Как это было...

Сегодня победители сами нуждаются в защите

Ветеранские организации приняли решение подготовить к 60-летию Победы над фашизмом Книгу воспоминаний участников войны. Она будет делаться не для того, чтобы бывшие воины могли еще раз вспомнить, сами для себя, свое боевое прошлое. Она расскажет правду о событиях той поры, правду, не искаженную поздними наслоениями, разного рода домыслами и политическими пристрастиями.

Нам кажется особенно важным создание такой книги, серии публикаций об участниках войны, победивших фашизм, поскольку сегодня, как ни горько это говорить, сами победители нуждаются в защите. Сегодня мы должны защитить их, как они много лет назад защитили нас, наших родителей, самое нашу жизнь.

Мы предлагаем вниманию читателей отрывок из воспоминаний Бернгарда ХОММИКА, участника боев в Эстонии в годы Отечественной войны, гвардии старшего лейтенанта в отставке. Публикуем его именно так, как он написал, без всякого редакционного вмешательства, литературной правки и т.д., сохраняя стиль и манеру автора, его взгляд на вещи, сдержанную искренность, хотя в его изложении война издали кажется не такой уж страшной. А ведь на самом деле, бои в Поркуни были тяжелейшие. Недаром Хоммика наградили за эти бои орденом Красной Звезды. Наверное, главным для него было то, что эстонцы убивали друг друга.

Итак, рассказывает Бернгард ХОММИК.

— После прорыва блокады Ленинграда Эстонский Стрелковый корпус форсировал Чудское озеро в Мехикоорма. В том числе был и наш 925 стрелковый полк. Я впервые вступил на землю моих родителей, и меня, родившегося в далекой Сибири, охватило странное чувство. Проходя мимо кладбища, я опустился на колени, поцеловал землю и заплакал.

Реку Эмайыги форсировали около г. Тарту. Командование определило нашему полку задачу — продвигаться к Таллинну с севера. На своем пути полк не встречал противника, хотя несколько раз мы видели колонны немецких войск, но только на расстоянии стрельбы из орудий и крупных минометов. В этих случаях фашистов угощали добрыми залпами.

При отступлении, вернее бегстве немцы оставляли на возвышенных местах местных членов Омакайтсе (2-3 человека). Но они ни разу не осмелились нас обстрелять, а сдавались в плен нашим разведчикам. Начальник штаба полка Ристисоо, побеседовав с пленными, велел им скорее идти домой к своим семьям.

В этом походе был и такой смешной случай, когда ночью мы окружили деревню, застали немецких офицеров и солдат в домах спящими. На нашу команду «Хенде хох!» они не реагировали, поскольку руки были заняты одеванием штанов. В этом поселке мы взяли в плен около 30 «горе-вояк».

Наш полк достиг намеченного места в Поркуни, что недалеко от Раквере, где начался великий бой между эстонцами.

Около дороги была большая яма, откуда раньше брали гравий для строительства. Начальник штаба и командир полка определили, что штаб полка будет в этой яме. Все подразделения полка проходили по проселочной дороге. На правой стороне примерно в 150-200 метрах был лес, а за лесом — озеро Поркуни.

Из леса слышались одинокие выстрелы и автоматные очереди. Движение батальонов и других подразделений прекратилось. Начальник штаба подполковник Ристисоо приказал мне поехать на велосипеде в первый батальон и выяснить причину остановки. Бойцы 1-го батальона сообщили мне, что командир батальона капитан Эресакс и его посыльный убиты у стога сена, когда хотели приблизиться к лесу.

В это время появилось самоходное орудие, из самоходки вышел командир и, вытирая слезу, сказал, что «сволочи» сожгли Васю. В ответ на мои расспросы он сообщил, что в лесу прячутся приблизительно 1500 военных в немецкой форме. Имеют только стрелковое оружие и много лошадей с телегами.

Первый батальон, оставшись без командира, стоял на дороге, и противнику было удобно, особенно снайперам, убивать наших бойцов. Агитатор полка капитан Фриденталь Сепп, считавшийся в полку самым смелым, всегда он в атаку бросался первым, увлекая остальных за собой, помог мне увести батальон с дороги. Мы расставили огневые средства в удобные для обороны места.

Я поспешил обратно в штаб полка, чтобы доложить обстановку в 1-м батальоне.

По пути меня обстреляли из пулемета длинной очередью. Однако все пули свистели позади меня в 3-5 метрах, очевидно, стрелок был с малым опытом и не знал, что, стреляя по подвижной цели, надо брать упреждение.

В штабе полка из моего доклада ничего не получилось, я весь дрожал и не мог даже стоять. Тогда начштаба дал мне стакан коньяка, и через несколько минут я уже мог доложить о ситуации.

Обсудив обстановку, командование полка приняло решение дать залпы из орудий и тяжелых минометов по лесу, где был противник. После залпов из леса послышались крики и стоны. Наши бойцы, которые были ближе к лесу, услышали, что ругаются на эстонском языке.

Помощник начальника штаба, капитан Оскар Ваннас, без приказа руководства пошел один в лес, сказав нам, что выведет «этих дураков» из леса.

В лесу Ваннас встретился с несколькими офицерами и солдатами и сказал им, что если они сами не выйдут, то будет плохо. На дороге стоят тоже эстонские войска и имеют такую силу, что «сделают из них настоящую кашу». И тогда из леса постепенно начали выходить пленные, впереди кто-то нес белый флаг из нижней рубашки. Пленные вели и несли множество раненых, которые потом были размещены в огромном сарае. И наши медработники оказывали им первую помощь.

Когда пленные были построены, начштаба дал команду, чтобы немцы вышли из строя. Никто не вышел, однако эстонцы сами вытолкнули из строя несколько человек.

Пленных оказалось более 1100 человек, они отступили из-под Нарвы, где держали оборону в горах Синимяэ. Это были остатки эстонской дивизии СС.

Капитан нашего полка Тальв узнал в строю пленных своего соученика, с которым сидел раньше за одной партой. Когда-то они были друзьями. Капитан дал ему пощечину и сказал: «Больше я тебе не друг, ты стрелял в меня и других».

Вот так и было... Бывшие друзья и братья — друг на друга.

...В послевоенные годы ветераны полка ежегодно в сентябре посещают места боев в Поркуни, чтобы положить цветы, отдать дань уважения и памяти погибшим.