В чем разница между журналистом и политиком

С заместителем председателя Центристской партии, членом Рийгикогу Энном ЭЭСМАА беседует Татьяна ОПЕКИНА.

— Ваша семья, г-н Ээсмаа, мне знакома с давних пор. Сразу после войны на сцене театра «Эстония» школьницей я впервые увидела вашего отца в оперетте «Фиалка Монмартра». Там была такая веселая и неразлучная троица — Антс Аасмаа, Энно Ээсмаа и Велло Вийзимаа. Позже познакомилась с вашей сестрой Андрой Вейдеманн, а теперь вот и с вами. Актерские дети нередко идут по стопам родителей, а вот вы с Андрой — в политике. Впрочем, приход в политику известного телеведущего — шаг вполне естественный. Ведь телевизионные новости без политики — все равно что обед без мяса. Как вам смотрится Рийгикогу не из ложи прессы, а изнутри, из зала заседаний?

— Действительно, я родом из актерской семьи, и первым жгучим моим интересом был театр, желание посвятить свою жизнь сцене. Тем более что моим одноклассником был ставший впоследствии звездой эстонского театра Яан Тооминг. Но судьба распорядилась иначе, и я попал на телевидение. Что касается прихода в политику, то я прошел через все три закономерные стадии: сначала, как и многие люди, просто интересовался политикой (читал газеты, слушал радио, смотрел телевизионные новости), после восстановления независимости Эстонии приблизился к политике как журналист, потом более года работал в команде президента Леннарта Мери в качестве его советника по печати и пресс-секретаря. Наконец, в этом году, когда я был избран в Рийгикогу, политика стала моей профессией. Все это вместе взятое объясняет, почему никакого шока или удивления, оказавшись в зале парламента, я не испытал. Я знал, куда и зачем иду, хорошо представлял, чем здесь занимаются. Об этом к тому же мне много рассказывали и сестра, и ее супруг Рейн Вейдеманн. А разница между журналистом и политиком точно подмечена: журналист говорит то, что знает, политик знает, что говорит...

— Вы ведь у нас молодой центрист. И вступили в партию тогда, когда эстонская печать изо всех сил пыталась приклеить к центристам ярлык партии авторитарного лидера, партии вечной оппозиции, партии пенсионеров, неудачников, лузеров...

— Я вступил в эту партию, получив приглашение баллотироваться кандидатом в депутаты парламента весной прошлого года. Вступил, кстати, тогда, когда центристы были у власти в коалиции с Партией реформ. В партию меня пригласил лично Эдгар Сависаар, а я как раз принадлежу к тем людям, которые очень ценят его как аналитика, как политика, умеющего не только генерировать идеи, но и организовать претворение их в жизнь. Если бы нужно было назвать одно-единственное имя человека, благодаря которому Эстония вернула независимость — разумеется, таких людей было много, но, повторяю, если бы нужно было назвать одно-единственное имя, — то это был бы именно Эдгар Сависаар. Некоторым людям кажется, что Сависаар наиболее силен тогда, когда трудно, что ему нелегко определить свою роль в период стабильности. Я не говорю, что это так и есть, но такое мнение существует. Короче, когда этот человек предложил мне войти в избирательный список центристов, я счел это за честь. Тем более что Центристская партия стоит на позициях защиты интересов таких людей, к которым и я принадлежу. Это люди небогатые, живущие за счет собственного труда, тревожащиеся за день завтрашний, то есть представители среднего класса. Но мы хотим также помочь тем, кто недотягивает до этого уровня, не справляется с сегодняшними вызовами.

— Прошлогодний августовский съезд партии, затеяв дискуссию вокруг предстоящего еврореферендума, расколол партию на еврооптимистов и евроскептиков. Партию, которая до того считалась монолитной. Как с этими двумя течениями в партии сейчас? Остались два крыла? Сохранились разногласия?

— Действительно, в отличие от других партий, утверждавших, что их однопартийцы и их избиратели — сплошь сторонники вступления Эстонии в ЕС (эти партии блефовали, ведь треть пришедших на еврореферендум была настроена скептически или негативно), центристы организовали внутрипартийную дискуссию на эту тему. Стала ли партия от этого слабее? Думаю, нет. У нас есть программные положения, которые разделяют все члены партии. И есть тактические разногласия, различные мнения по поводу того, как эти программные положения претворить в жизнь. Это и есть внутрипартийная демократия.

— На том же августовском съезде значительно обновился состав правления Центристской партии. Вместо Пеэтера Крейцберга и Свена Миксера появились два новых заместителя председателя — вы и Лаури Лаази. Что означает эта смена заместителей председателя? Новые лица — новые идеи?

— Что касается заместителей председателя, то согласно Уставу центристов избранный на съезде председатель партии (а им был вновь избран Сависаар) предлагает двум членам правления стать его заместителями. Так что это право Сависаара и его выбор.

— Не произошла ли отставка прежних заместителей по причине их прямой и четкой, открыто высказанной в печати позиции в пользу вступления в Евросоюз?

— Спекуляции в прессе на тему о том, что мы с Лаури Лаази более покладистые и удобные люди, действительно, прозвучали. Но это нелепые спекуляции. Я лично являюсь убежденным сторонником Евросоюза, не раз эту свою позицию озвучивал, и Сависаару это известно. Просто он хотел видеть своими заместителями новых людей. Повторяю, это его право. Сам Сависаар, как известно, свою позицию по поводу вступления/невступления Эстонии в Евросоюз на съезде открыто не изложил, и это можно понять: Центристская партия на сегодняшний день — по-настоящему народная. А в народе разброс мнений на этот счет велик. Хорошо, что центристы на уровне Евросоюза состоят во фракции либерально-демократической реформистской партии. Для этой партии, как и для центристов, социальный градус, социальное измерение очень важны.

— Недавно ваша партия обрела нового генерального секретаря. Понятно, что Кюлло Арьякас за двенадцать лет мог устать от этой работы, будучи к тому же членом Рийгикогу. Понятно, что кадры нужно обновлять. Но Кадри Муст очень молода, у нее мало жизненного опыта. Не скажется ли это на оргработе партии, которая особенно важна во время подготовки и проведения избирательных кампаний?

— У Арьякаса были очень уважительные причины для освобождения от этой должности, а изо всех возможных кандидатов Кадри Муст, я думаю, самый лучший. Она умна, энергична, не является членом парламента, что позволит ей гораздо больше времени посвятить координации партийной работы на местах.

— Как центристы чувствуют себя сейчас в оппозиции в Рийгикогу? Ведь умеренные и Исамаалийт не торопятся блокироваться с вами...

— Политический ландшафт в Эстонии вообще достаточно сложный. Как раз сегодня мы обсуждали в Рийгикогу вопрос, проводить выборы в Европарламент открытыми партийными списками или закрытыми. Центристы голосовали так же, как Res Publica, Исамаалийт и умеренные. Народный союз солидаризировался с реформистами. С помощью этого примера я хочу показать, что у оппозиции нет и не может быть одинакового подхода ко всем вопросам. Мы декларировали, что находимся в конструктивной оппозиции. И это означает, что мы не обязаны всегда противиться тому, что предлагает правящая коалиция. В каких-то вопросах мы близки к умеренным, в каких-то — к Народному союзу, а на европейском уровне мы, как известно, состоим в одной фракции с реформистами. Европарламент — это ведь не классический законодательный орган, у него несколько иные функции. Поэтому избранники Эстонии там рассредоточатся по фракциям, представляя не столько свою страну, сколько определенное мировоззрение.

— Что вы можете сказать о новой политике республиканцев? Какой она оказалась на деле?

— Я думаю, что успех республиканцев на выборах стал большой неожиданностью для них самих. Получилось, что за новой политикой стояли главным образом новые лица в политике. Человечество ведь занимается этим видом деятельности со времен античности, и вряд ли здесь можно изобрести что-то чрезвычайно новое. Поэтому сам лозунг «Новая политика» был скорее формальным, а содержанием он будет наполняться со временем. Программа республиканцев во многом эклектична, в ней отсутствует четкий стержень.

— Профессор Рейн Таагепера, экс-председатель партии Res Publica, предостерегал: неопытной партии для начала хорошо бы поработать в оппозиции.

— Тот же Таагепера считает: будущее республиканцев — центризм.

— Массовая забастовка учителей, организованная профсоюзом, договор общественного согласия, который патронирует президент, недавний правительственный кризис... Можно ли говорить в связи со всем этим о некотором пробуждении политической активности в нашем обществе?

— Думаю, что можно. Да этого и следовало ожидать, коли каждый третий ребенок в Эстонии живет на грани нищеты или за ее чертой. Многие эстонские семьи предельно озабочены тем, как свести концы с концами, как прожить на те скромные доходы, которые у них есть.

— Каковы планы центристов на ближайшее время?

— Мы не инициировали правительственный кризис, не способствовали ему. Он был предопределен противоречиями, заложенными уже в самом коалиционном соглашении. Предполагаем, что через пару месяцев, когда в первом приближении начнет оформляться проект бюджета-2005, такой кризис может повториться. А мы... Мы занимаемся текущими делами. Представили в Рийгикогу тридцать законопроектов, продолжим эту работу и впредь. Если сложится ситуация, при которой правящая коалиция не сможет существовать в нынешнем составе, рассмотрим возможность разделить ответственность за власть, войти в правящую коалицию. Но это для нас не самоцель. А сейчас готовимся к выборам в Европарламент. В ходе предвыборных дебатов постараемся еще раз публично заявить о нашем видении ситуации в Эстонии, о том, что считаем важным.

— Спасибо за беседу.