погода
Сегодня, как и всегда, хорошая погода.




Netinfo

interfax

SMI

TV+

Chas

фонд россияне

List100

| архив |

"Молодежь Эстонии" | 30.11.04 | Обратно

Комиссары в зоне

Евгения ГАРАНЖА,
Брюссель

Два скандала и два пожара пережила, вступая в должность, новая Европейская комиссия, в которой впервые предстоит отбыть полный срок и представителю Эстонии Сийму Калласу.

О двух скандалах, сопровождавших рождение комиссии Барросо — отказе Европарламента утвердить в должности комиссара по делам юстиции итальянца Рокко Буттильоне за его отдающие шовинизмом высказывания и неожиданно всплывшем факте наличия у вице-председателя комиссии француза Жака Барро восьмимесячного условного срока заключения за нелегальное финансирование его партии в 2000 году, — пресса писала много и со вкусом. О двух пожарах или, вернее, о том, что к ним приравнивает народная мудрость — о переезде европейского правительства в новую штаб-квартиру, — аккредитованные в Брюсселе журналисты с неменьшим пылом судачили в кулуарах. За первой неделей работы комиссии на новом месте и в новом составе довелось понаблюдать и корреспонденту «Молодежи Эстонии».

Не спи, сталкер, замерзнешь

Мало кто знает, что на излете XX века перестройка грянула не только в Советском, но и в Европейском союзе. После того, как в старом здании Европейской комиссии, Берлемоне, обнаружился канцерогенный строительный материал асбест, аккурат напротив Европарламента на много лет раскинулась гигантская стройплощадка. Большая переделка закончилась в унисон с дрязгами вокруг нового состава европейского правительства. Когда комиссары из нескольких небоскребов, раскиданных по всему европейскому кварталу Брюсселя, переехали в новый многоэтажный офис, на полу там еще хрустел картон, рабочие спешно монтировали мебель, а по бесконечным коридорам в прострации бродили встрепанные личности с остановившимся взором, которые пытались робко добиться от столь же растерянных встречных, куда им, собственно, сворачивать дальше.

Рождающийся в голове еще у входных дверей вопрос — с каких это пор основной служебной одеждой еврочиновниц стали толстые свитера домашней вязки — скоро получит объяснение. Огромное пространство внутри здания выстужено до температуры, близкой к нулю, и на многие километры устлано серовато-синим ковровым покрытием, отделано светлым деревом, увешано прозрачным стеклом и залито искусственным дневным светом. Чувствуется, дизайнеры приняли на веру мнение какого-то злодея-психолога, что такая лишенная броских красок обстановка способствует релаксации и как следствие плодотворной работе. Релаксация, действительно, наступает и грозит быстро перерасти в анабиоз, если глаз жертвы вовремя не зацепится за какую-нибудь постороннюю яркую деталь. Ваша покорная слуга, например, спасалась, концентрируя внимание на красном колпачке шариковой ручки.

Суп отдельно, мухи отдельно

Вообще здание Европейской комиссии явно живет своей не то чтобы открыто враждебной человеку, но уж точно чуждой ему жизнью. Лифты здесь ездят исключительно сами по себе. Все, что вы можете сделать, это набрать на вмонтированном в стену фойе пульте свои данные — ваш статус в комиссии, этаж, на который вы хотите отправиться, и количество спутников. Если какой-то из лифтов сочтет, что ваши параметры ему подходят (а в первые дни они придерживались такого мнения далеко не всегда), он, так и быть, доставит вас в пункт назначения. На этажи с 9-го по 13-й доступа не имеет даже большинство чиновников комиссии — там находятся кабинеты комиссаров. Время от времени из-под теряющегося где-то в стеклянной выси потолка раздается гром небесный — это включается кондиционер, чтобы добавить в атмосферу очередную ноту ледяной свежести. Ехидные эстонские журналисты тут же предположили, что лучшей съемочной площадки для создания современного ремейка «Сталкера» Тарковского не найти. В качестве последнего штриха к этому образу выступают брюссельские уличные указатели, две самые распространенные надписи на которых звучат как «Центр» и «Еврозона».

Постоянно же обитающим в сердце Европы журналистам в новом здании больше всего не понравилось то, что представителям четвертой власти тут выделили собственное кафе, перекрыв доступ в трапезную евроуполномоченных. Так что теперь испортить аппетит комиссару острым вопросом пресса уже не сможет, доступ к телу европейских небожителей ей открыт только на пресс-конференциях.

Битва за место под Барросо

Комиссару Сийму Калласу, напротив, очень по душе то, что Европейская комиссия, наконец, стала обращать больше внимания на меры безопасности. Это, однако, не помешало Калласу пустить нас в свою святая святых, на закрытый 12-й этаж, вызвав нескрываемое удивление во взорах службы охраны. Кабинет эстонского евроуполномоченного находится на одном этаже с офисами остальных четырех вице-председателей комиссии — шведки Марго Валлстрем, немца Гюнтера Верхойгена, обеленной черной овцы Жака Барро и итальянца Франко Фраттини. На этом же этаже сидит и старейший член комиссии, представительница Люксембурга Вивьен Рединг. Этажом выше расположился председатель комиссии Жозе Мануэль Барросо. Чем выше должность, тем выше этаж. Звание вице-председателя прочно закрепило за Сиймом Калласом его место на втором этаже сверху, избавив от участия в борьбе за место под солнцем, однако до него долетали слухи о том, что дележ остальных комиссарских этажей порой принимал весьма и весьма бурный характер.

На деле кабинеты всех комиссаров одинаковы: стол с креслами для гостей, стол для хозяина, канцелярская полка для книг и документов. Единственное украшение — окно во всю стену с национальным и европейским флагами на его фоне. В своих апартаментах Каллас в будущем хочет повесить эстонскую живопись. Какого художника? «Ну, в Эстонии есть не один Вийральт», — усмехается в усы евроуполномоченный.

ААА и зеленый галстук Калласа

Из блеклого интерьера сам Каллас предпочитает выделяться галстуками. Сегодня на нем — яблочно-зеленый. Сказывается и отсутствие возможности надеть доступный чиновникам низшего звена свитер — новое здание комиссии уже одарило комиссара насморком. Но в целом в новом офисе Калласу нравится, и он в отличие от многих коллег уже неплохо научился в нем ориентироваться. На вопрос, есть ли в доме помещения, куда вход запрещен даже еврокомиссару, Каллас отвечает: «Нет. Во всяком случае, я таких пока не нашел». Если же говорить серьезно, то перспектива заблудиться в холодных коридорах — ничто по сравнению с неделями противостояния между командой Барросо и Европейским парламентом, которое предшествовало вступлению комиссии в должность. «Конечно, это было противно. Конечно, это был скандал. Но вместе с тем трудно сказать, что можно было сделать по-другому в данной ситуации. Нельзя же сказать парламенту, который считает, что такой-то член комиссии не достоин занимать свое место, что его мнение ничего не значит», — характеризует Каллас тот период неизвестности.

Свою сферу ответственности в Еврокомиссии Каллас называет AAA: административные вопросы, аудит и антимошенничество. На фоне многих других коллег, которые отвечают всего за одну область деятельности комиссии, работы хватает. Но в первую неделю основной удар бюрократии принял на себя руководитель кабинета комиссара Калласа Хенрик Хололей. В команде Калласа сейчас 17 человек 11 национальностей. Свободно пока место пресс-секретаря, которое, вероятно, займет представитель Франции. Впрочем, на фоне многих других европейских институтов, где после расширения ЕС не укомплектовано до 15% мест, это не проблема. Больше всего европейским органам власти по-прежнему не хватает переводчиков. Поэтому даже в Европейской комиссии на языки свежеиспеченных стран ЕС пресс-конференции переводятся лишь в исключительных случаях.

Борьба с излишней бюрократией является приоритетом Калласа в Брюсселе. В качестве первого шага на этом пути наш комиссар собирается привить в Еврокомиссии отечественный опыт электронного правительства. В качестве примера, подтверждающего его необходимость, Каллас приводит одно из заседаний комиссии, на котором все комиссары получили по 350 страниц поправок к какому-то весьма специфическому документу, имевшему отдаленное отношение к сфере деятельности лишь одного из уполномоченных. Правда, посадить комиссию за компьютеры будет не просто. И не только по той причине, что требования безопасности, предъявляемые к европейской документации, выше тех, что действуют в отношении бумаг эстонского правительства. Сийму Калласу часто вспоминается услышанный несколько месяцев назад разговор двух чиновников комиссии. «Мой комиссар за все пять лет своей работы включил компьютер всего раза четыре», — заметил один из них. На что другой серьезно ответил: «В таком случае он это делает в четыре раза чаще, чем мой комиссар».