Игра на жизнь в одни ворота

Любовь СЕМЕНОВА

«Не могу понять, за что я наказан Эстонской Республикой?» Борис Тимофеевич Руднев возле дома, где он прожил 49лет. И который, по всей видимости, скоро тоже станет мотелем. Фото автора

На состоявшейся во вторник внеочередной парламентской сессии депутаты во второй раз, несмотря на недавние рекомендациипрезидента, оставили без изменений поправки к Закону об упразднении предельных ставок на аренду жилья. Теперь те извынужденных квартиросъемщиков, кто все еще проживает в возвращенных домах, вновь уповают на главу государства, потомучто потянуть квартплату на новых условиях не смогут. А как быть тем, кого новоявленные владельцы просто попросили«освободить территорию»?

Гражданин Эстонской Республики 85-летний ветеран Великой Отечественной войны Борис Руднев родился и всю жизнь (за исключением трех лет, что пробыл на фронте) живет в Эстонии. А в Пярну, в двухэтажном доме по улице Сеэдри, 11, состоящем всего из двух квартир (одна на первом и одна на втором этаже), он с семьей прожил почти полвека. Вместе с 82-летней супругой Руднев занимает квартиру, которую получил от государства в 1955 году.

Пока еще занимает, потому что со дня на день он по требованию владельцев дома, не продливших с ним договор найма, должен жилплощадь освободить. Вообще-то, срок истек уже 1 июля, но идти старикам, кроме как на улицу, некуда: взамен отбираемого жилья им ничего не предложили.

«Но если рассуждать чисто по-человечески, ведь не могут же вас просто выбросить на улицу? Как вы сами думаете?» - задаю вопрос и тут же понимаю, что сморозила большую глупость, ибо прекрасно знаю, что мораль и право - совсем не одно и то же.

«Все может быть. Тут у нас соседку, вдову ветерана войны, выжили элементарно: хозяин просто снял с дома крышу - и все. А дом одноэтажный. Понятно, что ей пришлось уехать. Как жить в доме без крыши?» - Руднев объясняет, как просто решаются проблемы в нашем государстве.

И добавляет: «Да я и морально уже устал так жить, когда мне постоянно указывают «мое» место. К тому же, если примут закон о повышении платы за съемное жилье, мы просто не сможем оплачивать эту квартиру».

Здесь живет элита

Район курортного города Пярну, где находится дом (теперь уже бывший) Рудневых, элитарный. В нескольких шагах от их дома - дом, в котором в свои «пярнуские» периоды жил Давид Ойстрах, чуть подальше - дом Давида Самойлова. Получить здесь в собственность дом - все равно что выиграть крупную сумму в лотерею.

Один из соседей Рудневых - муж Марью Лауристин, получивший в собственность дом на той же улице Сеэдри. Сейчас в этом доме гостиница, и в курортный сезон можно неплохо заработать на отдыхающих. «И что забавно, - говорит Руднев, - дом этот перешел мужу Лауристин сразу после принятия закона о расширении круга лиц, имеющих право наследования, который она же и проталкивала».

Таких освобожденных от жильцов домов в этом пярнуском районе полно, они уже отремонтированы и либо продаются по цене 4-5 миллионов крон, либо сдаются отдыхающим.

Ну а дом на Сеэдри, 11, где пока еще живет Руднев, был на основании эстонского Закона о реформе собственности возвращен владельцам, проживающим в настоящее время в Швеции, в 1994 году, а в 1997-м подарен ими нынешним владельцам через (обычное дело!) доверенное лицо. И что интересно, этим самым доверенным лицом, согласно документам, является проживающий в Таллинне известный эстонский актер и режиссер, а подарок получила его «внебрачная» пярнуская семья.

Кстати сказать, доверенность, оформленная на актера, грешит массой юридических, мягко говоря, оплошностей, таких, например, как вставленные в печатный текст ничем и никем не заверенные дописки от руки.

И таких «доверенных» лиц, по сути ставших полновластными хозяевами особняков в летней столице Эстонии, если посчитать, наберется едва ли не больше, чем самих владельцев.

История следующая

Уроженка Нарвы, жительница Пярну, гражданка ЭР, ветеран войны 82-летняя Валентина Дмитриева до восстановления независимости жила с семьей, а потом, после смерти мужа - с внуком в просторной квартире на первом этаже двухэтажного особняка на улице Ринги, 14. Эту квартиру она получила обменом: «Мать мужа отдала жилплощадь в Таллинне и мы свою квартиру в Пярну. А в этой квартире тогда жили двое, которые хотели разъехаться. Так она нам и досталась».

В 1990 году дом на Ринги, 14, на основании Закона о реформе собственности передали прежним владельцам, братьям Тыниссонам, Велло и Уно, как пострадавшим от массовых репрессий. Совершенно случайно жену одного из братьев зовут Лийна, и недавно она работала депутатом Рийгикогу.

«И они стали требовать этот дом, - рассказывает Валентина. - Но как я поняла, братьям Тыниссонам принадлежал только верхний этаж, а первый, который забрала Лийна, принадлежал не им, потому что на этот нижний этаж претендовала доктор Эстер, так как он принадлежал ее родственнику. Дом был на двоих хозяев.

Ну а Лийна Тыниссон кулаком по столу в мэрии стукнула: «Не отдам! Я этих коммунистов оттуда выселю. Тогда Саарнийт (Яак Саарнийт - мэр Пярну в 1989-1992 г.г. - Прим. авт.) сказал мне, что ничего не может сделать. А в 1992 году Лийна Тыниссон потребовала, чтобы я освободила квартиру, и чтобы мне ничего не предоставляли.

Я попросила дать мне квартиру их дочери, которая освободилась после ее переезда в этот дом. Но они мне сказали, что в той квартире прописана племянница, которая остается там и будет ее приватизировать».

Оставшуюся без жилья пенсионерку взяли на учет в мэрии, пообещав предоставить «более-менее идентичную» жилплощадь.

Дальше идет история о том, как эту «идентичную» жилплощадь ветерану войны «предоставляли». История длинная, и пересказывать ее, описывая все этапы, которые «в ожидании» жилья на старости лет прошла Валентина Дмитриева, сложно. Ей пришлось выслушать в чиновничьих кабинетах многое: от откровений на тему «мы ветеранам войны не предоставляем ничего» до сообщений о том, что заявление о предоставлении жилья «уже теперь аннулировано, и больше ничего не ждите».

Валентина сама нашла для себя несколько пустующих квартир, но как только она обращалась в мэрию за разрешением на вселение, эта ею же найденная жилплощадь уже на другой день чудесным образом превращалась в кому-то принадлежащую либо практически на ее глазах передавалась в чье-то пользование.

В общей сложности 7 или 8 квартир Валентина нашла для Пярнуской горуправы, после чего, поняв, что никогда не получит жилья от мэрии, она обратилась в лесокомбинат, где ее покойный муж 25 лет проработал директором, с просьбой по возможности предоставить ей жилье. Председатель профсоюза нашел однокомнатную квартиру с удобствами в построенных лесокомбинатом домах, и Валентину внесли в списки на получение этой квартиры на двоих с внуком. Но когда в мэрии увидели ее фамилию в списках, очень удивились и... вычеркнули, как не имеющую права на «лесокомбинатовское» жилье.

Квартиру ей в конце концов предоставили, но не мэрия, а тот же лесокомбинат. Правда, теперь это было жилье в старом двухэтажном бараке без удобств, со стойким запахом сортира в общем коридоре. На сей раз мэрия ничего против не имела.

Валентина, уже пережившая одну реституцию, долго высняла, не подлежит ли возврату и этот дом на Рижском шоссе, 83. Ее успокоили, что не подлежит, поскольку был полностью разрушен и в советское время выстроен вновь. И она переехала сюда в апреле 1993 года. А в марте 1994-го дом передали невесть откуда взявшимся владельцам, живущим в Канаде, в Торонто. И разумеется, право распоряжаться их имуществом в Пярну передали (а как вы догадались?) доверенному лицу 1946 года рождения, проживающему в Таллинне.

И теперь жильцы, среди них Валентина Дмитриева, хоть и борются за свои права, но пребывают в постоянной готовности, что их со дня на день отсюда попросят. «Дочь зовет меня в Москву, но куда я поеду, если здесь похоронены мать, муж и другие родственники. Да и сама не молоденькая уже», - Валентина не представляет, что будет делать, если останется и без этой крыши над головой.

Кстати, рядом с домом, где она живет, уже стоят огромные щиты с надписью «Müüa ridaelamud (Продаются рядные дома)».

Реституция по-эстонски

В принципе, реституция - шаг по отношению к пострадавшим от репрессий правильный, вот только проведена она была у нас таким образом, что слишком многие погрели на этом руки. Закон о реформе собственности оказался откровенно слаб, чем не преминули воспользоваться лица, пребывавшие в непосредственной близости к власти. В нем правопреемным собственникам предоставлены широкие полномочия, но почти совсем ничего нет о защите прав вынужденных квартиросъемщиков. Кроме, разве что, одного предложения, расплывчатого и совсем неконкретного - «возврат имущества бывшим владельцам или их наследникам не должен повредить интересам других лиц, защищаемым законом, и создавать новую несправедливость». Но экономический механизм отселения вынужденных квартиросъемщиков отсутствует абсолютно.

Поэтому в ходе нашей реформы дошло до того, что жилье (причем вместе с проживавшими там ни в чем не повинными людьми) возвращалось даже эстонским фольксдойче, которые в свое время уже получили компенсации за утраченное имущество от Германии.

Кстати, в Германии тоже проводилась реституция недвижимости, но там это не коснулось жилья.

Уповаем на президента?

Итак, депутаты Рийгикогу оставили без изменений не оглашенный 30 июня президентом страны Арнольдом Рюйтелем закон об отмене предельных ставок на аренду жилья, практически бросив тысячи людей на произвол судьбы и переложив на их плечи решение проблемы несовершенства эстонского законодательства.

Теперь президент может либо огласить закон, либо обратиться в государственный суд с предложением признать закон противоречащим конституции. Если госсуд признает закон соответствующим конституции, президент его огласит. А пока он будет думать. На размышления есть еще полторы недели.

А ведь все началось с того самого Закона о реформе собственности, который принимался в 1991 году и который подписал тогдашний председатель Верховного Совета ЭССР Арнольд Рюйтель.

ТАЛЛИНН-ПЯРНУ-ТАЛЛИНН