Верность и терпение…

Нелли КУЗНЕЦОВА

Константин Провалов, посол Российской Федерации в Эстонии, приветствовал Вильве Треэс, многолетнюю хранительницу мавзолея Барклая де Толли в Йыгевасте.

Вообще-то история замечательная. И посол Провалов, пожимая руку Вильве Треэс, приветствуя ее и благодаря, недаром сказал, что в нынешней нашей непростой обстановке ее многолетняя бескорыстная работа по сохранению усыпальницы российского генерала выглядит как акт большой человечности, дружелюбия, уважения к памяти героев прошлого, традициям народа. И мы все, присутствовавшие на этой встрече в посольстве, подумали, что теперь, когда все не кончается эта странная война с памятниками, когда вдруг снова прорезались, выявились настроения, которые считались давно умершими, погребенными Историей, особенно видно, что эта простая эстонская женщина, сильная народной своей мудростью, делает больше, быть может, для сближения людей, чем многие политики или иные государственные деятели.

Наверное, это удивительно, но Вильве и в самом деле говорит о Барклае де Толли как о родном человеке, которого она знает давно и хорошо. 35 лет она ухаживала за этой усыпальницей — часовней и двумя саркофагами, в которых погребены сам генерал-фельдмаршал Михаил Богданович Барклай де Толли и его жена Хелене Аугусте Элеоноре, урожденная фон Смиттен. Уже потом, когда мы пили кофе в маленьком кафе на улице Пикк, Вильве, все еще взволнованная встречей с послом, сотрудниками посольства, добрыми словами, сказанными в ее адрес, рассказывала и о своей работе, и о всех этих прошлых годах, когда к мемориалу приезжали десятки и десятки автобусов с туристами, желавшими посмотреть последнее место упокоения героя Отечественной войны 1812 года, поклониться его праху, вспоминала подробности из жизни этой семьи, погребения самого генерала. Между прочим, существовала легенда, рассказывающая о том, что будто бы под полом усыпальницы погребены и сердца двух коней, любимых генералом и провожавших его в последний путь. Вильве сказала, что в один из дней, когда производился ремонт и менялись полы в склепе, вдруг наткнулись на два цилиндрических сосуда. Содержимое их было отправлено на экспертизу в Тарту, и оказалось, что это остатки органов, как отмечалось в отчете, каких-то животных. Так что легенда возникла не на пустом месте, неожиданно, через много десятков лет она получила подтверждение.

А вообще-то судьба российского генерала, погребенного здесь, на эстонской земле, была очень непростой. Он был небогат, не имел влиятельных опекунов, но благодаря, очевидно, смелости, своим способностям, уму, знаниям, сумел сделать карьеру. Был первым российским генерал-губернатором Финляндии, вошедшей в состав России, а в 1810 году был назначен военным министром страны.

Он командовал российскими войсками, когда началась Отечественная война 1812 года. Но был освобожден от должности главнокомандующего, поскольку войска отступали. Ему пришлось в полной мере испытать гнев и презрение общества, и, надо полагать, он мучился этой неблагодарностью. Но потом стало ясно, что Барклай де Толли фактически спас русскую армию, отступление, предпринятое им, оказалось стратегически верным.

Он был участником Бородинского сражения. Его живописный портрет находится в Военной галерее Эрмитажа, среди портретов других героев Отечественной войны 12-го года. А перед Казанским собором стоит великолепная его статуя, как помнят все, кто хотя бы раз побывал в Ленинграде-Петербурге.

После смерти Кутузова он был снова возвеличен, стал главнокомандующим русско-прусской армией. Во главе русских войск шел на параде в Париже как победитель.

В боях, как свидетельствуют справочники, он потерял пять лошадей, которые были убиты под ним, почти всех своих адъютантов, но сам остался жив. Был ранен лишь в руку. Но потом сердце все-таки отказало, и на пути в Германию, где его предполагали лечить, в Восточной Пруссии он умер. Говорят, что сердце его похоронено там, где он умер. А тело его вдова и сын перевезли в Йыгевасте, в родовое имение, где в 1823 году построили мавзолей. В его создании принимали участие лучшие скульпторы и архитекторы России.

Родовое имение уже не сохранилось. А усыпальница стоит. Вильве говорит, что даже в войну, когда здесь шли жесточайшие бои, дрались и умирали люди, мавзолей все-таки не был поврежден. Вильве убеждена, что это святое место, и оно десятками лет хранит живых и мертвых. Сама она живет возле мавзолея уже больше 40 лет. И к ней можно было зайти в любое время суток, в 6 часов утра и поздно вечером, попросить показать мавзолей, послушать рассказ о легендарном фельдмаршале. Она говорит, что все эти годы работала по 25 часов в сутки, быть может, только с часовым перерывом на обед. Она встречала и провожала людей, убирала территорию мемориала. И с саркофагов тоже надо было стирать пыль, чистить их от грязи. Мы негромко спросили ее, не было ли ей страшно, жутко в эти минуты. Но она только пожала плечами…

Слушая ее и во время встречи в посольстве и после нее, мы поражались, как хорошо она знает историю. Мы даже спросили, не историк ли она по образованию. Оказалось, нет… Но она много читала, смотрела справочники, слушала радио, смотрела телевизор, словом, училась. А поскольку овладела и русским языком, ей поручили работать с русскими группами экскурсантов. Кстати, Константин Провалов вспоминает, что и сам нередко возил гостей из-за рубежа в это красивейшее место Эстонии, к мавзолею фельдмаршала. И всегда можно было его открыть, Вильве никогда не жалела времени для людей.

Она сохраняла не только мавзолей полководца. Рядом с ним, с этой старой усыпальницей находится и братская могила советских солдат, погибших уже в другую Отечественную войну. И на могиле — памятник… Это кажется даже символическим. Словно перекличка времен… И это не может не напоминать о связи поколений, о многих войнах, в которых погибали мужчины и женщины и от которых не может отрешиться человечество. Каждый раз, когда кончается война и становится особенно ощутимой страшная цена побед и поражений, потерянных жизней, люди думают, что больше не должно быть кровопролития. Но… Снова и снова вспыхивают большие и малые войны, вновь и вновь льется кровь… Все эти годы она ухаживала и за этой могилой, сажала здесь цветы. Сама она говорит, что считает себя матерью этих молодых солдат и все эти годы молила Бога, чтобы не умирали больше мальчишки, не познав радостей первой любви, не успев вырастить сыновей.

На фамильном гербе Барклая де Толли запечатлен девиз этого рода, этой семьи: «Верность и терпение». Эти же слова стали главным принципом, смыслом всей жизни Барклая де Толли. И пусть не покажется надуманным, притянутым за уши это сравнение: Вильве Треэс могла бы сказать, что ее собственное правило жизни тоже таково. Верность и терпение. И то, и другое у нее есть… Она говорит, что было бы хорошо, если бы девиз Барклая де Толли стал и общим нашим девизом. Она считает, что наш человеческий долг в том и заключается, чтобы хранить память о прошлом. Зачем делить историю на свою и чужую? Мы ведь люди, говорит она, и должны чтить историю человечества.

Что можно было бы к этому добавить? Среди участников этой встречи в посольстве были и Сергей Сергеев, председатель правления Союза объединений российских соотечественников, и Павел Коробков, руководитель Таллиннского союза ветеранов войны и военной службы. И в этом, если хотите, тоже есть нечто символическое. Михаил Богданович Барклай де Толли был российским офицером и нашим соотечественником, история ведь продолжается. Присутствовали и журналисты из газеты «Пярнуский экспресс», они первыми написали о Вильве Треэс, этой истинной хранительнице мавзолея русской славы. А как иначе можно назвать эту усыпальницу российского полководца?

Между прочим, и пярнуские журналисты, и Союз объединений российских соотечественников берут как бы шефство над хранительницей мавзолея. Что ж, это понятно… Нам тоже надо уметь быть благодарными, ценить верность…