Избиратели разочаровались в республиканцах?

С директором Института международных и социальных исследований Таллиннского педагогического университета профессором Райво ВЕТИКОМ беседует Татьяна ОПЕКИНА.

— Существуют два прямо противоположных мнения. Одни — преимущественно представители оппозиции — считают правительство Юхана Партса самым слабым за всю постсоветскую историю Эстонии. Другие — преимущественно сами республиканцы — считают это правительство, наоборот, самым сильным. Я бы согласилась с первыми. А вы?

— Понятия лучше или хуже — слишком общие. Прежде всего нужно определиться, по каким критериям сравнивать сегодняшнее правительство с предыдущими. Один критерий — молодость и незрелость самой партии Res Publica, в которой много людей, в том числе и в правительстве, не обладающих достаточным политическим опытом и знаниями. Это, конечно же, ослабляет правительство, как ослабляет его и то, что советники кабинета — тоже молодые неопытные люди. От них ведь многое зависит: советники собирают информацию, анализируют ее, делают на ее основе свои предложения. Еще один критерий — способность воплощать в жизнь принимаемые решения. И тут не все гладко. Говорится много, делается, увы, мало. Вот только три критерия. Но, конечно же, есть и другие.

— В европейских странах — старожилах ЕС выборы в Европарламент обычно выливаются в акцию доверия или недоверия действующей власти. Если это правило применимо и к Эстонии, можно ли считать результаты выборов выражением недоверия нынешней правящей коалиции, получившей из шести возможных только один мандат?

— Оценивая результаты выборов, я бы не стал ограничиваться только этим аспектом. Да, результаты евровыборов печальны для тех же республиканцев, но опросы общественного мнения незадолго до 13 июня показывали неплохой рейтинг их партии. Наши выборы в Европарламент, в отличие от стран — старожилов ЕС, имеют свои нюансы. Во-первых, они проводились впервые. К тому же в народе довольно широко распространен евроскептицизм, а значит, Европарламент для многих избирателей — что-то далекое, незнакомое и недостаточно понятное. Потому-то столь оглушительным оказался успех Тоомаса Хендрика Ильвеса. Он не совсем из народа, он европеец, родом оттуда, и все там понимает. Его и выбрали. И это очень рациональный выбор.

— Избирательная кампания республиканцев была самой агрессивной и дорогостоящей. Вероятно, они воспользовались услугами тех же пиаровцев, которые помогли им в 2003 году с блеском пройти в Рийгикогу. Те же огромные портреты-плакаты, те же разоблачения реальных и мнимых оппонентов. Короче: «Пробьемся!» А не пробились. Как вы думаете, почему? Избиратели в республиканцах разочаровались?

— Я предложил бы отделить оценку самой избирательной кампании от того, разочаровались ли избиратели в тех, кому в прошлом году отдали свои голоса. Умно ли построила Res Publica свою избирательную кампанию? Честно говоря, учитывая известный страх, боязнь, евроскептицизм в народе, я бы построил ее точно так же. Республиканцы вселяли в избирателей уверенность, мол, в Европе мы не пропадем, не потеряемся, пробьемся.

— Год назад они обвиняли центристов в том, что многие из них оказались евроскептиками...

— Да, такое было... Но теперь республиканцы учли настроения в народе и рационализировали свое отношение к евровыборам.

— А Кармен Кассь? Что тут рационального? Сплошные эмоции.

— Кармен Кассь — это особая песня. Я бы не советовал республиканцам включать ее в свой список. Но общая идеология выборов была выбрана ими правильно.

— Образ врага — постоянный спутник политики республиканцев. Без врага им воды из колодца не испить. И враг у них постоянный — центристы, которых они без устали обвиняют во всех смертных грехах. И в семейственности. И в том, что они стоят за «враждебный для общества ступенчатый налог» (практикуемый, кстати, почти во всей Европе). В предвыборных материалах республиканцев напечатано даже, что «Центристской партией управляет невидимая рука Москвы...». Типичный политический донос, не правда ли? Впрочем, социал-демократу Тоомасу Хендрику Ильвесу тоже досталось, ведь он был министром в правительстве Марта Лаара, когда оно пыталось продать американцам Нарвские электростанции. Бойкие республиканцы решили метнуть в Ильвеса мощный бумеранг, внеся в зал Рийгикогу картонные коробки со 160 тысячами подписей протеста против этой продажи. Но не ими были собраны эти подписи и не они организовали митинги протеста... Не цинизм ли это?

— Увы, цинизм, двойная мораль — спутники политической борьбы в Эстонии в целом, характерные не только для республиканцев.

— Но именно республиканцы год назад обещали избирателям новую политику, много говорили о честности и порядочности. Демонстративно в церковь ходили...

— Действительно, они поставили себе очень высокую планку и оказались не на высоте. Но, повторяю, это проблема всей эстонской политики. Да и не только эстонской, но политики вообще. У реформистов был даже плакат: «Политика — это удары ниже пояса». Что же касается центристов, то образ врага из них был вылеплен задолго до выхода республиканцев на политическую сцену.

— Выходит, они пришли на готовенькое. Но сейчас, когда центристы тихонько сидят в оппозиции, когда они ослаблены выходом из партии и из фракции группы видных своих активистов...

— Согласен с вами, что в нынешней обстановке это нерационально и бьет уже по самим республиканцам.

— Тем более что Res Publica сама вся в трещинах. Из фракции ушел профессор Юло Вооглайд. В партии есть оппозиционное центристское крыло, которое олицетворяет экс-председатель партии профессор Рейн Таагепера.

— Во всех эстонских партиях есть разные фракции, время от времени происходят серьезные внутрипартийные дискуссии. Так что RP не уникальна. Но это же признак демократии. Разные точки зрения на одну и ту же проблему — это естественно. И очень хорошо, что внутри RP есть силы, которые критикуют держащую в своих руках бразды правления четверку «неподкупных», как они себя называют. Или четверку робеспьеров, как называет их Таагепера.

— Является ли Юхан Партс подлинным лидером партии? Ведь он не входит в четверку.

— У меня нет внутренней информации на этот счет. Но мне очень нравится опубликованная по следам выборов в Европарламент статья Рейна Таагепера. Он-то знает ситуацию изнутри. Если исходить из этой статьи, то у Партса нет власти в партии, она у аппарата.

— А кого из четверки «неподкупных» вы считаете самым влиятельным? Урмаса Рейнсалу?

— Если судить по его публикациям, то да. У меня была возможность встречаться с ним довольно много. Не только сейчас, когда он у власти, но и задолго до того, когда мы создали в Тарту некоммерческую организацию, целью которой было знакомство широкой общественности с деятельностью ООН. Урмас Рейнсалу — интеллигентный умный человек, талантливый организатор. Хорошо выступает, широко видит проблемы.

— Удобно ли мне спросить, за кого вы лично голосовали в прошлом году на выборах в Рийгикогу?

— За республиканцев. Но сейчас жалею об этом. Ведь я выбирал тот самый социально ориентированный консерватизм, о котором говорит Таагепера, новые идеи, новых людей, а они ушли вправо, забыв или предав свои обещания.

— Согласны ли вы, что молодые робеспьеры оказались большими популистами? Их регулярные самоотчеты в газетах, где они приписывают своей партии большие заслуги, вызывают улыбку.

— Да, конечно, они популисты.

— Интересно, что самый убедительный, требовательный и в то же время доброжелательный оппонент политики республиканцев — бывший председатель партии Рейн Таагепера. «Моя партия проиграла выборы, и она это заслужила, ибо ее руководство отошло от тех обещаний, которые Res Publica давала избирателям два года назад» — начинает он свою известную статью. Тогда, два года назад, республиканцы говорили о социально ориентированном консерватизме, о сотрудничестве с другими партиями, в том числе и с оппозицией. Увы, то, что они делают в правительстве, это совсем другая история. Они взяли крен вправо, причем настолько, что реформисты могут отдыхать. И все-таки Таагепера считает, что у партии есть будущее, если она займет пустующую нишу в центре. Согласны ли вы с ним? И почему Таагепера считает центр пустующим? Там центристы. По определению.

— У республиканцев 28 мест в парламенте, впереди у них — почти три года у власти, так что рано рассуждать об их будущем, тем более предполагать, что у них нет будущего. Сейчас ими получен большой урок. Если они сумеют глубоко проанализировать итоги евровыборов, преодолеть свои заблуждения, то далеко не все потеряно. А теперь о центре политического спектра. Если там будет только Центристская партия, то эстонская политика и впредь останется правой. Во многом из-за фигуры Э.Сависаара, из-за того, что он не может работать с другими. Феномен Сависаара, по-моему, очень вреден для левоцентристской идеологии в Эстонии. Поскольку многие политики не могут сотрудничать с ним, для них остается единственное место — справа.

— А многие политологи считают Сависаара политиком божьей милостью. А многие избиратели доверяют именно ему, именно центристам...

— Он действительно очень талантливый человек, но как-то так получается, что с ним вместе никто долго сотрудничать не может. Вот и Лийна Тыниссон, и Пеэтер Крейцберг, и Свен Миксер от него ушли... А поскольку он занял такую длинную позицию на левом фланге и в центре, то единственное место, где ему можно противостоять, — справа.

— Да если бы справа крепко взялись за безработицу, то бишь за создание новых рабочих мест, если бы справа думали не только о работодателе, но и о наемном работнике, не только о молодой маме, но и о старой бабушке, об итогах системы здравоохранения, когда страдают больные и бегут врачи, то, глядишь, преодолели бы феномен популярности Сависаара и сами не заметили бы, как очутились в центре. Но вернемся к республиканцам. Как вы думаете, они учтут критику профессора Таагепера?

— В минувшую субботу в Пярну Res Publica самокритично обсуждала уроки избирательной кампании на евровыборах.

— Спасибо за беседу.