погода
Сегодня, как и всегда, хорошая погода.




Netinfo

interfax

SMI

TV+

Chas

фонд россияне

List100

| архив |

"Молодежь Эстонии" | 18.03.04 | Обратно

Русский университет — эстонская Нокия

Евгения ГАРАНЖА

— Что такое престижный американский университет?
— Это место, где русские профессора учат китайцев, как им преуспеть в жизни.
Университетская шутка

Перед вступлением в Европейский союз Эстония так и не изобрела ничего достойного получения придуманного первым президентом страны Леннартом Мери титула эстонской Нокии. Разве что на него может претендовать наше электронное правительство. Но эта технологичная игрушка довольно быстро распространится по Европе, после чего утратит прелесть новизны. Возможно, долгоиграющим эстонским ноу-хау в Европейском союзе мог бы стать Русский университет.

Попытки создания качественного и признанного государством единого русского высшего учебного заведения в Эстонии предпринимаются уже не один год. Однако государство до сих пор смотрело на них в лучшем случае равнодушно, вероятно, видя в том всего лишь стремление местных, так называемых русских вузов как-то легализоваться. А ведь по-настоящему сильный Русский университет для Эстонии в условиях Евросоюза мог бы стать явлением намного более значимым, чем, скажем, давно и успешно действующие в Финляндии высшие учебные заведения шведского меньшинства. Если шведский университет в Финляндии способен привлечь студентов только двух стран — Швеции и Финляндии, то Русский университет в Эстонии после нашего присоединения к европейской зоне свободного передвижения физических лиц и капитала может стать магнитом для студентов со всей Европы. Это не только русскоязычное население Балтийских стран, многотысячные русские общины Финляндии, Англии, Германии и так далее — на территории Европейского союза сейчас проживает 7-10 миллионов русских. Это еще и все те европейцы, кто ценит русский язык и российскую школу преподавания, но кто не едет за ними в Россию или в Америку (в вузах США, по оценкам экспертов, русский язык становится самым популярным из иностранных языков обучения, а количество русских профессоров превратилось в своеобразный показатель престижности учебного заведения), потому что их отпугивают границы, проблемы с признанием дипломов, бюрократическая волокита и не самая стабильная международная обстановка.

Из всех стран Европейского союза Эстония сейчас имеет наиболее благоприятные условия для основания Русского университета. Будучи созданным на территории страны, никогда не входившей в состав СССР и не имевшей дела с живым русским языком, такой университет неизбежно выглядел бы искусственным телом. Из бывших советских республик членами ЕС пока удалось стать только балтийским. Латвия своим конфликтом с русскими школами на какое-то время загубила всякие шансы как обрести международный имидж страны-русофила, так и пробудить в своих правящих кругах хоть каплю сочувствия к плану создать на своей территории центр русского образования. А у Литвы для этого сейчас немножко недостаточно ресурсов. Хотя это вовсе не значит, что Рига или Вильнюс не способны воплотить эту идею уже в ближайшем будущем.

Лобби на все правительства

Конечно, для претворения идеи в жизнь требуется сильное политическое лобби. Мне кажется, в Эстонии материал для его создания есть. Во-первых, это Партия реформ. Ее русская фракция давно сделала борьбу за качество образования на русском языке своей визитной карточкой. Важно и то, что, представляя партийное видение договора общественного согласия, лидер реформистов Сийм Каллас предложил схему соглашения между крупными предпринимателями и вузами, по которому предприниматели финансируют высшее образование, зная, что получат взамен специалистов, необходимых для развития их бизнеса. Не идеальный в применении к проекту договора общественного согласия, в данном конкретном случае этот план как раз мог бы сработать. Во-вторых, это Центристская партия, парламентский представитель которой Владимир Вельман, вероятно, первым из политиков заговорил с ректорами местных русских вузов о перспективах объединения.

В-третьих, – не пугайтесь! – Исамаалийт. Этой партии уже нужны русские избиратели, но она еще не знает, как к ним подойти, не изменив своим идеалам. Но международный Русский университет подрывает основы эстонского языка не больше, чем действующие Балтийский оборонный колледж или частная высшая школа Audentes-Concordia с английским языком преподавания, и, безусловно, меньше, чем полулегальные полувузы, выпускающие бездипломных безработных. Запрещать существование в Эстонии вуза с русским языком обучения только из пиетета к государственной языковой политике – это все равно что запрещать местному студенту ехать учиться в Оксфорд из боязни, что там он, не дай Бог, совсем разучится говорить по-эстонски. Обучать азам – читать, писать и говорить на языке своей собственной страны – это дело не университетов, а школ. Так пусть на улучшение преподавания эстонского в школах политики и направляют свои усилия. В остальном же Союз Отечества является самой компетентной в сфере образования политической силой. Среди других парламентских партий противников идеи Русского университета я тоже не вижу. Просто у них меньше оснований прилагать усилия для ее осуществления.

Партия, которая завоюет славу создательницы Русского университета, останется популярной у русских избирателей и тогда, когда проблемы гражданства и изучения языка исчезнут или отойдут на второй план, и их уже нельзя будет использовать в качестве предвыборного козыря. А поскольку заинтересовать идеей Русского университета реально и власть имущих, оппозицию, ее претворение в жизнь не будет зависеть от смены правительств.

Время — деньги, и время не терпит

По расчетам не раз выступавшего ректора Института экономики и управления Ханона Барабанера, основание русского вуза международного уровня путем слияния и совершенствования аккредитованных учебных программ уже действующих в Эстонии частных русских вузов обойдется в 5-7 миллионов крон и потребует ежегодных вливаний около 2 миллионов крон. Создание Русского университета на пустом месте встанет в 3-4 раза дороже. Хотя результат, вероятно, стоит того.

На первых порах часть этого бремени, так или иначе, ляжет на плечи государства. В форме, например, госзаказа. По части материальной базы могло бы помочь местное самоуправление, на территории которого будет размещаться Русский университет, ведь в перспективе это учебное заведение стало бы центром общественной жизни региона, а это и международная известность, и деньги.

Упомянутый выше план Сийма Калласа, начавшись с привлечения местных средств, мог бы впоследствии притягивать в Эстонию инвестиции из всех государств Европы, заинтересованных в существовании такого учебного заведения. К тому же существуют еще и европейские фонды регионального развития. Наконец, России представилась бы возможность найти достойное применение деньгам, выделяемым для поддержки соотечественников, от распыления которых этим самым соотечественникам пока было больше вреда, чем пользы. Кроме гуманистических побуждений у восточного соседа есть прямой интерес на государственном уровне участвовать в создании на территории Евросоюза Русского университета. Это ли не лучший способ приблизить к исполнению мечту о безвизовом режиме с Европейским союзом и присуждении русскому языку статуса официального языка ЕС!

Профессор Барабанер во время нашего с ним разговора на эту тему настаивал, что создавать Русский университет нужно незамедлительно. Иначе в Эстонии может не остаться необходимой для этого преподавательской базы. «Пока мы имеем достаточно сильный профессорский состав. У нас только докторов и профессуры в частных русских вузах работает более 60 человек. Но здесь есть очень большая опасность: почти все они в возрасте. Если бы было создано такое учебное заведение, то мы могли бы уже сегодня готовить профессорско-преподавательскую смену. Оно позволит привлечь сюда российскую профессуру, проводить аудиовизуальные конференции и могло бы стать мостом между западной и российской высшей школой», — предполагает Х. Барабанер. От себя добавлю, если Русский университет будет создан в первые годы членства Эстонии в Европейском союзе, когда интерес к новичкам из Восточной Европы еще высок, его «раскрутка» потребует значительно меньших средств и усилий.

А кто будет ректором?

Больше всего и политики, и профессора сейчас опасаются того, что идея Русского университета, как ранее идея русских партий, станет жертвой дележа власти. «Когда я говорил руководителям русских вузов: через несколько лет по отдельности вы уже не сможете оплачивать даже коммунальные расходы, то услышал в ответ один вопрос: «А кто будет ректором?» — с горечью вспоминает свои попытки вести переговоры на эту тему депутат Рийгикогу Владимир Вельман. Ханон Барабанер в своих оценках несколько более оптимистичен. «Ответ на этот вопрос есть в американской и европейской практике. Это ректорский совет. В нем могла бы быть специализация по научным направлениям. В таком ректорском совете я вижу и возможность присутствия представителей Министерства образования. Кстати, по университетской традиции ректор никогда и не был единоличным властелином», — полемизирует он с парламентарием.

Возражения Барабанера базируются на опыте. «Мы учредили объединение частных русских вузов «Балтикум», куда входят Первая студия, Социально-гуманитарный институт, Институт экономики и управления, Институт культуры, Гуманитарный институт, LEX. Это некий прообраз. С формирования ученого совета, с последующего объединения кафедр и научно-исследовательских лабораторий можно было бы начать большую работу по созданию учебного заведения университетского типа», — описывает он свое видение процесса. Но и Х. Барабанер не уверен, что ученый совет обеспечит совет да любовь силам, готовым работать над созданием Русского университета.

Когда я выходила из Института экономики и управления, на мартовском солнышке грелась группа молодых людей с папками конспектов. Один из них, подняв глаза к небу, мечтательно произнес: «Хочу в Париж!» От нас сейчас зависит, будут ли когда-нибудь молодые европейцы так же от души восклицать по-русски: «Хочу в Эстонию!»