"МЭ" Суббота" | 30.10.04 | Обратно Мертвые сраму не имутДмитрий РЕЗНИКОВ
reznik@lenta.ru 17 лет назад 31 октября 1987 года по горным тропам Афганистанана свой последний караван ушла группа «Каспий» спецназа Главного разведывательного управления Генерального штаба подкомандованием Олега Онищука. В ней был и наш земляк - Роман Сидоренко.
К сожалению, о том, что случилось, нет единого мнения: рассказы оставшихся в живых и тех, кто был на месте после окончания боя, не во всем совпадают. Нижеизложенное собрано из открытых источников информации и воспоминаний сослуживцев. Это неполитическая оценка событий, это - дань памяти павшим, слова поддержки живым. Из официальной информации: «Сидоренко Роман Геннадьевич, младший сержант, командир отделения отряда спецназа. Родился 21.02.1967 г. в Эстонии, в городе Таллинне. Русский. Учился в Таллиннском строительно-механическом техникуме. В Вооруженные силы СССР призван 14.05.1986 г. Харьюским РВК Эстонии. В Республике Афганистан с октября 1986 года. Неоднократно участвовал в боевых операциях, выполнял спецзадания командования. 31.10.1987 г. во время боя с крупным формированием противника уничтожил несколько огневых точек. В этом бою Рома Сидоренко был смертельно ранен. За мужество, стойкость и отвагу награжден медалью «За отвагу» и орденом Красной Звезды (посмертно). Похоронен на кладбище Рахумяэ в городе Таллинне». Он был одним из группы старшего лейтенанта Олега Онищука, принявшей свой последний бой 31 октября 1987 года у кишлака Мандех в провинции Заболь, в 120 км от границы с Пакистаном. Тот бой поспешили назвать одной из самых героических страниц афганской войны, позже - одной из ее величайших трагедий. Наталья Плотникова: «26-летний старлей спецназа ГРУ Олег Онищук к концу лета 1987 года за полгода пребывания в Афганистане уже имел в активе 10 боевых операций, среди которых не было ни одного выхода без огневого контакта с противником, и стойкую репутацию везучего. К первой награде (медали «За отвагу») был представлен 24 мая: в Мильтанайском ущелье был уничтожен караван. Один из последующих выходов принес ему в качестве трофеев зенитную установку «Эрликон» с десятью тысячами снарядов, 65 автоматов АК-47 (новых, в масле, китайского производства), РПГ-7 - 3 штуки, коротковолновую радиостанцию, 42 мины... И это только официальные данные... Фактически результат был еще более ошеломляющим, ибо львиная доля захваченного «добра», как обычно, откладывалась «на черный день» и не фигурировала в отчетах. Перед последней операцией Олег угодил в госпиталь - гепатит. Из госпиталя он еще успел съездить домой, только вернулся в отряд, из дома сообщили - родилась дочь. Вторая уже». Иван И., офицер спецназа ГРУ в отставке: «Олег ходил на войну только с бойцами, которых лично готовил в Чирчике (Узбекистан), учебном полку спецназа ГРУ, на прежнем месте своей службы. Надо ли говорить, что это были за БОЙЦЫ... Выходить группа должна была 23.10. 21-го при пристрелке оружия случайно застрелили собаку - «амулет» 2-й роты - Астру. Нехорошая примета. Потом ждали погоду. 25-го при проверке на взлете - помпаж, никто не пострадал, но все «бывалые» уже в голос отговаривали Олега». Наталья Плотникова: «27 октября группа все же вышла. Пешком. Оставив позади ночной переход и дневку, следующей ночью спецназовцы, преодолев две водные преграды, вышли в район Дури-Мандех. Уже светало. И люди порядком устали... Решили ждать следующей ночи, расположившись километрах в трех от места предполагаемой засады. Уточним: район для ПЗД (поисково-засадных действий) Онищуку был определен тогда в 12-17 километрах северо-западнее, по другую сторону дороги Кабул - Кандагар, где проходила незначительная во всех отношениях караванная тропа. Сейчас можно только предполагать, почему командир группы принял иное решение. Как вспоминают сослуживцы, Дури-Мандех давно притягивал к себе удачливого офицера. Олег был словно насквозь пропитан победным духом. Он хорошо стрелял, лучше всех в отряде бегал, а выносливостью, способностью выживать и приспосабливаться к местным условиям поражал очень многих. Ему как никому другому было известно, что победителей не судят. И он наверняка очень рассчитывал на эту свою очередную победу... Когда стемнело, появился караван из трех машин. Интервал между ними приличный - «накрыть» все три разом не удастся. Поэтому ударили по первой, грузовой машине - трехосному «Мерседесу», до отказа заполненному оружием и боеприпасами. Онищук при помощи прибора ночного видения (НСПУ) и АКМ лично «снял» водителя со значительного расстояния. С охраной, не ожидавшей нападения, больших проблем не было. С группой обеспечения проводки каравана, попытавшейся отбить машину, справились с помощью двух прилетевших Ми-24. Казалось бы, дело сделано, можно уходить... Из штаба батальона сообщили, что в 6 утра авиаторы доставят резервную группу для досмотра автомобиля и обратным рейсом возьмут с собой разведчиков. Подмогу решили ждать в нескольких сотнях метров от «Мерседеса». В половине 6-го утра пулеметные расчеты Марата Мурадяна и Яшара Мурадова заняли позиции на сопках, чтобы при необходимости перекрыть отсюда подходы к автомашине. Казалось, ничто не предвещало неприятностей. Тем более, что ночью ребята уже ходили к машине, буквально набитой всякой всячиной, разжившись 10 автоматами и новеньким РПК китайского производства. Пулеметчик Игорь Москаленко для профилактики постреливал в сторону автомобиля. Все было тихо». Иван И., офицер спецназа ГРУ в отставке: «Ситуация осложнялась тем, что всего в 15-18 км от места дислокации группы находился «духовский» укрепленный район ИОА (Исламского общества Афганистана) «Сурхаган». Агентурная разведка давала информацию, что в нем находится до 15000 духов». Наталья Плотникова: «За ночь бандиты подтянули к кишлаку и ближайшим сопкам несколько отрядов общей численностью до 200 человек. В их распоряжении имелись минометы и пулеметы. Конечно, Онищук знал о приказе производить досмотр «забитого» каравана по прибытии досмотровой группы. Однако он также знал и точное время прибытия «вертушек» - 6.00, и командир решил рискнуть. В 5.45 Онищук с пятью бойцами двинулся к машине. Младшего лейтенанта Константина Горелова с оставшимися бойцами оставил на прежнем месте и поставил задачу наладить связь с батальоном, а в случае необходимости поддержать огнем. Вместе с пулеметчиком Москаленко на сопке оставались радисты Окипский и Деревянко, сам Горелов с двумя разведчиками расположился под ней... Идти до машины минут 15, как раз к приходу «вертушек» группа должна была прибыть на место. Пошли налегке. Взяли только по одному БК, это на 10 - 15 минут хорошего боя. В 6.00 мятежники атаковали. Казалось, они прут отовсюду. Под прикрытием ДШК (пулемет Дегтярева-Шпагина, крупнокалиберный) и ЗУ (зенитные установки) из кишлака, гранатометов из «зеленки» они шли на разведчиков в полный рост. Группу отделяло от автомобиля примерно 50 метров. Разрывы, пулеметный и автоматный огонь прижали десантников к склону... Ударили из пулеметов Мурадов и Мурадян, которые, кстати, располагались теперь от группы командира ближе, чем ночная позиция. Именно к ним решил Онищук вывести своих людей. Для прикрытия маневра остались Юрий Исламов и Рома Сидоренко. Рома погиб первым, находясь ближе всех к автомобилю с оружием и боеприпасами. По неглубокой ложбине десантники броском устремились к вершине сопки, и тут же начали атаку «духи», засевшие неподалеку. Игорь Москаленко открыл огонь, но как назло быстро закончилась лента. Перезарядил, сделал 5 - 6 выстрелов, и ... он здорово мешал им своим пулеметом... Душманский снайпер снял Гошу, ударив в самое сердце. Пуля на излете задела его, ничего серьезно не повредив. Но болевой шок, временная остановка сердца сделали свое дело. Он только простонал: «Аааа...мужикииии!» - и упал на пулемет... Юра Исламов слышал, как замолк пулемет Москаленко, и сам стрелял до последнего, прикрывая ребят... «Когда патроны закончились, - вспоминали оставшиеся в живых, - бандиты заорали от радости...» Но у Юры были еще гранаты. Семь из восьми младший сержант послал в сторону «духов». И затих... Духи сгрудились вокруг мертвого, по их разумению, солдата. Но он был жив. Взрыв последней гранаты разметал толпу. Командир не дошел до вершины каких-то 30 метров... Бойцы видели, как он с гранатой в одной руке, с ножом - в другой, с криком: «Покажем гадам, как умирают русские!» - бросился на духов. Он и десять его бойцов, до последнего веривших в скорую, а главное, твердо обещанную подмогу, так и не узнали, почему им позволили погибнуть. Латвийская газета «Советская молодежь» опубликовала 20 сентября 1988 года воспоминания участников операции, резко расходившиеся с официальной, «героической» версией: «Сержант М.Нафталиев: «Когда забили караван, из батальона к нам вышла группа. Но комбат ее почему-то вернул и приказал ждать «вертушки» до утра. Если бы вовремя пришло подкрепление, то все они были бы живы». Капитан В. Ушаков: «Гибели группы Онищука способствовали действия командира вертолетного отряда майора Е. и бывшего комбата подполковника Н. Когда ночью Онищук доложил о «забитке» каравана, Н. отдал Е. приказ о вылете «вертушки» с досмотровой группой в 5.30 с прибытием в заданный район в 6.00. Однако оба забыли расписаться в книге распоряжений». Герой Советского Союза капитан Я. Горошко: «Я со своей группой в 5.30 бегал по взлетке, надеясь найти запускающиеся «вертушки». Потом бросились будить летчиков. Оказывается, команда им не отдавалась. Пока нашли Е., пока связались со штабом ВВС и получили разрешение на взлет, время вылета давно прошло. Боевые Ми вылетели только в 6.40, а эвакуационные Ми-8 в 7.20. Когда моя группа десантировалась, мы бросились разыскивать ребят Онищука. Они лежали на склоне горы, цепочкой вытянувшись от «Мерседеса» к вершине. Онищук лежал истерзанный, исколотый штыками, зажав в руке нож. Над ним надругались. Таким же образом эти сволочи поступили и с рядовыми Мишей Хроленко и Олегом Ивановым»». Иван И., офицер спецназа ГРУ в отставке: «В группе было 16 человек. Погибли 11, еще один, Шура Алимов (на самом деле его просто называли Шуриком, а имя его было Рустам Турабович Алимов. Узнал об этом совершенно случайно и недавно) из группы Горошко, был смертельно ранен при заходе «восьмерки». Он стоял в двери вертолета, обеспечивал посадку. Шальная пуля попала в шею, минут через 15 его не стало. Оператор на «двадцатьчетверке» Коли Кожуха получил пулю из ДШК в колено (это был единственный раненый в тот день). Многих разведчиков «духи» добивали. Это не относится к Москаленко, Исламову, Мурадяну, Хроленко. Потом по бригаде ходили фотографии (для укрепления чувства интернационализма), хотя и не было в этом нужды. Пятеро оставшихся в живых, в том числе один офицер, были в тяжелом (в психическом смысле) состоянии. Чего с ними не успели сделать «духи», доделали соответствующие органы...» Наталья Плотникова: «До сих пор в той истории вопросов больше, чем ответов. Даже награждали их посмертно в разное время, видимо, выясняя степень геройства или степень вины (а были и такие мысли) каждого из спецназовцев... Их гибель даже по прошествии более чем полутора десятков лет по-прежнему продолжает обрастать домыслами и откровенным враньем. Но я не хочу об этом сейчас. Просто хочу помянуть их одной строкой, без званий и наград, назвав поименно. Живущие, помните о них!»
Таир Джафаров Олег Онищук Олег Иванов Эркин Салахиев Юрий Исламов Роман Сидоренко Игорь Москаленко Александр Фурман Яшар Мурадов Михаил Хроленко Марат Мурадян
NB. Гонорар за статью прошу передать родителям Романа Сидоренко.
По материалам:
http://jankos.narod.ru.
Наталья Плотникова, Омск.
Иван И., офицер спецназа ГРУ в отставке. | 
