношений. На какие категории служащих какие ограничения и в каких масштабах устанавливать, в основном, решают сами государства.

Важно то, какую функцию конкретный чиновник выполняет, какова сфера его ведения. Определяющим является элемент реализации власти и принятия решений. Более-менее автоматически под ограничения могут подпадать старшие и высшие чиновники (служащие).

Таким образом, ответ на вопрос, может ли лейтенант участвовать в политических дебатах и критиковать политические решения, будет утвердительным. Право на свободу слова у него никто не отнимает. Но он должен учитывать, что его поступок может повлечь за собой служебное наказание вплоть до увольнения, если его командиры сочтут, что он неуместен для офицера, не соответствует условиям его службы и у него нет возможности обратиться за защитой своих прав в Страсбург.

Отсутствие права на судебную защиту не означает, что нет и не может быть другого способа рассмотрения дела, позволяющего внутриведомственно уладить возникший спор и сформировать стандарты поведения. В любом случае те, кто избрал государственную службу, должны иметь в виду, что они избрали и неизбежно сопутствующие этому ограничения.

Разумеется, каждое государство может предоставлять своим подданным больше прав и свобод, чем предусматривают международные инструменты и практика. Это отчасти видно и по административной практике Эстонии. Но эти вопросы в конечном итоге решаются не лейтенантами и даже не канцлером юстиции, а решаются, как то свойственно правовому государству, парламентом, а в отдельных случаях возможных нарушений конституционных прав и свобод — судом.